После многих лет жизни в Белоруссии решил в очередной раз сменить пейзаж за окном. Выбор пал на Китай, т.к. эта страна всегда меня притягивала: когда-то лет в 20-25 я буквально «болел» древнекитайской философией, у-шу и легендами. Поэтому решил, что «если не сейчас, то когда же?»
Я раскидал несколько заявлений-ответов на учительские вакансии, которые нашёл в интернете, и вскоре со мной начали связываться – сначала «рекрутёры», а потом и администрации школ. Одно из первых собеседований (по скайпу) у меня было с директором «канадской программы» при одной из старых школ в Пекине. (В Китае, как я после узнал, вообще очень в ходу такая схема, когда какая-нибудь из местных школ организует для желающих обучение по иностранной программе на своей территории – существуют программы канадские, американские, австралийские, британские...)
О ту пору жил я в Белоруссии на хуторе среди лесов и полей, интернет у меня работал не особо бойко. Поэтому «на интервью» я поехал к своему другу в городок неподалёку. В назначенное время передо мной на экране монитора появился пожилой и, судя по разговору и мимике, очень разумный директор этой самой «канадской программы» (т.е. «маленькой школы внутри школы огромной»). Мы проговорили полчаса и он сказал, что я им подхожу. Мой друг, который ни слова не понимает на английском, наблюдал наше общение, сидя в комнате – его видно не было, но он мог рассматривать экран. Когда мы закончили, друг сказал мне: «Миша, сразу видно, что тебе попался добрый человек – соглашайся!» Я согласился и подписал контракт.
Прошли несколько месяцев беготни за бумажками в Белоруссии и получения китайской визы – и вот наконец-то я в Пекине.
Встретили отлично. Привезли из аэропорта прямо в квартиру, которую школа сняла для меня. Только-только отремонтированная «однушка» с холодильником, стиралкой и мебелью. Школа накупила мне кучу кухонной утвари и вешалок для одежды. Потом пришёл тот самый директор, Франк Мариско, и повёл меня в магазин — купил мне за счёт школы одеяло и подушку. Через пару часов он ещё раз постучал в мою дверь и принёс простыни.
Дом старый и был расположен в самом сердце исторического Пекина, на краю одного из «хутонов» (что это такое, расскажу чуть позже).
Он мне сразу понравился, т.к. чем-то напомнил харьковское детство: полутёмная лестница с «кошачьим запахом», поскрипывающая дверь, сбитые немножко ступеньки… И плакатик с фотографией участкового милиционера при входе – даже по-китайски понимать не нужно! А рядом с домом стоят каменные столы – на них вечерами старики играют в китайские шашки. Так же стучат ими об стол, как и в моем детстве стучали пенсионеры, игравшие во дворе в домино! А у них за спиной стоят другие и дают советы играющим. Я люблю такие места и почувствовал себя с первых же дней комфортно.
На следующий день с утра меня повезли на обязательное медосвидетельствование. Я приуныл, т.к. думал, что это потеря 2-3 дней (как в Белоруссии), или хотя бы одного полного дня (как в Канаде). Но оказалось, что в Китае 7-8 специалистов проходятся за полчаса. И никаких очередей.
Сразу из поликлиники повезли в класс. Дети очень любознательные и схватывают всё быстро – никакого сравнения с Канадой. И никто не «быкует»! За окном статуя Кунц-Цзы, Конфуция – она настолько похожа на рисунки из старинных книг, что я узнал его сразу, как только попал на школьный двор!
Начались наши уроки, в этой школе я вёл у старшеклассников химию и физику. Дети выпускного класса говорили мне, что «постоянный стресс — обычное дело для учёбы в школе, это в порядке вещей», а я старался убедить их, что это совсем не так и неправильно. Забегая вперёд, скажу, что в Китае мне не раз приходилось слышать упрёки в адрес местной системы образования. Я же считаю, что китайская школа очень хороша – несравнимо лучше любых канадских или израильских школ, с которыми доводилось иметь дело. Да и вообще всякой западной школы. Во-первых, в китайской школе нет той атмосферы балбесничания и вседозволенности, которые давно стали атрибутами западных public schools (государственных школ). Во-вторых, в Китае испокон веку существовал «культ знаний» (одна лишь система экзаменов на государственные должности, просуществовавшая многие века, чего стоит!), ощущается он и сейчас. В каждом классе непеременно есть несколько особо ярко одарённых детей. Нет-нет, не спорю – они есть и в Канаде, способности ведь от места рождения не зависят! Но ... Канадское образование и общество устроено так, что большинству детей абсолютно «по барабану» всё то, что нельзя немедленно съесть или употребить для очередного «having fun» (для «бурсацких забав», переведём это так...). Поэтому несколько талантливых детей в обычном классе всегда будут скучать, поминутно отвлекаемые выходками местных школьных хулиганов, реготанием над очередной по-американски искромётной остротой (обычно связанной с продуктами пищеварения) и т.п.
Кроме того, в Канаде послешкольная судьба ребёнка уж очень зависит от кошелька родителей: работая в посёлке на юге Саскатчевана, имел дело с несколькими очень яркими детьми, но ... университет им не светил по причине отсутствия денег в семье. В Китае же всё несколько иначе: университеты платные, но самые-самые престижные и «крутые», куда большие конкурсы, взымают достаточно символическую плату за обучение. (Полная противоположность всяким гарвардам-оксфордам на Западе!) Но при этом много «университетов для дураков», куда можно пристроить любого ребёночка – а вот там-то родителям придётся раскошелиться по-настоящему! Мне такая система кажется вполне справедливой.
Если кому интересно, про свой опыт учительствования в Канаде напишу как-нибудь отдельно.
В Китае же, особенно в государственной школе, никто не позволит детям дожить до старших классов, не умея толком читать (обычное дело в «свободном мире»), приходя в школу лишь для того, чтобы поболтать на уроках и «поржать». Выделяться здесь разрешено только смекалкой и знаниями (о, ужасный тоталитаризм!), а всякие другие способы проявления индивидуальности, мягко говоря, не в почёте. (Я говорю про государственные школы – для альтернативно-одарённых, желающих красить головы в «кислотные» цвета и вообще «to have fun» (да и то в пределах разумного!) в Китае существуют частные международные школы с пресловутым «student-centered education» - «образованием, выстраевыемым вокруг личности ребёнка».) Был у нас в школе один парень в выпускном классе кругом положительный – прямо как Заяц из «Ну, погоди!» Отличник, общественный активист, главный оратор на всех школьных собраниях и прочая. И вот однажды этот Заяц позволил себе сомнительную (по местным нормам) причёску. Нет, не «ирокез», боже упаси – а просто слишком короткие волосы на висках и слишком длинные на макушке. Мать честная, как же ему влетело от китайского классного руководителя! Мол, ты у нас пример ддя подражания и такие вольности себе позволяешь! (По мне, это немного слишком, но в целом держусь мнения, что со всяким «выражовыванием индивидуальности» в школе посредством одежды, волосья и прочего, лучше перебдеть, чем недобдеть...)
В целом же всегда и во всякую школу пытался привнести тот компонент, которого ей не хватает: ювенильным канадятам полезна повышенная строгость, а китайским школьникам наоборот – возможность хоть немножко расслабиться и пожить без этого самого «стресса-который-в-порядке-вещей».
Директор как-то сообщил мне удивительную для него вещь:
- Майкл, хочешь верь, а хочешь нет, но в Китае, если ребёнок уж очень плохо ведёт себя в школе, то его родителям сообщают об этом на работу - там с ними весь коллектив разбирается!
Я же засмеялся и ответил, что мне с моим советским опытом это вовсе не кажется чем-то из ряда вон выходящим.
Пытался понять, почему так много китайцев, как я уже говорил, не слишком любят свою образовательную систему, хотя плоды она приносит довольно неплохие. Одна причина лежит на поверхности: школа довольно авторитарна по-патриархальному, у детей мало возможности спрашивать о чем-то учителя. И – увы! – очень уж многое на зубрёжке основано (не всё, конечно). Но патриархальность (в разумных количествах) меня устраивает, а зубрёжка понятно откуда! Особенность языка, который (особенно письменный) без хорошей памяти не осилить – тут даже начальная школа длится не 3 года, как в СССР, и не 4, как сейчас, а все 6. Быстрее читать и писать не научить детей никак. Что до запретов (например, обращаться к учителю с вопросами), то всячески старался их преодолеть.
А Пекин просыпается, как водится, когда на улицы выходят дворники – они метут мостовые огромными бамбуковыми (!) вениками. Вообще бамбук даже тут, на севере страны, растет повсюду. Вообще тут всё странное: и дома, и запахи, и еда.
Дети у меня и вправду смешные! В один из первых же моих школьных дней две девочки 11-го класса очень отвлекались на уроке, а потом одна из них подняла руку и сказала, что уже время на перемену идти. Я, разумеется, отреагировал с сарказмом – сказал, что очень ценю их первую за урок реплику, их вклад, так сказать, в общую дискуссию. Боже, как они смутились! Потом после перемены начали просить прощения. Мне их так жалко стало – я им рассказал историю о том, как Сэр Исаак Ньютон был избран членом английского Парламента. И вот за все годы его «депутатства» в протоколах сохранилась только одна сделанная им реплика: «Пора бы открыть форточку!» Сказал, ничего страшного, мол.
Но представить себе детей из России, испытывающих подобные чувства, не могу.
Между тем, в этой самой Школе № 25 Пекина совсем непростые дети учатся. Школа дорогая. Из этой же школы вышел и известный в мире миллиардер, основатель компании Lenovo (компьютеры, планшеты, телефоны). Но никаких попыток чваниться или всерьёз «травить» кого-то (bulling, как в Северной Америке) я со стороны детей не видел (на уровне мелочей видел, конечно, но сразу же пресекал). Каждый день после уроков они добросовестно подметают свои классы. Встретив в коридоре, приветливо здороваются, обращаются со словом «учитель» (это очень уважительное обращение в Китае), трудятся прилежно. Вот такие ценности им внушила, видимо, среда. Китаем последние десятилетия правит, в общем и целом, национальная элита (а не «илитка», как в некоторых других странах). Поэтому, чтобы получить на выходе хорошую школу, начинать нужно со страны.
Попутно еще ещё некоторые «мысли вслух». Работаю по западным учебникам и не устаю поражаться, до чего принижается вклад русских учёных! Например, про Периодический Закон обычно пишут так, чтобы он был связан не с Менделеевым, а с англичанином Мозли, который 44 года спустя (!) провёл эксперименты, косвенно подтвердившие правоту Дмитрия Ивановича.
А у русских всё совсем не так. Какая бы Холодная Война ни бушевала, для нас так же святы оставались имена Ньютона, Фарадея, Ома… И в литературе то же: мы росли на хороших книгах в т.ч. и западных писателей. Когда Попов изобрёл радио и впервые в мире осуществил передачу радиосообщения между двумя кораблями, то очень примечательно, какое слово он выбрал для радиограммы! Это было имя великого европейского физика – «Герц» (того самого, в честь которого частота тока измеряется в герцах).
Невозможно и вообразить, чтобы американский изобретатель в аналогичной ситуации передал в эфир имя «Королёв » или «Курчатов»…
По мере того, как работал, всё чаще замечал избыточность того давления, под которым постоянно находятся многие дети - в основном со стороны родителей. Тут и своеобразная культурная норма (когда учёба и определяемая ей «победа в конкурентной борьбе») становятся смыслом существования (обычно навязываемым ребёнку). И последствия политики «одна семья – один ребёнок», когда сродители видят в своём сыне или дочке «единственную надежду» и заставляют ... добиться всего того, на что не хватило их самих. Время от времени где-то в огромной стране случаются и вовсе дикие истории, когда детей буквально убивают за низкий балл на экзамене и т.п. Всё это было очень неприятно видеть: я-то убеждён в том, что учаться люди не ради отметок и «побед над ближним», а ради чего-то совсем-совсем другого. Как бы то ни было, за годы жизни в Китае не раз приходилось сталкиваться с детскими суицидальными настроениями (слава богу, осуществить намерения никому не дали!).
Канадская программа при школе № 25 включала в себя не так уж много и детей, и учителей – по причине этого атмосфера там была достаточно домашняя и уютная.
Мы скоро сдружились с вышеупомянутым директором Франком Мариско и с ещё несколькими учителями. Так у нас повелись ежепятничные хождения в одно из местных питейных заведений, которые назывались beer o’clock (игра слов по аналогии с классическим английским tea o’clock, «пора пить чай» - только у нас был не чай, а пиво). Там как-то в подпитии я рассказал Франку о том, как после нашего с ним первого разговора в скайпе мой друг из маленького белорусского городка, несмотря на все языковые барьеры, признал в нём доброго человека.
Франк удивился:
- А что, разве так бывает?
- Ещё как бывает!..
Михаил Шатурин