Побывала в музее Иосифа Бродского «Полторы комнаты». Честно - мне очень понравилось. И знаете что? Вот именно отношение нового поколения к Бродскому, и все то, как это представлено в экспозиции, предметах, осмыслении, и, конечно, двухчасовой экскурсии по бывшей питерской коммуналке.
Многие мои представления о Бродском сегодня перевернулись. Например, вот эти полторы комнаты, куда вас приведут в самом конце, где жил Бродский с родителями… неожиданно оказались шикарнейшим по любым меркам пространством метров 70, с огромными окнами на Пестеля, балконом, высоченным потолком, дубовым паркетом, аутентичными в мавританском стиле дома Мурузи панелями на стенах. Это отнюдь не убогое жилище, как я представляла себе из всего контекста.
Проблема с этим жильем была одна, она же экзистенциальная для Бродского. Это была по сути одна комната, разделенная на два пространства в пропорции 70/30 двумя живописными арками. Сделать там стену было нельзя не только по соображениям эстетики. Узнав, что жильцы выкроили в квартире ещё одну комнату, жилищная комиссия могла поставить её на баланс (там была своя дверь и окно) и «уплотнить», подселив жильца или жилицу или целую семью. Этого страшно боялись родители поэта, и отделяться от них взрослому сыну приходилось, закладывая проходы чемоданами, скарбом, шкафом, вешая занавески и тд. В общем, Фрейд со своей Дорой нервно курят в сторонке.
До сих пор пытаюсь осознать, что 20-летний Бродский планировал вместе со своим товарищем Олегом Шахматовым, окончившим летное училище, захват самолета с последующим его угоном. Дело пошло куда дальше слов, Бродский вылетел к Шахматову в Самарканд, откуда летал пассажирский самолет до Термеза, недалеко от границы с Ираном. По замыслу молодых людей, рвавшихся на свободу, после нейтрализоции пилотов Шахматов садится за штурвал и направляет самолет в Мешхед, на натовскую базу. Важно было не промахнуться, не сесть в Афганистане, оттуда бы их отправили обратно в СССР. По одним сведениям, когда они сунулись покупать билеты, им сказали, что билеты продаются только туда-обратно, и у них не хватило денег. По другим - что, опасаясь угона самолета (в начале 60-х в СССР участились такие случаи), самолет в Термез заправляли без запаса топлива специально, чтобы не было соблазна. В общем, идея, к большому счастью, осталась нереализованной, но её детали шокируют. Пилота хотели то ли убить, то ли зарезать, как болтал о том с вискариком в баре в Нью-Йорке наш Нобелевский лауреат, о чем не преминули нам написать Соломон Волков и Михаил Мейлах. Через год в 1961-м Шахматова арестовали за незаконное хранение оружия. Он был осужден на 5 лет, отсидел 3, в 1993 был реабилитирован как «жертва политических репрессий»
Вот такие пирожки с котятами. А вы про это знали?
Бродский проходил по делу Шахматова свидетелем, его допросили, он заверил, что никогда и в мыслях у него ничего плохого не было, ему не поверили, но отпустили.
Посадили его через несколько лет по надуманной статье, которую вообще должен был рассматривать товарищеский суд и по которой не предусмотрено лишения свободы. Говорят, что такой приговор случился результатом склоки ленинградского и московского КГБ, в которой ленинградцы решили выслужиться, Бродский получил 5 лет ссылки в поселении, освободили его через полтора года. В ссылку к нему в Архангельскую область приезжала любовь его жизни Марина Басманова. Они прожили там вместе 3 месяца. В 1967 году Басманова родила от Бродского сына Андрея. Но Бродский на ней не женился. Потому что жениться он хотел на иностранке, чтобы иметь возможность выезжать из СССР. Эмигрировать Бродский не хотел, это грозило потерей связи с родным языком. Поэтому он искал возможности быть и дома и замужем. Чуть не женился на англичанке, та в последний момент одумалась. А затем увлекся американкой, которая случайно оказалась дочерью главы Сити банка в Нью-Йорке, и тоже ему отказала, но терпению КГБ пришел конец, когда они там представили, какими международными скандалами чреваты эти брачные игры гения. Бродского вызвали и сказали, что готовы выпустить в Израиль.
Израиль был последней страной, где Бродский хотел оказаться. Престижного потребления там отродясь не было. За все годы жизни на Западе он ни разу туда не съездил. К тому же не хотел навсегда из СССР уезжать (sic!). Но после того как Карл и Эллендея Проффер, друзья и американские издатели Бродского, договорились о том, что его возьмут преподавать в Мичиганский университет, и Карл лично встретит его в Вене и увезет в США, Бродский согласился. Есть серия очень красивых постановочных фотографий Бродского в Пулково в день отъезда. Велюровый пиджак, джинсы, фирменная красивая дорожная сумка и старый советский чемодан, на который он присел на дорожку - все было продумано и подготовлено.
Уезжая, не думал о родителях. Так никогда их больше не увидел - им не давали разрешения съездить в гости к сыну в Америку. И чего не давали? Бессмысленная жестокость. В эмиграции повторял, что непременно вернётся в свои полторы комнаты. Но никогда, никогда не вернулся.
Почему? Он объяснил это
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Его не интересовало то, что осталось.
Талантливый был поэт конечно.
А музей очень классный, рекомендую!