Песня Ады Якушевой Синие сугробы звучала тут прошлой зимой, ее послушали и прочитали тот текст довольно много людей, но вот разговора вокруг почему-то не случилось. Подозреваю, что тот духоподъемный текст, который я почему-то написал об этой и подобных ей песнях оказался слишком уж цельным. Так бывает – пишешь вроде правильно, но немного чересчур правильно и категорично, и людям уже и не возразить, и не добавить оказывается нечего. Сегодня мне захотелось поговорить об этой песне под совершенно иным углом. Я даже не стал ставить авторское исполнение. Перебрал десяток самых разных, включая экзотическое исполнение Синих сугробов Дмитрием Богдановым в компании с Константином Тарасовым. Это очень прикольно, и по-своему даже хорошо, но не для сегодняшнего разговора. Поэтому, в конце концов, я остановился на варианте Галины Хомчик. Тут дело в том, что Хомчик всегда ищет максимально приближенные к каноническому исполнению варианты решения, и просто немного освежает их современным, более ярким звучанием. Не скажу, что я большой любитель такого подхода к исполнительству, но сегодня это, наверное, лучший вариант.
Поэтому я на всякий случай предложу вам и прошлогодний текст с авторским исполнением этой классической песни, возможно в компании с сегодняшним текстом все это даст вам и почву для размышлений, и повод разговориться. Итак, в прошлом году я почти не парился с подбором строчек, а просто ставил в большинстве текстов в заголовок название песни за исключением случаев, когда с таким названием существует десяток разных песен. Поэтому текст называется просто: Зимние песни о главном. Синие сугробы.
Ну а теперь картинку и можно переходить к сегодняшнему разговору.
Помнится летом вокруг песен Якушевой наоборот завязался очень оживленный разговор, когда речь зашла о намеренной простоте ее стихов и даже о том, что в живописи это называется примитивизмом. Никто особенно не оспаривал эту мысль, зато многие высказались о прелести подобного подхода к творчеству. И я тоже, конечно. Не всегда же спорить, иной раз всем скопом согласиться и поднять чаши за единомыслие тоже полезно. Но вот сегодня я поймал себя на странной мысли - а не так уж и проста поэзия-то у Ариадны Адамовны. И то, что автор специально ее маскирует под простушку, и то, что это ей очень успешно удается, вообще-то признак высокого мастерства и даже профессионализма. Ну так бывает, в сто пятидесятый раз слушаешь знакомую до последней буквы и ноты песенку, и вдруг спотыкаешься о какую-то деталь. Тоже ведь давно знакомую, но ранее воспринимаемую иначе.
На сей раз именно строчка, вынесенная в сегодняшний заголовок, меня и остановила – не в песнях дело тут моих!.. Обратите внимание, героине песни даются не просто легко, они будто сами на нее слетаются. И с собой носить не надо, и любая тема по щелчку раскрывается:
Хочешь, в ней вспыхнут лунные огни
К ночи хрустальный лес в ней зазвенит,
Будет в ней дерзость ветра, свежесть щек,
Скажи мне только, что бы ты хотел еще?
Я уж не говорю о том, что нормальный мужик перед таким предложением устоять не сможет, будь он трижды верный и принципиальный – это эмоциональный фон, конечно. Крайне важный, но фон. Но ведь, если внимательно приглядеться к самой структуре этой песни, крыша-то начинает от удивления сползать с законных стропил – здесь же три сюжетных линии одновременно, и каждая в такой коротенькой песенке полностью раскрыта – есть история о любви, есть история о творчестве, а еще и история, существующая в той самой песне, которая на наших глазах рождается. Я бы сказал, ни фига себе примитивизм!
Поделюсь забавной историей, она тут к месту: когда делал первый диплом по режиссуре, мне в теме литературный анализ подвернулся роман Расула Гамзатова «Мой Дагестан». Я не выбирал, так фишка легла. А роман как раз о том, как бы автор мог бы здорово этот роман написать, если бы умел и имел нужный запас слов. Понятно, что подобную уникальность и самобытность опровергнуть невозможно. Но он же ее перед собой как знамя держит, на виду у всех. И через вот этот один единственный прием воспевает свои любимые горы и долины. И довольно убедительно. А вот Якушева не выпячивает вообще ничего, скорее проговаривается о своих потрясающих возможностях волшебницы песни и поэзии. И поскольку эту проговорку, как вот в этой песне, заметить можно только, если очень внимательно и специально приглядываться, то, обнаружив, и веришь в нее безоговорочно - человек же не хвастает, и даже как бы скрывает это все.
Но это – проговорки про поэтическую технику и возможности, которые она совершенно не ценит как что-то особенное, а тут ведь есть и более важная вещь – честное отношение к самой творческой позиции автора. И тоже не нарочно, а в виде проговорки, как само собой разумеющееся. А вот мало для кого это само собой: мне просто нравится, как слушаешь ты их. Это ведь не просто женское признание, это философия, на которой сама наша песня возникла и сформировалась, а и по сей день живет – тот, кто слушает важнее самого качества песни. Ведь именно так и писали классики не из числа профи – Крупп, Вихорев, Аделунг, тот же Кукин и, конечно, Ланцберг. У всех куча огрехов в стихах, куча каких-то простеньких поэтических решений попадается, но у всех неимоверная любовь и вера в понимание своими. Собственно, именно такое мироощущение первых, мало кому даже известных бардов, и создало эту культуру, это движение, эти формы существования. И стремление проводить фестивали подальше от тех, кто с тобой не на одной волне – все это в двух простеньких строках Якушевой есть.
Я даже понимаю, что она писала свои Синие сугробы, даже не задумываясь о том, насколько важные и даже главные вещи о нашей песне она так легко произносит. Задумываться ей об этом и не нужно было. Просто потому, что ее ощущение единства с песней, с творчеством - это просто она и есть, юная и безбашенная Ада Якушева. Плоть от плоти нашей песни. Да что там – просто воплощенная наша песня.
А вы говорите примитивизм! Ах да! Это же не вы, это я и сказал. Ну и дурак был, когда говорил.
Уж простите за полновесную критическую статью вместо простенького текста о сезонных песнях, но вот мне это именно сейчас вдруг показалось очень важным. Главным даже. В конце концов, все наши песни о главном, даже если сходу мы этого и не видим.