Алена стояла на перроне и ждала своего поезда. В 00-46 должен идти проходящий, 10 минут осталось. Настроение прекрасное, несмотря на поздний час и на то, что очень хотелось спать. Ну ничего, сейчас она зайдет в свой купейный вагон, разложит матрас, возьмет белье и ляжет, чтобы хорошенько выспаться, а завтра к обеду уже будет на месте, Коля ее встретит.
Коля – это возлюбленный Алены, который скоро станет ее мужем. Познакомились по интернету, он к ней приезжал, она к нему тоже, и вот последний рейс – и она с ним останется навсегда. Ну как тут не появится хорошее настроение? Можно было ускорить процесс улететь на самолете, но для Алены это фобия. Вообще любая высота – это фобия. В детстве она упала с лестницы у бабушки на даче и с тех пор боится высоты. Даже место в поезде специально подбирала нижнее – пусть хоть на боковушке у туалета, главное, чтобы было именно нижнее. Но нашлось купе, что и лучше.
И вот подошел поезд. Алена пробиралась по коридору тихонечко, чтобы не разбудить попутчиков. Вот и ее купе. Только вот же незадача – на ее месте спит девочка лет восьми, сверху мальчик – подросток, а на соседней нижней полке очень полная женщина, по всей видимости – мать этих детей. С чего начать? Видимо все же надо сначала разбудить мать.
- Женщина, - прошептала Алена. – Проснитесь, пожалуйста.
Но женщина не просыпалась, она лежала на боку слегка похрапывая. Алена попыталась расшевелить ее, дотронувшись до плеча.
- Что? – женщина подняла голову, сонно посмотрела на Алену и недовольно застонала. – Вы кто?
- Да вообще-то я ваша попутчица, а та девочка, видимо ваша дочь, спит на моей полке.
- Ну и что? Вон еще одна – сверху. Спите там себе на здоровье.
Алена изумленно на нее посмотрела, но та поправила подушку и собралась дальше спать. Ну тут уж без проводницы никак не обойтись. Алена ее позвала.
- Женщина, - сказала проводница и потрепала ее за плечо. – Переложите девочку на свое место, на верхнюю полку. Просыпайтесь же! Эй, как к вам обращаться?
- Марина Николаевна, - ответила женщина. – А что здесь происходит?
Марина села на свою полку и захлопала глазами, чтобы окончательно проснуться.
- Марина Николаевна, переложите свою дочь наверх, снизу место этой девушки.
- Нет! – решительно сказала Марина. – Уже ночь, моя дочка спит, перекладывать я ее не буду, да и боюсь, что дочь упадет оттуда. Пусть девушка сама лезет на верхнюю полку.
Проводница вопросительно посмотрела на Алену, мол – согласны?
- Нет, я туда не полезу, я покупала нижнюю полку и на ней буду спать. Лезьте туда сами, если дочь не хотите будить.
- Как я туда полезу со своей комплекцией? А ребенок может упасть.
- Ремешки же есть, - проводница уже стала сердиться. – И почему вы раньше не позаботились о двух нижних полках?
- Мест не было. Я когда села вечером в поезд, то была уверена что с попутчиком договорюсь, но никто не пришел. А девушка явилась среди ночи и требует, чтобы ее полку освободили, даже не задумываясь о безопасности ребенка. А вашим ремням я не верю, они ненадежные.
- Так, ну все, хватит, освободите полку, или это придется сделать мне, - строго сказала проводница.
- Руки прочь от моей дочери! – Марина грозно посмотрела на проводницу, а потом на Алену. – Девушка, у вас вообще сердце есть? Что это за принципы: хочу и ребенка выгоню! Не цаца, могла бы нормально залезть наверх и дрыхнуть!
- Я специально купила нижний билет, это мой принцип и мое законное место!
Из-за перепалок в купе девочка стала просыпаться.
- Мама, что случилось?
- Ничего, Катенька, придется тебе встать и перелечь на верхнюю полку, потому что тут наглая тетя решила тебя выгнать.
- Я же сразу сказала, что хочу на верхней полке спать.
- Там очень опасно, но придется. Я, наверное, ночь не усну, буду за тобой смотреть, доченька, а завтра маме в ночную смену, как она пойдёт, не выспавшись? Но это же никого не касается, наглости и эгоизму нет предела.
Переложили девочку, закрепили ремнями, Алена постелила свою полку и легла. Засыпая она видела, как Марина сидит на своем месте и смотрит в окно. Стало даже как-то неловко, будто Алена в чем-то провинилась. Ну не будет же она своей попутчице подробно рассказывать про свою фобию, про лестницу и прочее. А может все-таки утром извиниться и все объяснить? Ну ладно, завтрашний день покажет.
А утром она проснулась от громкой музыки – ее на своем смартфоне слушал мальчик. Тут уж сложно заснуть опять, хотя замечание сделать надо.
- Нельзя ли убавить громкость, или наушники надеть?
- Имеем право! – заявила Марина. – Мы тоже хотим послушать! Миша, не убавляй звук.
Но Миша все же убавил. Алена встала, сходила умылась, зашла в купе, достала контейнер с бутербродами и пошла за чаем. Когда вернулась, на столе был развернут альбом на всю столешницу, и девочка рисовала.
- Простите, как-то можно отодвинуть альбом, я хочу позавтракать.
- Нас тут четверо, стол тоже делится на четыре части, вот и ищите себе уголок. Катя, рисуй, не убирай альбом!
- Это что – дело принципа?
- Да – дело принципа, если хотите! Как вы вчера! Совсем бездушная, потому что молодая, сразу видно, что детей у вас нет и, надеюсь, не будет – так как вы эгоистка и вам плевать будет на своих детей. Вы только законами тут грозитесь – «у меня законное место». Иногда можно переступать через свои принципы ради других, особенно если это дети, пусть даже чужие.
Алена не захотела с ней пререкаться и опускаться до ее уровня. Начать спорить – это значит начать скандал, испортить себе настроение и не хватало еще такой злой приехать к Коле! Ничего, чай на коленках попила, прогулялась потом вдоль коридора, вот уже и конечная станция, Коля встречает Алену с цветами.
- Ну как доехала?
- Так себе, попутчики ужасные попались. Дети-то еще ничего, а вот их мамаша – жуть.
И тут же на перрон вышла Марина с детьми. Алена молча указала на них.
- Эта, что ли? О, да я же ее знаю! Не лично, конечно, а так – она соседка моей двоюродной сестры, весь подъезд от нее стонет, вечно свои права качает. Орет на всех, все ей должны, потому что ее муж бросил и теперь она за всю семью воюет. А дети у нее и правда хорошие, жалко их, там просто мамаша авторитарная.
Детей и правда жалко. И двоюродную сестру Коли. Алена была просто попутчицей, а соседку иной раз приходиться терпеть долгие годы.