На самом деле статья про детектор лжи. А точнее про психофизиологическую экспертизу, которая проводится с его применением. Но, если честно, её польза для общества примерно как от Шарикова из «Собачьего сердца». То есть, стремится к нулю.
Жили себе поживали проверки при помощи детектора лжи, и их результаты с удовольствием использовались следствием и операми для раскрытия преступлений. Была только одна загвоздка: результаты этих проверок не могли считаться доказательством чего бы то ни было. То, есть, для отработки каких-либо оперативных версий – пожалуйста, для подкрепления внутреннего убеждения следователей, что жулик что-то недоговаривает – тоже сойдёт. Но напрямую идти в суд и использовать результаты полиграфа в качестве доказательств было нельзя. Да и сейчас не получится.
Однако, вследствие непонятно кем и, главное, для чего предпринятых усилий, вначале в Федеральной службе по контролю за оборотом наркотиков, а затем и в МВД, куда эта самая служба влилась после расформирования, объявился новый вид экспертизы – психофизиологическая. По сути, это та же самая проверка на полиграфе, только итоговый документ называется заключением эксперта. При этом Верховный суд прямо обозначает свою позицию, что использовать такое заключение в качестве доказательства нельзя.
Для чего тогда существует эта экспертиза – непонятно. Видимо, чтобы «отбить» немалые ресурсы, вложенные в её развитие на начальном этапе.
Современные эксперты-полиграфологи решают два основных вопроса: известно ли проверяемому лицу что-либо о юридически значимом событии? И мог ли он получить эти сведения, непосредственно участвуя в нём?
Сейчас переведу на доступный русский. Расследуется, к примеру, убийство. И вот приводят следаки интересующее лицо к экспертам, чтобы узнать, известны ли данному лицу обстоятельства убийства? Если да, то откуда они ему известны? Не потому ли, что он сам в нём участвовал? Это, конечно, сильно упрощено, но смысл именно таков.
При этом выводы экспертизы основываются на реакциях организма и носят вероятностный характер. То есть, в случае наличия определенных реакций на задаваемые вопросы, эксперт указывает, что проверяемому лицу могут быть известны обстоятельства убийства, потому что он,вероятно, участвовал в нём.
Проверяемое лицо, в свою очередь, легко разносит такой вывод в суде, когда объясняет, что про убийство он ничего не знает, а его неадекватные психические реакции на вопросы эксперта связаны с тем, что в юности у него убили хорошего друга, и теперь он, не контролируя себя, начинает переживать, когда заходит разговор на указанные темы. И всё, и доказывайте теперь обратное. Что, естественно, невозможно.
Это ещё при условии, что психофизиологическая экспертиза проводится только с добровольного согласия испытуемого, в ходе её проведения он не пытается противодействовать исследованию и т.п.
То есть необходимо соблюсти множество условий перед и в ходе проведения экспертизы, потратить много времени на исследование, в результате получить, в лучшем случае, вероятный вывод, который потом вполне себе легко развалится в суде.
Такое себе удовольствие для правоохранительных органов.
Но, пока эта экспертиза вполне себе живет и здравствует. Для чего? Вопрос открытый.
В конце хочу пояснить, что само по себе использование полиграфа в правоохранительной деятельности - офигенная штука, приносящая много пользы. Вопрос только в том, зачем переделывать формат итогового документа в заключение эксперта, которое может быть легко отнесено к недопустимому доказательству.