© Автор перевода с испанского языка: Наталия Ривера-Росалес (Natalia Rivera Rosales).
Источник: аргентинский журнал «Caras», март 1995 года.
© Текст и фото: Эктор Мауджери (Héctor Maugeri).
— Холодно или горячо, Андреа?
— Горячо.
— Небеса или ад, Андреа?
— Ад.
Так она заканчивает беседу. Целый час признаний. На все вопросы отвечает искренне, без сомнений. У неё нет желания говорить неправду. Но и душу она открывает не каждый день. Это не входит у неё в привычку. И ей охотно веришь. Возможно, потому что так ярки и убедительны её слова, а голос столь тонок и кажется хорошо знакомым. Возможно, из-за блеска в её взгляде — такого озорного и дружеского. Андреа Дель Бока (29 лет) сидит напротив меня, играет руками, перебирая свои острые пальчики, и просит кофе — с молоком. Пенный, довольно горячий и с обильной порцией шоколада в придачу. Опускает взгляд, улыбается — и снова говорит. Стройная, с белой кожей, с загадочными родинками на теле. Хрупкая лишь на вид, но сильная и стойкая в близких отношениях. Не страшится боли. Точно также, как слёз и любви. Глубокий взгляд. Сочные губы.
— Андреа, как думаете, почему Вы в своей жизни так редко влюблялись?
— Не знаю, наверное, мне это даётся нелегко. Непросто найти любовь. Во всяком случае, для меня это никогда не было легко. И это при том, что я постоянно живу романтическими историями на экране. Как бы то ни было, когда я была влюблена, отдавалась этому без остатка — ради отношений, которыми жила в то время. Я всегда руководствовалась чувствами и тем, что диктовало мне сердце. У меня не осталось непогашенных долгов. Более того, когда я закончила свои отношения с Хосе Луисом (аргентинский певец и актёр Хосе Луис Родригес, больше известный под творческим именем Сильвестре — прим. пер.; 42 года), мне было больно, я очень страдала, но знала, что, со своей стороны, отдала всё. И, думаю, эта ситуация вкупе с пониманием своей позиции дала мне возможность повзрослеть и способствовала тому, что я влюбилась в Рауля (57 лет).
— Известно, что Вы ринулись навстречу любви, будучи ещё семнадцатилетней девушкой-подростком. Не вызывало ли это впоследствии чувства вины перед самой собой? Здесь я имею в виду всю нашу общую культуру, которая ставит во главу угла уважение к д(вственности и настаивает на том, что женщина должна выходить замуж д*вственницей.
— Могу сказать, что, с позиции моих убеждений, всё, что я сделала, всё, что было в моей жизни — было хорошо. Возможно, другие женщины подумают иначе. В частности, я не считаю, что существуют так называемые общие правила. Всё, что произошло в моей жизни, я прожила без чувства вины. Всегда старалась наслаждаться своими чувствами самым наилучшим образом, не причиняя при этом вреда другому, будучи искренней. Знаю, что отдавалась этому без остатка — ради мужчины, которого любила. И я ни о чём не жалею.
Сегодня в её жизни наступают перемены. Изнурительный 1994-й — год съёмок «Чёрной жемчужины», записи нового диска, а также съёмок некоторых сцен фильма «Peperina» — отдалил её от жениха, Рауля Де Ла Торре. И сегодня она решает по-прежнему делать ставку на отношения в паре, без требований и ежедневных претензий.
«Мне непросто найти любовь. Как бы то ни было, когда я была влюблена, отдавалась этому без остатка. Всегда руководствовалась чувствами и тем, что диктовало мне сердце».
— Как Вы вспоминаете первый раз, первое соприкосновение с любовью?
— Считаю, для женщины всё, что связано с отношениями с противоположным полом, с любовью, с с*кSом, — вопросы, имеющие фундаментальное значение в её жизни. Никто не отдаётся другому человеку, если его не любит. И я тоже любила. То, что отдаёт любящая женщина — это её собственное сокровище, самое важное, что у неё есть. Если первый опыт оказывается для человека роковым, — не повезёт тому, кто станет у него вторым. К счастью, у меня о первом опыте остались хорошие воспоминания. Знаю, что Хосе Луис не был идеальным мужчиной, но он — прекрасный человек.
— Как же, в таком случае, складываются отношения с Вашим вторым мужчиной, который старше Вас на двадцать семь лет?
— Очень серьёзно. Жизнь свела нас, когда мы были друзьями. Более того, он находился в моём поле зрения в продолжение всего периода нашего расставания с Сильвестре. Рауль был единственным человеком, который был на его стороне. Наша дружба никогда не была эгоистичной. Мы много беседовали, куда-то ходили вместе. Между нами всегда царило взаимопонимание.
— Вплоть до первого поцелуя?
— Да, и это было чудесно! Очень особенно.
— Первое любовное свидание было по-отцовски нежным?
— Нет, всё как раз наоборот.
— Оно было страстным?
— Да, очень страстным. Вероятно потому, что я полностью погружаюсь в то, что люблю. Пылкая на все сто процентов. Всё проживаю основательно. Чтобы полностью отдать себя ради кого-то, я должна чувствовать, что это — очень сильная любовь. Это тот самый момент, когда сердце начинает учащённо биться, появляется восторг, бесконечное ожидание. В конечном счёте, то, что чувствует любая женщина, когда влюбляется и когда ей кто-то нравится.
— Несмотря на то, что вы уже шесть лет вместе, почему Вы так и не решили жить вместе со своим женихом?
— Потому что мы оба живём в сложных мирах, у нас много профессиональных обязательств. Когда мы познакомились, Рауль уже был разведён, у него были какие-то связи, а у меня до этого тоже были драматичные отношения. С другой стороны, понимаю, что непросто жить с женщиной, которая полностью независима, которая путешествует, приезжает, уезжает… Представь себе: только мы начали встречаться, как я уже уехала на три месяца в Соединённые Штаты. Рауль никогда на меня не давил. Он умеет меня понять. Способен меня выдерживать. Особенно этот год был очень трудным. Мы оба были полностью погружены в работу — он снимал свой фильм, я играла в «Чёрной жемчужине», посвящала себя созданию своего нового диска и съёмкам «Пеперины». Это было очень напряжённо. Верно, что между нами существуют некоторые трения, это нормально. Но, в любом случае, я старюсь правильно использовать этот момент.
— В чём изменились ваши отношения под влиянием давления и профессиональных обязанностей обоих?
— Пожалуй, в том, что мы не могли встречаться каждый день. Один раз ты это переживёшь, двадцать раз — возможно, уже нет. Мы смогли. Мы по-прежнему делаем ставку на отношения, поддерживая друг друга. Нам не интересно предъявлять друг другу счета каждый раз, как удаётся встретиться. Знаю, что это странный период, непохожий на то, что у нас было до этого. На днях мы с Раулем как раз об этом говорили и пришли к выводу: «У нас не получается, как у всех обычных пар. Да так, собственно, и было всегда».
— Однако, насколько я понимаю, Рауль предложил Вам вступить в брак.
— Да, Рауль хочет жениться.
— А Вы, Андреа?
— Я — нет. В данный момент, нет. Не думаю, что сейчас для этого подходящее время. Это было бы радикальным изменением в моей жизни. Пожалуй, потому что для меня замужество означает находиться рядом с кем-то в течение всей оставшейся жизни. Определённо, у меня нет такого желания. Ведь если бы оно было, меня бы не смутили ни какие-то препятствия, ни чьи-либо мнения.
— Был ли такой момент, когда Вы думали расстаться с Раулем?
— Расстаться? С чего бы это? Он же просто чудесный! Нет, я бы не смогла с ним расстаться. Помимо того, что мы — пара, наши отношения основаны на неписаном договоре о любви. И договор этот возобновляется каждый день.
— Достаточно странный договор, скажем так.
— Дело в том, что мы с ним оба — достаточно странные люди. Наши отношения обновляются каждый раз, как мы видимся, когда мы вместе. Когда мы встречаемся, у нас не остаётся времени на то, чтобы скучать. И если в настоящее время я не хочу выходить замуж, так именно из-за того, что пока не готова к тому, чтобы взять на себя ответственность иметь семью, растить детей. Он это понимает, знает, что, если я не чувствую себя счастливой, — не смогу сделать счастливым другого.
— Что особенно восхищает Вас в Вашем избраннике?
— Восхищаюсь им как мужчиной, как личностью, как профессионалом и как человеком. Он трогает мою душу, вызывает во мне восторг и нежность.
— Только нежность? А желаний он у Вас не вызывает?
— Не могу этого сказать, а то он меня убьёт. Какие желания ты имеешь в виду?
— Самые интимные, например.
— Конечно, да. Но, оставь это, пожалуйста (Говорит строго, отпивает глоток кофе, поигрывает руками и украдкой покусывает губы).
— Сколько времени прошло с тех пор, как Вы подружились со своими губами, со своим ртом?
— Думаю, c того дня, как я решила покрасить губы в кроваво-красный цвет. Я уже давно приняла их, помирилась с ними. Когда была моложе, меня действительно беспокоило то, что у меня такой большой рот.
— Также Вам не нравилось показывать свои родинки. Говорят, они чувственные и загадочные. Где они у Вас?
— Некоторые — на виду, другие — нет. У меня по всему телу — родинки. Одна — на груди, другая… Всё, довольно (хохочет).
— Другой вопрос. Некоторые отмечают, что Ваша комната — Ваш персональный храм.
— Да, она очень личная. Ведь я провожу там много времени. Там у меня есть куклы, всякие подушки, подушечки, двуспальная кровать… Мои духи находятся в ванной. На самом деле, должна признаться, что у меня там часто бывает беспорядок. Я склонна всё разбрасывать. Хотя внезапно у меня может случиться приступ чистоты, и тогда за считанные секунды я всё привожу в порядок.
— Так значит, говорите, у Вас двуспальная кровать. Ваш жених когда-нибудь оставался на ночь в Вашей комнате?
— Нет, никогда не оставался. Да и с чего бы? Это мой дом, там я живу с родителями.
— Случалось ли, что Вы просыпались разгорячённой от в(збуждения?
— Нет, у меня есть кондиционер.
— Случались ли у Вас сильные всплески неистовой страсти?
— Да, поскольку я очень темпераментна во всём, что касается любви. Воспринимаю отношения с мужчинами с той же страстью, с какой я отношусь к своей работе.
— Чрезмерно эмоциональная и безрассудная?
— Да, в некоторых ситуациях — да. Это тоже часть любви, отношений, которыми я живу. Спросишь, почему так? А разве у меня образ холодной женщины?
— Вероятно, непорочной, неприкасаемой, целомудренной…
— Но это неправда. Могу тебя заверить. Я люблю, когда человек, который со мной, может открыть меня для себя во всех смыслах. Открыть мои тайны, мою истинную суть.
— Ласковая и изнеженная?
— Супер-изнеженная и слишком прилипчивая.
— Какие отношения в действительности связывают Вас с актёром Фернандо Каррийо (венесуэльский актёр, в 90-е годы работал в Аргентине — прим. пер.)? В последнее время поговаривали, будто у Вас с ним начался роман.
— Ничего подобного. Мы с Фернандо познакомились здесь, на съёмочных студиях. У меня с ним хорошие профессиональные отношения, как и с другими актёрами. Ни больше, ни меньше.
— Однако многим, чисто внешне, вы кажетесь идеальной парой.
— Смотри, когда-то я мечтала о сказочном принце, а реальность распорядилась так, что я врезалась в стену. С тех пор я научилась не мечтать об идеальном мужчине, потому что таковых не существует и потому что, в противном случае, я бы никогда не влюбилась. Ни у Хосе Луиса, ни у Рауля нет ничего общего с тем образом, который я себе когда-то нафантазировала. Всё как раз наоборот. Единственное, чего я жду — это открыть в мужчине чувство, любовь. Сегодня, с высоты прожитых лет, скажу тебе откровенно: это единственное, что имеет для меня значение. Что касается каких-то там образов и сказочных принцев, — я поняла, что их не существует.
В свои двадцать девять лет Андреа Дель Бока научилась принимать свой внешний вид, свои чувственные губы и многочисленные родинки. Сегодня она решает красить губы в ярко красный цвет и блистать, без предубеждений, родинкой рядом с грудью. Её тело уже не причиняет ей беспокойств, теперь — это мощное оружие соблазнения, которое она применяет с умом и хитростью.
Fuente: Caras (Argentina). — 1995. — № 686.