- Мама... у тебя все есть для него?
Я отвернулась и посмотрела на светло-бежевую стену. Нет, у меня ничего нет. Я даже не успела купить самое необходимое. Я рассчитывала на еще одну выплату от издательства, но она пока не поступила.
- Что ж, как-нибудь справимся, – ответила я.
- Мама... у меня есть деньги. Этот... этот парень вернул мне все, что должен был. Положил на карту... А еще отец. Он постоянно пополнял депозит. Я могу его использовать.
- Юля! Ты что!
- Мама...- она взяла меня за руку. – Я много думала все эти месяцы. Много. Я очень хочу, чтобы ты простила меня. Прости меня, пожалуйста... Я была жестокой к тебе, была несправедливой. Смерть отца потрясла меня. Я обозлилась и мне, наверное, было легче считать тебя виноватой во всем. Я злилась, что вы с отцом разошлись. Казалось, что это твоя вина... Мама, я очень хочу помочь. Я куплю все, что нужно. Можно я сама выберу? Для малыша... для брата.
- Можно...- прошептала я, чувствуя, как по щекам покатились слезы. – Можно. Выбирай все сама.
- Я найду список в интернете и буду звонить тебе по видеосвязи, хорошо?
- Хорошо, спасибо, моя родная. Спасибо тебе.
- Я тебя люблю, мама. Я больше никогда не хочу терять тебя... Знаешь, я думала о том, что если бы отец был жив, как бы я отнеслась к вам. Думала и поняла, что я хочу, чтобы ты была счастлива и улыбалась. Хочу, чтобы тебя любили. Да... Я бы мечтала, чтобы это был мой отец. Но... ты больше его не любила. Я видела, как ты смотришь на того парня. И злилась. Меня разрывало от злости, что ты так смотришь на кого-то, а не на папу... Потом я поняла, что у папы были долгие годы, чтобы ты так на него смотрела... но он предпочел тебе Алину. Ты имела полное право устроить свою жизнь. А я была просто капризным ребенком. Недавно я видела Мишу... С женой в магазине. С ребенком. Он обнимал ее, сын сидел у него на плечах. И я вдруг поняла, что я и есть та самая Алиночка... а его жена – это ты. И мне стало так плохо. Я почувствовала отвращение к себе и к нему. Потому что он предатель. Тогда я увидела поступок отца совсем другими глазами. Не глазами ребенка. Ладно. Я побегу куплю тебе все необходимое на сейчас, а потом приеду вечером.
Она вернулась через час, привезла памперсы, влажные салфетки, все, что было указано в списке медсестры, и привезла мне еду. Мне бы хватило даже больничной пищи, но Юля настояла, чтобы я не ела ее, а я была слишком слаба. У меня сильно кружилась голова. Моих сил хватало только на то, чтобы встать и позаботиться о младенце. Я поднялась с кровати, чтобы помыться в душе и переодеться в чистый халат, как вдруг услышала голоса в коридоре.
- Ну что, что там с этой Олей?
- Она отказывается даже кормить. Видеть отказывается. К ней какой-то парень приезжал. Не отец ребенка. Они там что-то смеялись, обсуждали. Я зашла с малышкой, а она стала орать, чтобы я унесла ее, что она приняла таблетки, чтобы молока не было. И что за этой дурью ухаживать не будет.
Итак, она спросила, почему я не сделала аборт после анализов. Я ответила, что даже не ходила на УЗИ и не знала диагноза. Вот так вышло...
- А что, у нас отказница с синдромом Дауна?
- Да, получается так. Виолетта Вениаминовна уже сама с ней поговорила... а она не хочет. Говорит, что ей не нужна. Девочка очень хорошая. Весит три с половиной килограмма, светлая, милая. Это сейчас не приговор, и они даже живут нормальной жизнью. Солнечные детки. Даже ей имя не дали. Называет уродом. Мое сердце разрывается... ведь никто ее не возьмет. Она будет расти ненужной кому-то. Детей таких особенных даже не усыновляют.
- Такое бывает. Раз в месяц всегда есть отказники. И с таким диагнозом это неудивительно.
- Девочки! Кто-то бежит по коридору.
- Представляете, эта Капралова убежала из больницы. Палата пустая. Все забрала с собой. Оставила записку, что отказывается от ребенка.
- Охренеть. Какая тварь! И что теперь делать?
- Не знаю. Пока она у нас находится, потом передадим отказникам. Все надо оформить и по правилам подождать. Хотя, что там ждать, эта сволочь не вернется. Я видела ее сегодня утром. С каким-то мужиком целовалась. Капралова...
Я прислонилась к стене и закрыла глаза. Капралова. Неужели у Оли такая же фамилия? Кажется, Вика что-то говорила. Я вернулась к кровати, взяла свой мобильный телефон и набрала номер адвоката.
- Да, здравствуйте, Елена Васильевна, это Вера Викторовна Антипова... Да, родила вчера. Спасибо большое. Мальчика... Назвала его Антоном. Елена Васильевна, скажите, пожалуйста, может быть, вы где-то слышали фамилию девушки Антона. Той, что свидетельствовала на суде против него. Как? Капралова? Вы уверены? Ольга Валерьевна Капралова... понятно. А дата рождения? Большое вам спасибо.
Я отключилась и продолжала смотреть в одну точку. Оля бросила Антона, отказалась от дочери. Внутри все перевернулось, и стало трудно дышать. Синдром Дауна... Капралова, дочка Антона. Взяла мобильный телефон и открыла поисковик. Сидела с Антошкой в объятиях до позднего вечера, читала о диагнозе. Понимала, что не испытываю ни страха, ни отчуждения... но испытываю стыд. Испанский. Как будто не Оля выбросила малышку, а я. Как будто не я отвернулась от нее и назвала ее уродкой. Ночью слышала, как младенец грустно и жалобно плакал. Я с Антошкой на руках сидела и смотрела в пустоту. К пяти утра, толкая прозрачную кроватку, отправилась в детскую. Туда, где доносился жалобный плач. Почему-то знала, кто плакал. Всех остальных разместили в отдельных палатах. Если и плакали, то ненадолго и не так грустно и одиноко. Открыла дверь и вошла внутрь. Медсестер не было, никого. Лишь один младенец плакал громко. Подошла к его кроватке, а на табличке была фамилия Капралова и дата рождения. Осторожно взяла малышку на руки, прижала к себе...
"Успокойся, малышка. Успокойся. Сейчас покормлю тебя."
Я села на стул, прижала к груди ребенка. Малышка принялась сосать и издавать сладкие звуки. Она действительно была очень мила, совсем светла и, казалось, так невероятно голодна и одинока. Что-то странное терзало меня изнутри, вызывая боль. Я нежно погладила ее по маленькой головке и начала подпевать что-то под нос.
- А что это у нас тут?
Вдруг я резко подняла голову и увидела Виолетту Вениаминовну стоящую в дверях. Ее лицо выражало недоумение и какую-то растерянность. Казалось, она не ожидала увидеть меня здесь.
- Она плакала, а я... я решила ее покормить - хрипло выдохнула я и продолжила - Я хочу ее удочерить.
- У нее Синдром Дауна - сухо ответила Виолетта Вениаминовна.
- Я знаю, но это же не точно? Так? - бесстрастно ответила я.
- Так, но мы обязаны все перепроверить и заново взять анализы. Это серьезная процедура, требующая проверок и...
- Мой сын и эта девочка - брат и сестра. По отцу. Я хотела бы забрать ее и дать ей семью. Ее папу убили. Для меня эти дети - вся моя жизнь. У меня нет денег заплатить... правда, совсем нет - заговорила я, набирая в легкие воздуха.
Виолетта Вениаминовна на протяжении какого-то времени смотрела то на меня, то на девочку на моих руках, то на только что подоспевшую медсестру, а потом опять на меня.
- Я в принципе могу оформить их как двойню. Так? - обратилась она к Лизе - Можем?
- Можем! - радостно ответила Лиза - И Аня будет молчать! Можем оформить! Вся команда будет молчать...
Продолжение следует…