Нам, пацанам, было лет по двенадцать. Возраст хулиганистый. Мы любили устраивать бабулькам фильмы ужасов: вырезали из тыкв мякоть, мастерили глаза, нос. Внутрь совали горящие свечи и стучали в окно. На бабуль смотрели страшилища, и некоторые из старушек падали в обморок.
За это отцы нещадно стегали нас ремнями. Как и все пацаны, обожали животных. У дяди Пети был конь. Ему могли день и ночь вычёсывать гриву. У нас жила овчарка. Звали её Кадрус. Зимой она катала нас на санях, летом вместе носились по лужам, траве.
Её, наверное, обожали больше коня. Кадрус терпелива. Иногда кого-то обижали родители или старшие братья, слёзы лились ручьём, и Кадрус тихо скулила, облизывала мокрые щёки, гладила лапой плечи.
Отмечу ещё вот что. В далёкие шестидесятые годы на стенах каждого дома висели ружья. Отцы учили нас, пацанов, из них стрелять по бутылкам. Говорили, мол, в жизни пригодится.
К тому моменту Кадрус была немолода. Однажды она серьёзно заболела.
Отец вызвал ветеринара. Полупьяный дядька обследовал собаку и вынес вердикт:
— Стара, неизлечимо больна. Пристрелить.
Выпил стакан водки, закусил огурцом и отбыл.
Мы, четверо друзей, застыли от страшных слов.
Отец ушёл в избу, взял в руки ружьё, нацепил на Кадрус самодельный ошейник.
Я встал перед отцом:
— Убьёшь её — убей меня.
Отец матюгнулся, начал тащить за собой собаку. Та упёрлась четырьмя лапами о землю, в глазах появились злые огоньки.
Мы скопом вцепились в руку отца и завопили. Из дома выскочила мать:
— Уйди от собаки. Не калечь души детей.
Наконец рука отца ослабла. Я схватил Кадрус за шею и начал целовать.
Мать тем временем сунула мне три рубля и сказала:
— На слободке есть ветеринарка. Сведите собаку туда. Врач там толковый.
Несколько часов мы тащились через весь город. Кадрус уставала, часто ложилась на землю, скулила.
Встретила нас тётка лет сорока. Осмотрела нашу Кадрус, сказала:
— Думаю, вылечим. В день — по уколу.
Я взмолился:
— Мы далеко живём. Не выдержит дороги собачка.
— Хорошо, пусть ночует у нас. Только еду носите.
Васька, мой друг, засомневался:
— Не, а вдруг её усыпите? Дядька, что её осматривал, приказал убить.
Врач вздохнула:
— Мальчики, не верите, по очереди ночью стерегите её.
Неделю, сменяя друг друга, мы, глупыши, оберегали покой нашей собачки.
И Кадрус выздоровела. С тех пор мой отец отводил в сторону глаза, но старался дать ей лучшие косточки.
Прошли годы. Умные глаза любимой собачки, её теплая шерсть грели душу и придавали силы в трудные жизненные моменты.
Леонид Кабанов