Глеб нёсся сломя голову. Крик вороны за спиной ввинчивался в мозг, разламывая голову на куски. Серое небо низко нависло, угрожая свергнуться на землю. Холодные капли дождя хлестали разгорячённое лицо. Куртка намокла и отяжелела. Мокрая футболка прилипла к телу. Порывистый ветер пробирал до костей. Деревья глухо и беспокойно шумели. Булькало серебристое вещество в бутылке, спрятанной во внутреннем кармане. Глеба начало трясти от холода и подкатывающего к самому сердцу страха. В голове пульсирующей болью стучала одна мысль: «Успеть, успеть, успеть». Он не знал, не понимал, куда торопится. Просто повиновался зову, влекущему вперёд. Лишь на минуту он замер в тяжёлых сомнениях: «Может, мне нужно вернуться к Глафире? Вдруг ей нужна моя помощь? От той вороны исходит опасность».
Словно ответ на его мысли ветер ударил в спину, подгоняя вперёд. Мысли о возвращении растворились в неудержимом стремлении добежать во что бы то ни стало. Глеб не понимал, куда идёт. Просто знал, что должен идти, повинуясь чутью. Он накинул капюшон и снова припустил по тропинке. В небесах словно прорвало плотину. Дождь хлынул водопадом, окутав лес мутной завесой. Глеб задыхался, поскальзываясь и спотыкаясь на раскисшей земле. Захлёбывался в потоках воды, стекающих по лицу. Брёл наугад, вытянув вперёд руки, как слепой, и осторожно ступая мокрыми насквозь кроссовками по скользкой земле. Глеб чувствовал себя канатоходцем, балансирующим над пропастью. Один неверный шаг, и он свернёт со спасительной тропинки в густую чащобу. Его пальцы хватали то скользкие ветви деревьев, то мокрую, холодную пустоту. Обострённым, как у загнанного зверя, слухом Глеб улавливал в шуме дождя малейшие звуки. В груди свербил колючий страх: не раздастся ли уже знакомое зловещее карканье? Ворона с колючим человечьим взглядом пугала его до одури, до подкатываюшей к горлу тошноты. Он то и дело замирал, напряжённо вслушиваясь в шепоток листьев, в скрип деревьев, сгибающихся под натиском буйной стихии. Вздрагивал от треска веток под чьей-то тяжёлой поступью. Время застыло в одном бесконечном мгновении. Глеб всё шёл и шёл, боясь остановиться и оглянуться назад. Он чувствовал, как тяжёлый, недобрый взгляд сверлит спину. В мутной пелене дождя мелькали тени. В груди похолодело от чувства смертельной опасности: «Люди льда. Только они могли вызвать такую бурю».
Глеб стиснул зубы, бросил одревеневшее от холода тело вперёд и вывалился из леса. Перед глазами сквозь муть дождя и тумана чернели кресты. Безучастно, как будто из него выпотрошили все эмоции, он подошёл и устало облокотился на ограду кладбища. Зов, неудержимо влекущий вперёд, смолк. Страх растворился в наступившей душевной тишине, растворился в лепечущих струях дождя. Глеб облегчённо выдохнул. Изо рта вылетело облачко пара и растворилось в воздухе. Он потоптался, чтобы немного согреться, и с досадой поморщился. В кроссовках хлюпала вода. Мокрая одежда облепила тело, сотрясающееся от озноба.
- Интересно, что я тут забыл? Может, тут похоронена бабушка Карины? Ладно, найду её могилу, а там разберусь, что делать дальше. - Пробормотал Глеб осипшим голосом и отворил калитку.
Зловещий скрип разорвал кладбищенскую тишину. Ледяной ветер обрушился на Глеба и сбил его с ног. Засвистел, завыл, захрипел, пригибая к земле деревья в неистовой ярости. Нахмурившееся небо перестало лить слёзы и разразилось густым снегопадом. В считанные мгновения Глеб оказался в безмятежно-холодном снежном царстве. С деревьев свисали седые клочья. Белый ковёр покрыл кладбище. Лишь кое-где пробивались поникшие головки полевых цветов. Снег забивался за шиворот, слепил глаза, забивался в рот. Стуча зубами от нестерпимого холода, Глеб ухватился обледеневшими руками за прутья ограду. Пополз внутрь по-пластунски, загребая животом снег. Вопреки творящемся вокруг безумию, им овладело мрачное ликование:
-Ага! Не нравится. Значит, я правильно сделал, что пришёл сюда. Ну держитесь, ледяные твари. Вот доберусь до могилы Лидии и тогда...
Что будет тогда, Глеб не представлял. Лишь полз вперёд, доверившись своему чутью. Он то петлял между могил, то останавливался, тяжело дыша и вглядываясь в раскинувшийся город мёртвых. Ему казалось, что десятки глаз взирают на него то ли в напряжённом ожидании, то ли в немом осуждении. Над головой каркнула ворона. Глеб вздрогнул и почти сразу всё тем же неведомым инстинктом понял, что опасности нет. Снова потянулись могилы, которым, казалось, не будет конца.
Наконец, он ткнулся лбом в памятник и замер, повинуясь внутреннему толчку. Встал, шатаясь, и уставился на фотографию красивой женщины с сияющими, как два голубых кристалла, глазами. Сердце забилось в груди от волнения. Во рту пересохло.
"И что теперь делать? Позвать Лидию? Только беседы с призраком мне ещё не хватало". - Глеб рассмеялся своим мыслям и замолчал в испуге. Таким одиноким и чужим прозвучал его смех. Притихшая было метель взметнулась с новой силой. Ветер протяжно застонал и хлестнул по лицу. Дурное предчувствие охватило Глеба. Он попятился от могилы и упал на спину. Выцветшие искусственные цветы на могиле отлетели в сторону. Земля вздыбилась и рассыпалась мёрзлыми комьями. На поверхность высунулась ледяная рука с длинными пальцами, загребающая воздух. Следом за ней показалась такая же ледяная голова.
Не в силах пошевелиться от ужаса, Глеб наблюдал, как из могилы выходит ледяная фигура. Прозрачные глаза сверкнули голубым пламенем. Красивые губы скривились в злобной усмешке. Глеб отодвинулся назад и пролепетал:
-Бабушка Лидия...
Лилия в ответ оскалилась и сделала шаг к Глебу. Глеб отполз в сторону, спрятался за памятник с облупившейся краской и распластался на земле, судорожно соображая, что делать дальше. Долго прятаться не получится. Глеб посмотрел на гладкую дорожку, которую он проделал, ползая на брюхе по кладбищу: «Нужно драпать отсюда пока не поздно. Она в два счёта уделает меня». Лидия помедлила, покрутила головой и повернулась к Глебу. С каждой секундой шансы на спасение бегством таяли, а Глеб всё сидел на одном месте, уговаривая себя сдвинуться с места. Та же неведомая сила, что привела его на это кладбище, теперь удерживала его на месте.
Рваным движением Лидия приблизилась к нему. Глеб посмотрел в равнодушное ледяное лицо, вскочил на ноги и выхватил дудочку. Бежать было поздно. Оставалось только действовать.
-Что ты от меня хочешь?
На фоне подвывающего ветра его голос прозвучал тонко и жалобно.
В ответ Лидия протянула прозрачную руку и прошелестела:
-Отдаааай дуууудочку мнеее.
Глеб сжал артефакт в кулаке с такой силой, что побелели пальцы, и выкрикнул.
-Зачем тебе дудочка? – Он замолчал подбирая слова, чтобы выиграть бесценное время. Сердце колотилось где-то в горле. - Ты мертва. Тебя нет. Она ничем тебе не поможет. Оставь артефакты живым.
Ветка над головой закачалась. На голову упала снежная шапка. В небо взлетела вспугнутая ворона, хлопая крыльями. Лидия задрала голову, наблюдая за ней. Её лицо искривила равнодушная улыбка:
-Отдаааай. Мнееее.
С неожиданной для Глеба резвостью Лидия подскочила и схватила его за руку ледяной рукой. Глеб попытался вырваться. Он казался сам себе мышью, пойманной в мышеловку. Его беспомощные попытки привели лишь к тому, что ледяные сжались ещё крепче, больно впиваясь в запястье. Глеб зашипел от боли и наугад ткнул дудочкой в прозрачное тело. Лидия вспыхнула ярким огнём, застонала:
-Глеб, помоги. Освободи. Прошу тебя.
Пронизывающий ветер обрушился на них. Захрипел. Засвистел протяжно в ветвях деревьев. Ледяная фигура Лидии дёрнулась и погасла. На лице появилось прежнее бездушно-равнодушное выражение:
-Отдаааай. Уничтожу.
Мысли Глеба метались, как в лихорадке: «Лидия ведь умерла. Кто передо мной сейчас, она или тёмная сущность? Как понять, что мне делать?».
Он вгляделся в красивое ледяное лицо в тщетной попытке увидеть хотя бы тень прежней, живой Лидии:
-Бабушка Лида, это я, Глеб. Друг Карины. Твоей внучки. - Глеб плёл первое, что приходило в голову. Лишь бы выиграть время. – Помнишь, как мы с Кариной в детстве изрезали твои шторы на кухне на полоски? Хотели сюрприз сделать. Нам тогда здорово влетело. А какие пироги с брусникой ты пекла. Я готов был отдать все свои наклейки, чтобы получить хоть кусочек. Лидия замерла. Ледяные пальцы ослабили хватку. По ледяной щеке скатилась слеза. В голубых глазах мелькнуло узнавание, но лишь на несколько мгновений. Она схватила Глеба за шкирку свободной рукой, легко оторвала от земли и хорошенько встряхнула. Глаза засверкали холодным блеском:
-Отдаааай сейчас же дуууудочку.
Движения Лидии оставались по-прежнему рваными. Она напомнила Глебу марионетку, которую кукловод дёргает за верёвочки. Ледяная женщина ещё раз в встряхнула Глеба, как котёнка. Глеб рванулся из смертельных объятий и замер. Сзади от Лидии тянулись тени. Длинные нити, которые то подрагивали, то скручивались, то сгибались и резко распрямлялись. Внезапная догадка оглушила своей простотой: «Ну конечно. Лидия лишь пешка, послушное орудие людей льда. Они подчинили её душу своей воле». Не раздумывая, Глеб ткнул Лидию дудочкой и рванул изо всех сил. Посыпались искры. Ледяная женщина пронзительно закричала и разжала руки. Глеб бросился за её спину и со всей обуревавшей его яростью обрушился на тонкие, извивающиеся тени. Дудочка в его руках почти раскалилась, на снег посыпались огненные брызги. Запахло тухлятиной и серой. Длинные тени загорелись чёрным огнём и рассыпались пеплом.
Лидия шумно вздохнула и расправила ледяные плечи. Её лицо озарилось благодарной улыбкой. Взгляд голубых глаз потеплел, засветился нежностью.
-Так вот ты какой стал, Глебушка. Сильный. Спасибо, дружок. Вовек не забуду, что ты сделал для меня.
В носу у Глеба защипало. Он вспомнил мягкие руки Лидии, ласково треплющие его волосы при встрече. Открытую улыбку и добрый свет голубых глаз. Грудной, мелодичный голос. Тоска по прошлому сдавила сердце. Лилия снова тепло улыбнулась и проговорила:
-У нас нет времени. Слушай. У тебя есть нужный отвар из серебра, листьев белладонны и лунного света. Я чувствую его силу, исходящую от тебя. Он уничтожит магическую силу чёрного артефакта. Об одном прошу: что бы ни происходило, не бросай мою внучку. Ты нужен ей.
Глеб вытер пот со лба. Воздух заметно потеплел и нагрелся. Снег начал таять, растекаясь маленькими ручейками и лужицами. Фигура Лидии задрожала, окуталась облаком тумана. Она протянула руки в мольбе:
-Глеб, прошу тебя.
Тело Лидии превратилось в сгусток тумана. Жадно вглядываясь в благородные черты лица, Глеб улыбнулся и кивнул:
-Обещаю.
Лидия прошептала:
-Спасибо.
И растворилась в воздухе.
Тихим вздохом пронеслись в воздухе ее последние слова.
-Возьми две веточки, обмакни в зелье и положи крест накрест на мою могилу. Много зла могут сотворить люди льда, овладев моей душой.
Глеб взял бутылочку в руки. Серебристая жидкость переливалась и мерцала, окрашивая ладони бледным светом. Он осторожно открутил пробку, обмакнул две тонкие ветки и соорудил из них крест на могиле Лидии. Погладил холодный памятник:
-Я всё сделаю, как надо, бабушка Лида. Обещаю.
За спиной раздался злорадный, холодный смех. Глеб вздрогнул и медленно повернулся. Сердце остановилось и ухнуло вниз от ужаса. За оградой кладбища стояли люди льда.