Настольная лампа рисовала желтоватый круг на большом столе, заваленном эскизами. Всё за пределами этого круга, было тёмное, едва различимое. Старый уличный фонарь за большим окном пытался как-то осветить комнату, но у него это плохо получалось. То ли грязное стекло ему мешало, то ли валивший крупными хлопьями снег.
В комнате был не то что бы холод, но достаточно прохладно, что бы пальцы стыли и не очень хорошо слушались.
Конечно, рисовать такими пальцами – одно мучение. Да и света маловато. Плюс он желтоватый, искажает цвета… днём надо было конечно, при дневном свете…. Но что уж теперь… Днем она так и не собралась сесть за работу.
Зашумел чайник. Разогнув болевшую уже несколько дней спину и разминая холодные пальцы, она стала выбираться из кокона пледа, в котором грела ноги. Кружка горячего чая согреет пальцы, даст повод сделать перерыв и как-то скрасит однообразие вечера.
Рождественский поздравительный свиток, который она рисовала уже несколько дней, был ей противен.
«Уважаемый Михаил Иванович, от лица всего нашего дружного коллектива, ведомого вашим умелым руководством…» - выводила она каллиграфическим почерком по дорогущей бумаге.
Заказчик, дородная бухгалтерша с истерическими замашками мелкого тирана, долго и нудно требовала от нее чего-то максимально пошлого, кичёвого. Сделать так, чтобы и заказчику угодить и не пойти против своего чувства прекрасного, была та еще задачка. Но заказ есть заказ. За него платят. В отличие от тех странных, необычных, нервных, импульсивных и … непонятных многим картин, которые грудой стояли где-то там, в темноте, за спиной.
Несколько из них, в темном углу, уже месяц стояли завёрнутые в упаковочную бумагу и обтянутые веревкой. Она притащила их в таком виде обратно с выставки. И так и оставила. Деньги, совсем не маленькие для нее, уплаченные за право выставляться, пропали впустую. Продать их не получилось.
Оторвав взгляд от тёмного угла, в котором лежали картины, она посмотрела на чайник.
Надо будет зайти завтра к Дяде Мише, взять у него изоленту. Провод на чайнике грозил устроить пожар. Вот уж чего точно не хотелось бы…
А вообще, если завтра выглянет солнце, надо будет поработать над пейзажем, стоявшем на мольберте. Хотя… солнце вряд ли выглянет, да и надо будет отвезти заказ, так что до пейзажа вряд ли дойдут руки.
Она заглянула в кружку. Остаток чая был уже не таким горячим. Перерыв закончился. Надо возвращаться к работе и доделать этот отвратительный свиток - тонкую, изощренную работу Художника, которую этот Михал-Иваныч бросит в дальний ящик стола и забудет навсегда, не сумев оценить ни изощренной каллиграфической вязи, ни тонко подобранных оттенков, ни прекрасных рисунков.
Это работа, напомнила она себе. За нее платят. И усевшись за большой стол, стала снова заворачиваться в плед.
Искусство в углу подождёт.
автор: Александр