Один мужик сильно пил и буянил. Именно мужик, как раньше говорили. Крестьянин, простой деревенский житель.
Пил и жизни жене и сыну не давал. Кричал, ругался, шумел. Обижал жену и сына. Работал, правда, много. Как у Некрасова: «он до смерти работает, до полусмерти пьет». А потом придёт домой с поля; он на тракторе и на комбайне работал. И устроит концерт…
Жена была тихая, боязливая. Или от рождения, или муж её лишил воли. И сын был тихий худенький мальчик одиннадцати лет. Учился хорошо. Помогал по дому. Защищал маму от выходок отца.
Отец Ваню не замечал почти. Других дел полно. Изредка отвесит подзатыльник, вот и всё внимание. Ваня боялся отца.
А потом у мужика заболел живот. Напитки не помогали. Совсем стало плохо, тогда пошёл в больницу. А там выяснилось, что дело плохо. И жить осталось месяц-два. Мужайтесь!
И этот пьяница изменился. Он перестал пить. И начал учить сына вести хозяйство. Сын и так все умел, сам дрова колол, сам печку топил, снег сгребал, - но отец начал ставить забор. Старый покосился и сгнил. И крышу перекрывать. Решил успеть перед смертью. И сына учил.
Ваня учился покорно и молчаливо. Хорошо получалось! Ставили забор вместе.
Отец вдруг увидел сына. Доброго, сметливого, трудолюбивого. Бледный мальчик с большими глазами и красными обветренными руками…
И этот отец заплакал, утирал слезы рукавицей. Сморщился, как ребёнок, и расплакался на вечерней заре. Он не видел сына. Зачем-то пил, ругался, руками махал…
А мог бы вот так вместе крышу крыть. Забор ставить. Ходить на рыбалку с Ваней или по грибы. Мог бы рассказывать про предков, про армию, про то, как ставить избу правильно. И держать сына за плечи. И встречным говорить гордо: «Гляньте, как мой Ваня вымахал! Он круглый отличник, батина радость!»…
Он все потерял. Променял на напитки. Сын без него вырос. Хоть бы пожить ещё полгода, хоть бы исправить всё!
А Ваня увидел, что отец вроде как плачет. И сказал тонким ещё детским голосом: «Не плачь, отец! Мы без тебя нормально справимся. Я научился!».
И мужик ещё горше заплакал. Потому что научил жить без любви и опоры. Без ласки и внимания. В страхе и ругани, ни на кого не надеясь. Научил жить без себя. Ну, и ещё ставить забор. И всё.
И был красный закат осеннего дня. Стучал топор, визжала пила. Торопливо работали отец и сын. Надо было успеть, что можно.
Но уже успеть ничего было нельзя…
Анна Кирьянова