Как-то на вечере встреч одноклассников, когда в нашей школе обычно собираются выпускники разных лет, к нам, в ту пору уже взрослым теткам, подошел красивый элегантный молодой человек в модном дизайнерском пальто. Ленка оживилась и гордо представила его: «Девочки, вы не узнаёте? Это же Гена — мой брат!» Мы были в шоке — каков красавчик! Что тут началось… «А помнишь, эти колготки с мешками на коленках?! А помнишь, как ты всё время нам мешал и потом родителям ябедничал!» Мы, перебивая друг друга, вспоминали и вспоминали разные детали прошлых лет. Ну и конечно же, тот знаменитый случай с курицей…
Эта история произошла давным-давно, лет тридцать назад, когда мы учились то ли в шестом, то ли в седьмом классе.
Ленкин отец был каким-то морским исследователем и ходил в дальние многомесячные экспедиции. Кажется, ему удалось повидать все океаны нашей планеты. Он напривозил домой разной морской экзотики, и полки стеллажей в Ленкиной квартире были заставлены всевозможными кораллами и диковинными раковинами невиданных размеров. Тут же лежали высушенные морские звезды, а под люстрой на ниточке раскачивался подвешенный морской еж, конечно, тоже высушенный. Иногда Ленка тыкала пальцем в какую-нибудь непонятную на вид ерунду и значительно произносила: «А это — китовый ус». Мы ничего в этом не соображали, но, чтобы не показаться дремучими людьми, понимающе кивали и тоже делали значительные лица.
Ленка тянулась к общению и часто приглашала нас, своих одноклассниц, к себе домой. Поводом для этих встреч обычно служили очередные морские диковины, привезенные папой из последней экспедиции. И поэтому каждый раз мы снова и снова собирались в небольшой Ленкиной «хрущёвке» на пятом этаже и мечтательно рассматривали новые «трофеи». Особенно будоражило нервы и добавляло адреналина то, что в соседней квартире жила Ирина Федоровна — завуч и гроза всей нашей школы. Дверь Ирины Федоровны располагалась на той же площадке, справа от двери Ленкиной квартиры. Мы воображали себе, как сейчас позвоним в звонок и убежим, а потом будем хихикать где-нибудь на улице. Но, конечно же, нам не хватало смелости для осуществления этих коварных планов. Поэтому, поднимаясь на пятый этаж к Ленке, последний лестничный пролет мы обычно преодолевали на цыпочках, на всякий случай разговаривая шепотом. При этом строили страшные рожи и показывали язык — естественно, в сторону заветной двери.
Посещения Ленкиной квартиры по ее приглашению проходили обычно днем, после школы, пока родители были на работе. И только иногда младший брат Ленки нарушал своим присутствием нашу замечательную компанию из четырех мечтательниц. Как правило, в такие дни брат болел и не ходил на занятия в художественную школу. Он слонялся по дому в клетчатой байковой рубашонке и колготках, вытянутых на коленках и на попе. Колготки свешивались мешками в означенных местах, а из носа у Генки вечно текли сопли, которые он почему-то не вытирал. Генка был ужасно противный и надоедливый. Он постоянно ныл что-то гнусавым голосочком и грозился нажаловаться на нас родителям Ленки, за что периодически получал от нее тумаки. Иногда Ленка задабривала братца какими-нибудь конфетами, уговорив его ничего не рассказывать папе и маме о нашей очередной тусовке. Кто бы мог подумать, что много лет спустя из этого сопливого деспота вырастет известный талантливый архитектор!
В тот день Ленка в очередной раз позвала нас к себе опробовать оригинальный рецепт приготовления курицы. Она уверяла, что всё делается очень просто, быстро и получается вкусно. Якобы сама она уже пару раз приготовила такую курицу и теперь от щедрости душевной хочет поделиться с нами этим рецептом. И не просто поделиться, а вместе приготовить курицу и потом торжественно съесть. Ну кто же откажется от такого приглашения! А мы и не собирались отказываться.
Как всегда, после последнего урока, собравшись вчетвером, мы отправились привычной дорогой, благо жила Ленка недалеко от школы. Снова прошли на цыпочках последний лестничный пролет, состроив миллион ужасающих рож в сторону двери И. Ф., и, радостные, ввалились в коридор Ленкиной квартиры.
— Ленка, ты опять своих девчонок привела? — прогнусавил знакомый противный голосок.
— А ты почему не в художке?! — По лицу Ленки было видно, что она глубоко разочарована.
— А у нас Сергей Сергеевич заболел и всех отпустили, — хитро прищурившись, выглядывал из комнаты зловредный Генка. Соплей сегодня не было. Напротив, Генка был румян и бодр.
— Девочки, раздевайтесь. Не обращайте на него внимания, проходите. — Ленка сняла сапоги и пальто и по-хозяйски вошла в комнату.
— А ты родителям сказала, что вы придете? — не унимался Генка.
— Отстань, мы по делу. Мы курицу будем сегодня готовить.
— Курицу?! — Было видно, что такого от нас Генка не ожидал. Кажется, он нас даже зауважал после этого заявления.
— Так что если будешь себя нормально вести, не будешь к нам приставать, мешать и надоедать, то угостим и тебя нашей курицей, — громко провозгласила Ленка. Ее расчет оказался верным: Генка затих и уполз куда-то в глубь комнаты заниматься рисунками.
Рецепт был действительно прост. Надо было взять курицу, разделать ее на части и запихнуть в стеклянную банку, положив туда же какие-нибудь специи.
— Девочки, вы не представляете, это блюдо готовится само, ничего делать не нужно! — верещала восхищенная Ленка. — Оно просто создано для лентяев, то есть для нас!
Мы все сгрудились на кухне, не понимая, кому что нужно делать с этой курицей и почему Ленка такая радостная и взбудораженная сегодня.
— Сейчас мы ее в духовку поставим, — тут Ленка почему-то понизила голос, — и потом я вам что-то покажу. Что-то очень интересное! Давайте, помогайте мне, ее нужно на части нарезать и посолить.
Мы рьяно взялись за дело. В восемь проворных рук раскурочили несчастную курицу, Ленка посолила ее и умело затолкала в банку, пересыпая специями. Потом поставила в духовку и включила газ. Мы расселись вокруг стола на маленькой шестиметровой кухне в ожидании чуда. Ленка тоже села за стол и взволнованно сказала:
— А на самом деле, девочки, я вас совсем не за этим сегодня позвала!
В воздухе повисла интрига.
— Я тут такое нашла! Отец из последней командировки такие штуки привез! Вы себе не представляете! Я их случайно на антресолях увидела, в шкафу. Они с мамой, наверное, спрятали всё от нас с Генкой, а я нашла. Там тако-о-ое! — Речь Ленки была сбивчивой и непонятной.
— Короче, девочки, сейчас идем в спальню и закрываем от Генки дверь. А чтобы он не пролез к нам, мы ее с той стороны тумбочкой подопрем, — Ленка была настроена решительно.
Оставив курицу тушиться в духовке, мы переместились в спальню и осуществили намеченный план. Дверь была мгновенно закрыта и плотно «замурована» тумбочкой, на которую для верности села Галя Вилкина. Генка, естественно, тут же бросил свои рисунки и начал ломиться к нам с другой стороны, но мы делали вид, что ничего не замечаем.
Ленка с Наташей Рябовой быстро поставили друг на друга два стула возле темно-коричневого полированного шкафа с антресолями. Мне велели держать эту пирамиду снизу. Ленка взгромоздилась кое-как на верхний стул, а Рябова держала ее сзади за ноги. Было совершенно непонятно, что мы делаем и зачем. Однако Ленка сверху зашептала нам таинственным голосом:
— Девочки, тут отец опять в плавание ходил за границу и привез оттуда знаете что?
— Да не знаем мы! Давай доставай быстрее, что там у тебя есть, и слезай, пока вся эта «архитектура» не рухнула! — Рябова начала раздражаться.
— А привез он, между прочим, — Ленка сделала значительную паузу, — эротические фотопленки! Вот! — торжественно закончила она свою речь.
Я от неожиданности вцепилась в ножки нижнего стула так, что он слегка покачнулся. Рябова на мгновение выпустила из своих цепких рук Ленкины ноги, а Галька Вилкина тихо ойкнула на тумбочке.
— Ну что, доставать? Смотреть будете? — подчеркнуто равнодушно спросила Ленка.
— Ты, издеваешься? Конечно доставай! — Рябова чуть не сбросила ее со стула.
В этот момент из соседней комнаты заныл Генка:
— А что вы там делаете? Почему меня не пускаете? А когда курица будет готова? Ле-е-ен, я есть хочу…
— Генка, отстань, я же предупреждала тебя, не ной и не мешай нам. А то не получишь никакой курицы! — Ленка от злости пыталась топнуть ногой, сидя на верхотуре.
— Ле-ен, а зачем вы дверь в комнату закрыли? А можно я с вами, Ле-е-ен… — Генка продолжал отвратительно ныть.
— Генка, если ты сейчас не заткнешься, то я выйду и врежу тебе как следует! — Было видно, что Ленка не шутит.
Но и Геннадий оказался не лыком шит.
— Знаешь, я тогда всё родителям расскажу — и про девчонок твоих, и про курицу, и про дверь! — в запальчивости кричал он из другой комнаты.
Рябова устала держать Ленку за ноги и взвыла:
— Лен, ну что делать-то будем?!
— Сейчас, сейчас, я вот только тут коробки отодвину и за ними там другая коробка, а в ней эти пленки, — кряхтя, шептала Ленка и с трудом двигала какие-то предметы на антресолях шкафа.
В этот момент из другой комнаты раздался страшный грохот и удар в нашу дверь. Тумбочка, на которой сидела Вилкина, пошатнулась, а сама Вилкина чуть не свалилась с нее.
— Эй, Генка, ты что там делаешь, дурак? — Ленка не на шутку испугалась.
— Иду на таран!
Снова грохот и удар. Вилкина вцепилась в тумбочку, и ее сотряс еще один мощный толчок.
— Генка, прекращай! — кричала Ленка, снимая с антресолей заветную коробку и прыгая с верхнего стула на большую родительскую кровать.
— Уф-ф, наконец-то! — Рябова шумно выдохнула. — Ну, что там?
— Что, что! Говорю вам, эротические фотопленки! Там тетки голые и мужики, тоже голые, представляете! Я сама уже три раза смотрела, — зашептала Ленка, вытаскивая из коробки маленькие черные пластиковые футляры как от обычных фотопленок. Она сидела по-турецки на кровати, аккуратно вынимала пленки из футлярчиков и раскладывала их вокруг себя. Пленок было штук пять или шесть.
— А что они там делают, эти тетки с мужиками? — подала с тумбочки голос Вилкина.
— Ты что, дура? — грубо оборвала ее Рябова. — Орлова, а ты что стоишь и стул до сих пор держишь? Давай иди фотки смотреть, — так же строго обратилась Рябова ко мне.
В этот момент новый сокрушительный удар сотряс тумбочку с Вилкиной и даже, казалось, всю квартиру. Но наше укрепление было на редкость прочным. Генке никак не удавалось его пробить и прорваться к нам в комнату.
Я наконец выпустила из рук стул и тоже уселась на кровать рядом с Ленкой. Рябова устроилась тут же и уже начала разглядывать пленку. Она разворачивала кадр за кадром и смотрела их на свет молча и сосредоточенно. Ленка протянула еще одну пленку мне, а другую стала рассматривать сама.
— Девочки, ну что там? А как же я? Мне-то дайте хоть одну, — жалобно заныла Вилкина со своей тумбочки.
Именно в этот момент Генка опять со всего размаху долбанулся в дверь и Вилкина в очередной раз подпрыгнула.
— Сиди там, я сейчас к тебе сама подойду и дам, — деловито сказала Ленка.
И тут до нас стал доноситься странный запах… Мы молча переглянулись, и вдруг Ленка дико заорала:
— Ку-у-у-урица!
— А-а-а-а-а! — Вилкина на тумбочке тоже заголосила.
— Ленка, а у вас тут уже дым идет, это, наверно, ваша курица горит, — почему-то радостно кричал Генка. — Я всё родителям расскажу!
Ленка кинулась было отодвигать тумбочку вместе с сидящей на ней Вилкиной и бежать на кухню, но Рябова остановила ее.
— Ты что, обалдела? Надо же пленки сначала обратно убрать! Давай залезай на стул, я пока их буду сворачивать и в футляры запихивать. Орлова, ты что стоишь?! Помогай, давай заворачивай пленки, и будем их Ленке подавать.
Ленка уже стояла на верхнем стуле. Совершенно потерянная, с бледным лицом, готовая вот-вот расплакаться. Из соседней комнаты всё сильнее доносился жуткий запах гари и не менее отвратительный голосок Генки, рассказывавший в подробностях о страшных карах, которые постигнут нас после его стукачества родителям. Рябова держала Ленку одной рукой, обхватив ее за колени, а другой неуклюже подавала ей коробку со злосчастными пленками. Я, как и в прошлый раз, отвечала за нижний стул. Вилкина по-прежнему не оставляла свой пост на тумбочке. Через две минуты всё было возвращено на место, и мы быстро и ловко разобрали нашу пирамиду.
— Вилкина, слезай с тумбочки, пошли курицу вытаскивать, — скомандовала Рябова.
— Девочки, вам хорошо, вы хоть что-то посмотрели, а мне даже ни одной картинки не досталось, — обиженно заныла Вилкина.
Рябова посмотрела на нее так, что та сразу замолкла и покорно слезла с тумбочки. Как только мы ее отодвинули, Генка с диким криком ворвался к нам в комнату. Но ловить ему там было уже нечего…
Зато нас ждало много интересных приключений в большой комнате и на кухне, которые все были окутаны дымом и пропахли страшной гарью. Ленка самоотверженно ринулась к духовке, в которой мы нашли развалившуюся на куски стеклянную банку и обуглившуюся курицу. Мы открыли настежь все окна и даже входную дверь, рискуя быть застигнутыми грозной Ириной Федоровной, но нам в тот момент было на это глубоко наплевать…
Гари не было только в туалете. Туда я и увела успокаиваться рыдающую Ленку, пока решительная и жесткая Рябова уламывала Генку ничего не рассказывать родителям. В обмен предлагалось бесплатное катание на всех аттракционах городского парка в ближайшую субботу. Генка оказался хорошим коммерсантом и талантливым шантажистом и выторговал у Рябовой еще кроме этого посещение кафе-мороженого, а также сеанс мультиков в кинотеатре «Дружба». Но, надо отдать ему должное, потом он остался верен своему обещанию, и родители Ленки, кажется, ничего так и не узнали. По крайней мере, для Ленки никаких последствий не было.
Последствия были только для несчастной Вилкиной, просидевшей всё самое интересное на тумбочке. Когда мы пришли смотреть пленки в следующий раз, их на обычном месте не оказалось. Не оказалось их и в других местах. Мы перерыли все антресоли, шкаф и кладовку, но пленок так и не нашли.
Ну а вам, дорогие мои, чтобы не было у вас таких вот проблем с курицей, младшими братьями и родителями, настоятельно рекомендую соблюдать рецептуру и технологию приготовления данного блюда. И главное — не отвлекайтесь на посторонние дела!