Глеб запаниковал, глядя вслед удаляющейся женской фигуре. Он не знал, на что решиться. Мысли скакали, как теннисный мячик: «Нужно идти за ней. Скорее. Нет, это безумие. Где гарантия, что она не заманивает в ловушку? Вдруг это Глафира? Что делать?». Женщина между тем продолжала идти вперёд, не оборачиваясь. Длинная коса, перевязанная алой лентой, слегка колыхалась в такт лёгким шагам. Подол длинного белого платья, перевязанного в талии таким же алым поясом, смахивал с травы капельки росы. Ещё немного, и она растает в туманной дымке. Не выдержав, Глеб бросился в сени. Наспех сунул ноги в кроссовки, накинул ветровку и выскочил из дома. Свежий утренний воздух хлынул в лёгкие. Прохладный ветер умыл лицо, прогоняя остатки дремоты. Глеб с наслаждением вздохнул и оглядел безлюдную деревенскую улицу. Рассвет простёрся над землёй золотисто-алым полотном. Макушки деревьев вдали полыхали, как гигантские свечи. Деревня словно вымерла. Ни одна пташка не прощебетала над головой. Сонные дома, окутанные тишиной, таращились друг на друга незрячими, зашторенными окнами. Первые солнечные лучи с трудом пробивались сквозь белое марево тумана, висевшего равными хлопьями на ветвях деревьев. Влажно поблёскивала трава. Выкупанные в свежей росе цветы благоухали, раскрывая лепестки навстречу пробуждающемуся дню. Над головой хрипло закаркала ворона. В тишине её одинокий крик прозвучал безумным кличем вестника беды.
Глеб поднял голову. Птица кружила, хлопая крыльями почти у самого лица, поблёскивая чёрными бусинками глаз. Глебу стало не по себе. Взгляд вороны показался ему слишком осмысленным и проницательным для птицы. Он торопливо отмахнулся:
-Тебе то чего от меня надо? Лети отсюда. И без тебя ребусов хватает.
Птица снова хрипло раскаркалась. Глеб готов был поклясться, что она смеётся. Спина покрылась мурашками. Он, рванул за девушкой, стараясь не обращать внимания на странную птицу и помчался в лес за незнакомкой. Брюки сразу намокли в сырой траве. Холодные капли падали с деревьев за шиворот. Ветви хлестали по лицу и цеплялись за одежду, как будто пытались удержать от погони. Запыхавшись, Глеб прислонился раскидистой берёзке, чтобы отдышаться и оглядеться. Пугающей его вороны нигде не было. В своей погоне он даже не заметил, когда она отстала от него. Девушка же продолжала идти, не оглядываясь. Как будто знала наверняка, что Глеб следует за ней. Не выдержав, он крикнул:
-Подожди! Кто ты? Ответь.
Белое платье вспыхнуло мягким сиянием. На деревьях рядом с девушкой причудливым костром заплясали отблески этого света. Девушка с кроткой улыбкой обернулась. Земля под ногами Глеба закачалась, как маятник. Сердце замерло в благоговейного восторге, а потом забилось, отбивая в неистовом ритме одно слово:
— Глафира.
Глеб выкрикнул её имя и с удивлением осознал, что не произнёс ни звука. Перед одухотворённым лицом Глафиры с пронзительными звёздочками карих глаз он оказался нём, как рыба, выброшенная на берег. Она помнила тонкой рукой и снова поплыла лебёдушкой по тропинке. Глеб уже не понимал, где он. Знакомая дорожка с зарослями малины осталась позади. С обоих сторон тропы его окружали непролазные дебри. Ни один солнечный луч не проник сквозь тесно переплетённые ветви вековых деревьев.
Глеб выкинул из головы тревожные мысли и с лёгким сердцем рванул за девушкой. Его уставшая душа ликовала, радовалась нежданной встрече, как ребёнок новогоднему празднику. Свет, исходящий от Глафиры, рассеял мрак безысходности и ужас. Глеб уже видел счастливый конец своих приключений. С помощью Глафиры он уничтожит чёрный артефакт. Люди льда исчезнут. Жизнь вернётся в привычное русло. Память тут же выплюнула из своих недр неприятное воспоминание – хищные лица Казимира и бывших коллег, охотящихся за его дудочкой. Глеб содрогнулся. Эйфория прошла, уступив место жестокому отрезвлению. Мозг начал выстреливать мысли со скоростью автоматной очереди. Сколько ещё людей льда работает в его фирме? Есть ли там вообще нормальные люди или он был единственным человеком? Глеб застонал, проклиная собственную глупость: «Вот безмозглый осёл! Престижная должность. В центре города. С приличным окладом. На предыдущем месте работы платили в три раза меньше. Да меня просто заманили, как крысу в мышеловку».
Глеб стиснул зубы, яростно продираясь через заросли. Берёзовая ветка больно хлестнула по щеке. Гнев Глеба вспыхнул, как порох от искры:
-Ну вот куда меня опять несёт? Нарвусь опять на неприятности. Случись чего, меня днём с огнём не найдут в этих дебрях. Да ещё ворона эта. Чую, не к добру.
Девушка снова обернулась, бросив на Глеба ласковый, умоляющий взгляд. Его бросило в жар от стыда: «Неужели читает мои мысли. Господи, о чём я только думаю?». Он прислонился к шершавому стволу раскидистой липы и закрыл глаза. Даже сквозь прикрытые веки проникал тёплый свет, исходящий от девушки. Глеб обмяк и окунулся в благостную тишину леса, с наслаждением вслушиваясь в тихий шелест листвы. Как же он устал. Последние сутки растянулись в бесконечный кошмар. Его травят, ловят, как дикого зверя. Предают на каждом шагу. Попробуй теперь разберись, кто друг, а кто ледяной враг. Лёгкий ветерок погладил щёку. Глеб улыбнулся. В душу хлынуло чувство мирного покоя: «И чего я нюни распустил? Где наша не пропадала? Уж с помощью Глафиры справлюсь. Да и Аглая в беде не бросит».
Глеб вздохнул, отлепился от дерева и посмотрел в нежные глаза Глафиры:
-Прости, если обидел, Глафира. Идём. Я верю тебе.
Глафира просияла, кивнула головой и махнула рукой в сторону густого кустарника. Глеб, не раздумывая бросился за ней. Теперь, когда все сомнения растаяли в лучах света девушки, его обуревало странное нетерпение. Перед глазами мелькали обрывки сна. Сердце билось, как сумасшедшее. Глеб рванул вперёд и замер, жадно глотая воздух. Предчувствие не обмануло. Он очутился на той самой поляне, которая ему приснилась. Глеб в смятении зажмурился:
-Да нет же. Бред. С чего я взял, что попал на поляну из сна? – Загадал словно нырнул в ледяную прорубь. – Справа должна расти берёза с кривым стволом, а под ней два крепыша подберёзовика. Если сейчас их увижу, значит сон сбывается.
Резко повернулся и вытаращился, не веря своим глазам: у той самой берёзы стояла Глафира. Одной рукой она сжимала стеклянную бутылочку с серебристой жидкостью, другой и манила к себе.
-Значит сон оказался вещим. - Глеб вздохнул и продолжил, чувствуя себя идиотом. – Ладно. Зачем мы здесь? Я ведь должен найти Лидию, верно? Значит нужно идти на кладбище.
Над головой раздалось знакомое карканье. Глеб задрал голову. Накопленная усталость выплеснулась раздражением:
-Снова здесь. Да чего ей тут надо?
Громкий хлопок разорвал тишину. Глеб оглянулся и в растерянности потёр глаза. Глафира исчезла. Вместо неё на берёзе сидела белая голубка. Бутылочка валялась в траве, поблёскивая серебром. Голубка вспорхнула и села на плечо, ласково потёршись клювом о щёку:
-Хватай бутылку со снадобьем и беги.
Ошалев от разворачивающихся с невероятной скоростью событий, Глеб не сразу осознал, что в его голове звучит отчаянный голос Глафиры.
-Ну же, Глеб! Скорее.
Голубка взмыла в небо, озарив поляну неземным, ослепительным сиянием. Ворона закаркала с неистовой злобой и спикировала к Глебу, которого обуял дикий ужас. Он прижал к себе бутылку и рванул во весь дух по узкой тропинке, извивающейся в лесной чаще.