Ходит по свету шуточка про строительные части, что там солдаты настолько звери, что им даже оружие не выдают. На деле же в этой шутке – самая что ни на есть ирония. Не зря же военно-строительные отряды считаются «нестроевой службой» (как у меня в военнике было записано в графе «годность»).
Да, более мирных войск в нашей советской армии и не было. За два года службы лично я ездил «на полигон» один раз, еще по духовщине. И там дали три раза пальнуть по мишени из автомата. Для сравнения: в рамках обучения начальной военной подготовке в школе, нас возили на стрельбище в 9 и в 10 классах. И давали «стрельнуть» три раза одиночными и восемь пуль очередью. У меня получилось очередью аж три раза! Как уж там офицеры потом результаты в бинокли высматривали и оценки ставили – одному богу известно. Но за стрельбы у меня - пять.
А за два года срочной, значит, три патрона извел. И тысячи тонн арматуры и металлопроката. Про мою «мирную службу» большая подборка ТУТ:
Поэтому, если и случались какие-то ЧП с увечьями и человеческими жертвами в рамках нашей солдатской службы, то боевыми такие потери назвать было трудно. В самых мирных войсках в самое мирное время. А они случались.
В нашей отдельно командированной на Домодедовский ЖБИ роте в среднем было 140-180 человек личного состава (в зависимости от периода службы: бывало так, что молодых привезли, а старичков еще не уволили, так как первых надо обучить им на замену). Три взвода, двенадцать отделений. Плюс семь командиров (офицеры и прапорщики). В каждый призыв увольнялось в среднем человек сорок и столько же приходило. Таким образом, через роту прошло не менее шестисот срочников.
За все два года разные случались ЧП. В своем «Стройбатовском дневнике» я про них рассказываю. А здесь попробую вспомнить некоторые из них.
Самый запоминающийся: это когда командиру нашего отделения, Жоре, плитой заехало по голове. Он работал на складе готовой продукции стропалем, они грузили ЖБ-плиты в полувагоны. Сверху у него нет крыши, с торцов – распашные двери. И по ТБ во время погрузки эти двери нужно открыть. Так получилось, что крановщик на козловом кране «дрогнул» и плита стукнула вагон и тот почему-то немного двинулся по рельсам, видимо, деревяшки под колесами были слабые (а вообще, положены стальные башмаки). По другой версии, плита стукнула об двери, которые были перевязаны снаружи проволочной арматурой и спружинили. После чего плита пошла обратно и между торцом вагона и ее торцом оказалась голова бедного Жоры. Каска треснула, но защитила. Правда, не на сто процентов. Он смог сам вылезти из вагона, а потом у него ушами пошла кровь и он упал на землю. Отвезли в больницу, потом, говорили, что в Склиф с ЧМТ. Комиссовали.
Другой случай был с моим товарищем Валеркой. Многие из нас частенько оставались во вторую смену: проще было отработать шестнадцать или около того часов, чем участвовать «в ротной жизни» с бесконечными построениями, уборками и общением с выходцами из Средней Азии. Конечно, уставали. Внимание тоже снижалось. И у Валерки кисть в двойной рукавице попала под нож, которым он резал арматуру. Слава богу, это были ножницы не под проволоку (там зазор мал и нож остр), поэтому ему руку не отрезало, а раздробило. В общем-то, повезло. Собрали, зашили, гипс наложили и пару месяцев он заживал.
Бывало, попадали ноги под бетонные формы на вибростолах в формовочном цехе. Давило, ломало, но живы оставались и спустя некоторое время вставали в строй. Одному духу, который вечно спал за работой, руку затянуло в блок кранбалки. Пока электрик пришел и смог его вызволить (ибо до кучи заклинила кнопка обратного хода), он пережил несколько ужасных минут. Потом его все равно комиссовали, правда, не по этой причине.
Вспоминается и случай суицида. Был в нашем взводе один узбек. Неплохой на фоне остальных был парень. Даже знал, что такое рок-музыка. И вообще, был достаточно симпатичным для своей национальности. Угораздило его в увольнении познакомиться с русской малолеткой и в нее влюбиться. Чего уж там у них было – доподлинно неизвестно. Но в один прекрасный вечер он ушел из расположения и пропал. Искали его всю ночь. А наутро обнаружили висящем в петле на каком-то дереве в лесочке рядом с заводом. Приехала родня его забирать. В роту привезли гроб. Рассказывали, что старшине пришлось искать ему другую парадку: в свою он по длине не влез: пока висел, вытянулся сантиметров на тридцать. Уж не знаю, правда ли это.
Ну и припоминаю случай в нашей части в Чехове. Про него даже писали в перестроечной прессе. Там дух, доведенный придирками со стороны нерусских, выбросился из окна третьего этажа. Его заставляли убираться, унижали и били. И он, доведенный до отчаяния, выпрыгнул из окна. Такой момент рассказывали: чтобы вынести двойное стекло из рамы, он перед прыжком одел на руки армейские тапочки. Выбросился достаточно удачно: не погиб. Может, расчет был на то, что комиссуют. Но пострадал, как рассказывали, сильно: чуть ли не перелом позвоночника и ЧМТ у него были.
Была производственная травма и у меня. Скорее курьезная. Стоял я как-то у своего штампа с напарником, перекуривал. Тогда курить можно было прямо на рабочем месте в цехе и никто ничего не говорил. А рядом слесаря меняли нож на ножницах для резки арматуры, зазор регулировали. И, видимо, переборщили: во время "испытания" нож наехал на нож и тонкий острый «игольчатый» осколок высокоуглеродистой стали отлетел и вонзился мне в правую ягодицу. Сунул руку в трусы, достал эту «иголку», смотрю: все пальцы в крови. Слесарь стремается, напарник ржет. Хорошо, говорит, ты к нему спиной стоял. Да, думаю - стоял бы передом, мог бы без детишек сейчас остаться. Сходил в медпункт, там пластырь налепили. В душевой, конечно, стройбатовская братва от моего вида повеселилась, чего уж там. Впрочем, в тот же день я эту стремную медпомощь отодрал, зажило быстро.
Такие вот вспомнил случаи. А у вас какие ЧП были в армии?
***
ПОДДЕРЖАТЬ АВТОРА:
Перевод по СБП на карту "Почта банк" по номеру +79520655055 (Максим М.) или по номеру карты: 2200 7706 356 9206
СПАСИБО!!!