Спустя четыре месяца свободы, свободы от ненавистного царизма, жизнь почему-то лучше не становится. Страной правит «ответственное министерство» – всё как хотели, уже второй состав. Но что-то не идут дела, ни в тылу, ни на фронте.
Надо как-то поднимать патриотический дух. Надо, наконец, «объединить все народные, все производительные силы» (См. Блок 6.16). В середине июля под нажимом союзников военный министр Керенский объявляет наступление. Военные успехи должны сплотить, воодушевить россиян, и, кроме того, под перспективу близкой победы у союзников можно будет ещё денег занять.
Но всего лишь две недели спустя уже понятно – наступление провалилось. После нескольких побед, короткого продвижение вперёд, наши ударные штурмовые части были выбиты неприятелем. И воевать оказалось некому, несмотря на значительный численный перевес. Солдаты отказываются идти в атаку. Фронт опять замер. Немцы подтягивают резервы и готовы начать контрнаступление.
А между тем падение производства продолжается. Продовольствия в городах не хватает. Количество крестьянских выступлений растёт. Бурлят национальные окраины. Украинская Рада требует автономии. Половина министров в знак протеста уходят в отставку.
Всё плохо. В общем, похоже, оставшихся министров тоже надо разгонять.
Разагитированные солдаты, матросы, рабочие выходят на улицы. И снова: «Долой!»
Колонны демонстрантов проходят по центру города, стекаются к Таврическому дворцу, где заседает Петросовет, и требуют забрать власть у Временного правительства – «Вся власть Советам!» Петросовет в недоумении. Ребята, вы как здесь? Откуда, почему, зачем? Никто не знает, что теперь делать: ни Петросовет, ни Временное правительство, ни большевики, ни солдаты, матросы, рабочие.
Агитация и пропаганда сделала своё дело – люди переполнены энергией, им надо эту энергию куда-то выплеснуть.
Три дня центр города охвачен беспорядками. Из Кронштадта прибывают матросы, вооружённые винтовками и пулемётами. Их десять тысяч. Движутся нестройными рядами по Невскому проспекту, кричат что-то нехорошее про буржуев, палят из ружей для острастки. По пути случаются перестрелки непонятно кого с кем, погромы «буржуйских» магазинов и квартир. Есть убитые, много раненных. К солдатам и матросам присоединяются рабочие Путиловского завода, потом прибывают ещё и ещё. Вокруг Таврического дворца, где находится Петросовет, скопились десятки тысяч «повстанцев» и просто зевак – давайте уже начнём! Другая точка притяжения – особняк Кшесинской – штаб большевиков. Там тоже уйма вооружённых людей.
Но что дальше делать никто не знает, никто ни на что большее не решается.
Тогда толком никто не понял, что это было и как началось.
То ли зачинщиками беспорядков были анархисты. Ещё две недели назад во время массовой демонстрации они под шумок совершили налёт на тюрьму «Кресты», освободили шестерых своих товарищей. Заодно и 400 уголовников вышли на волю. В ответ власти разгромили их штаб на даче Дурново. Анархисты обиделись. Разве это свободная страна? С тех пор они усилили свою агитацию: мотались по городу на автомобилях с пулемётами, громили буржуев-лавочников, ездили по заводам и воинским частям и призывали рабочих и солдат к восстанию. Таким образом они посетили и Первый пулемётный полк, который с радостью пошёл восставать – только б не на войну.
То ли наоборот, это солдаты Первого Пехотного полка начали бузу – отказались подчиняться приказу ехать на фронт, поддерживать наступление, и пошли свергать Временное правительство. И уже к ним подключились разагитированные рабочие и матросы.
То ли это была организованная провокация «немецких шпионов» перед началом контрнаступления Германии. (Но конкретных шпионов – с именами, кличками, явками, паролями – так и не нашли.)
То ли это была неудачная попытка новой революции, о которой всё время твердили большевики. Только они не сумели всё правильно организовать.
То ли большевикам, которые вроде как и не думали начинать, пришлось присоединиться к «мирному выступлению, но с оружием в руках», чтобы не остаться за бортом, а то без них опять устроили бы «не ту революцию, какую надо».
То ли всё вместе – и то, и другое, и третье…
Историки, исследователи так и не пришли к единому мнению. А тогда – вообще было не разобраться, что происходит.
На удивление беспорядки удалось прекратить довольно быстро. Хватило решительности генерала Половцева – начальника Петроградского военного округа, двух эскадронов казаков и двух орудий. После небольшой перестрелки в двух кварталах от Петросовета, заслышав первые орудийные выстрелы, неорганизованные повстанцы разбежались. На следующий день в столицу прибыли снятые с фронта боевые части, и вопросов к власти больше ни у кого не возникало.
Первый пулемётный полк разоружён и отправлен на фронт. Матросы также разоружены и отправлены обратно по месту прохождения службы.
Главный штаб большевиков – особняк Кшесинской – занят правительственными войсками. Петропавловская крепость зачищена от анархистов.
Порядок восстановлен. Теперь надо найти и наказать виновных.
За три дня июльских дня в городе погибло около 400 человек.
Правительство назначает Особую Следственную Комиссию по разбору июльских беспорядков.
Все же видели, во главе всего этого хулиганства были большевики?! Они очень заметно себя проявили, как бы они не отнекивались, что бы ни говорили про свои самые мирные намерения – мол, оружие прихватили только «чтобы защищаться от контрреволюции».
А кто раздавал в руки протестующим плакаты с лозунгами «Долой правительство»?
А кто ещё с апреля призывал к новой, другой революции?
А кто создавал вооружённые отряды Красной гвардии? Для чего?
Значит большевики – контрреволюционеры! С ними пора кончать!
С тех пор поведётся противную сторону обзывать «контрой». Контрой клеймили друг друга все.
Не согласен с моим мнением? Значит ты – против революции, значит – «контра».
Проводятся следственные мероприятия: кто снабжал деньгами большевистскую прессу, откуда у них столько газет? На какие средства большевики ведут свою деятельность?
И ещё. Наступление немцев началось 6-го (19) июля. Если бы не жёсткое и быстрое подавление беспорядков, власть уже перешла бы формально к Советам, фактически – к большевикам, которые за мир, которые воевать не хотят. Удивительное совпадение. Наводит на мысли. Но… подозрения есть. Фактов нет. Прямых улик нет. Кто ж теперь разберётся, где причина, где следствие, и вообще, связаны ли эти события. Доказательств нет. Опять всё по-честному: как и у царя с царицей, у большевиков германского следа тоже не нашли, хотя очень искали.
Но осадочек остался.
В результате июльских событий партия большевиков оказалась под фактическим запретом. Отряды Красной Гвардии вне закона. Многие отряды принудительно разоружены.
Юнкерами и казаками разгромлены редакции газет «Правда», «Солдатская правда», захвачена типография «Труд», где печатались издания большевиков. Свободы печати больше нет. В течение месяца закрыты 14 большевистских газет – далеко не все, надо сказать. Но это серьёзный удар.
Система агитации и пропаганды большевиков, сеть «станций техобслуживания» – всё это разрушено. Для многих, очень многих они теперь выглядят конченными маргиналами, изменниками, шпионами, «контрой». Похоже, теперь им не подняться.
Ленин чудом избегает ареста. Он покидает типографию «Правды» за несколько минут до прихода туда юнкеров, скрывается, меняет несколько конспиративных квартир и через три дня с поддельными документами выезжает в Финляндию. Там он и останется до октября 1917 г. Его будут искать, но не найдут.
Временное правительство утверждает список из 100 человек большевиков-активистов, подлежащих аресту. Но… По факту арестовано не так уж много. Некоторых схватили. Некоторые сами демонстративно сдались властям – делайте, что хотите, мы всё равно не виноваты. Остальные куда-то попрятались. Умеют. Профессиональные подпольщики. Но больше никого не трогают. Даже если в сети попадаются большевики не из списка, их просто отпускают. Всё по-честному.
На этом всё. Окончательно «добивать» своих конкурентов Временное правительство не стало. Хватит уже крови, хватит репрессий. У нас же демократия, а не царский режим.
Лев Давидович Троцкий потом напишет по этому поводу:
«К счастью, нашим врагам не хватало еще ни такой последовательности, ни такой решимости».
Л.Д. Троцкий «Вокруг Октября»
Пройдёт немного времени, и предприятие большевиков проявит и последовательность, и решимость в борьбе за монопольное положение на рынке. С конкурентами будут обращаться совсем по-другому.
Надо сказать, и конкуренты в долгу не останутся. Но это уже другая история.
Оглавление