1970 год, столетие Ильича. Кстати, прочёл собрание сочинений почти полностью и тем самым заколебал военно-морских офицеров
Виктор Рубцов
…Но если где совру, то случайно.
Родился в 1949 году. С пяти лет читал отцу газеты о съездах КПСС. В 12 лет остался без матери и внимания отца.
Звание почётного интернатовца присвоили в Донецкой школе-интернате № 6 в восьмом классе, чего никогда до этого в школе не было. Хотели оставить в школе, чтобы учился дальше, поскольку лихо участвовал и иной раз побеждал на олимпиадах, причём, и на физических, и на лирических. На выпускной нам сшили костюмы, но я свой отдал нуждающемуся мальчику, потому что мои руки и ноги оказались намного длиннее мерок. Ходил в старом с притороченными рукавами и штанинами, потому что у сестры оказался кусок такой же материи. А пальто у меня так и не было до зрелого возраста.
Учиться в школе на 9–10 класс не остался, мне надо было получить профессию (кормить было некому).
…Единственная трудность в том, что я сразу с детства стал 50-летним, да так и пребываю до сих пор в таком возрасте.
Мне 50 лет, но дурные привычки не поменял, шляюсь по реке Беркакит
Поступил в политехникум. Мог бы стать специалистом по автоматике в металлургии, но меня отговорили – чуть-чуть возраста не хватало для практик в металлургии, я бы год потерял. Металлургия до сих пор по мне плачет.
Жил на стипендию и ночные заработки на холодильнике, где разрешали иной раз уронить бочку из вагона, и тогда на два дня хватало селёдки. А без того – только пирожки с горохом по 4 копейки за штуку.
Получил профессию техника-теплотехника. Пожилой классный руководитель Лившиц, которого все звали уважительно Наумыч, был таким шутником, что я у него до сих пор учусь.
Был направлен на военный завод в Хабаровск. Направление получил по блату. Учительнице по истории Марье Ивановне я разрисовал не только кабинет, но и стену в коридоре техникума. А мужем Марьи Ивановны был директор Журавлёв. Марья Ивановна спросила: «Хочешь, как все, в Донецке остаться? Устроим!» Но меня в Донецке ничего не держало, хотел подальше.
На Хабаровск были и другие претенденты, но направили меня – умел извлекать выгоду из знакомства с нужным человеком. Правда, не всегда. Преподаватель теоретической механики любил поучать нерадивых студентов: «Не плюй в колодец, пригодится воды напиться». А я был дотошным и раскопал, что полный текст пословицы – «Не плюй в поганый колодец, пригодится воды напиться», – что и озвучил на уроке. Поэтому, хоть и имел пятёрки по большинству предметов, но единственная тройка по теормеханике исключила возможность красного диплома.
По случаю окончания техникума про меня написали в стенгазете: «А я еду, а я еду за туманом, за туманом и за запахом тайги...», только я исправил: «А я еду не за туманом и не нюхать я еду тайгу. Уезжаю с пустым карманом зашибать на Амуре деньгу».
Призван в армию, окончил школу младших морских специалистов в Анапе, служил на Дальнем Востоке – всего 38 месяцев. По комсомольской путёвке (иначе служил бы ещё больше из-за острого языка и десятка посадок на гауптвахту) отправился на нефть Самотлора, потом на газ в Вуктыл Республики Коми.
Мне 28 лет, хожу с комсомольцами вдоль реки Чульман и меня очень любят девушки - я их рюкзаки обратно на себе тащу, потому что они очень устали
Ну и совсем кратко, чтоб не отнимать время у занятого читателя. Остальные годы числился по Якутии. В 30 лет был начальником энергорайона города Нерюнгри. В 33 года заочно окончил Иркутский политехнический институт по специальности «Тепловые электростанции».
В годы перестройки сразу понял, что у государства я всё получил ещё до 12-летнего возраста, дальше – сам. И организовал предприятие по наладке энергетического оборудования и сетей. До 2014 года работал (не только руководил, но и напрягал руки и голову), скромно указывая должность в технических отчётах – ведущий инженер-теплоэнергетик, хотя фактически был директором малого предприятия. Место работы: вся Якутия, Амурская область, Хабаровский край, север Забайкалья. И БАМ, разумеется.
Всё перекаты да перекаты, послать бы их по адресу...
Чисто случайно обзавёлся двумя сыновьями и дочерью, которых мне две жены поочерёдно подарили строго к юбилеям: к 40-летию, к 45-летию и к 55-летию. Последние полтора десятка лет живу с третьей женой, с которой вместе у нас куча детей, но они уже не маленькие и существуют вполне независимо.
Живу поочерёдно или в Севастополе, или под Белгородом – где больше подходит переменчивый климат.
В гостях у княгини Гагариной, посёлок Утёс за Партенитом в Крыму
Дальше можно не продолжать. Пишу, чтобы мой генеральный руководитель судьбы Григорий Аркадьевич знал, что имеет дело с больным на голову человеком. От того, что лез не в свои дела и был вынужден решать не свои вопросы по проблемным темам коммунальной энергетики в Якутии, перетрудился и схватил геморрагический инсульт.
Откачали с трудом, год восстанавливался в Крыму. Нога теперь раскачалась и не затрудняет пешие походы до 30–40–50 км в день. Правая рука почти 10 лет категорически отказывается сотрудничать, но одной левой терзаю клавиатуру хоть каждый день.
Ничего особенного: не воевал, не судим. не был, не участвовал.
2023 год. Севастопольскую лоджию превратил в кабинет. Но жена настаивает, что это её цветник
Воспоминания Виктора Рубцова о том, как упоительны на БАМе вечера, читайте: https://dzen.ru/a/ZVDZ5kqQD2rlcCP8?share_to=vk