Я пряталась за эпатажной внешностью, но для любви мы все – обнаженные дети Адама и Евы. Любовь не обманешь...
В сему виной мои родители. Это ж надо до такого додуматься – назвать дочку Клементиной! И это при том, что моя старшая сестра носила нормальное имя – Ирина. Рано осознав, что с моим имечком будет сложновато, я решила соответствовать.
Когда мне исполнилось четырнадцать, сделала пирсинг носа. В пятнадцать тусовалась с парнями по подъездам: мы слушали музыку, иногда покуривали дурь...
Мама плакала, ставя мне в пример сестру, типичную «ботанку», отец хватался за ремень, но после того как я на четыре дня ушла из дому, они оставили меня в покое.
И уже дреды и первую татуировку – подарок друзей в честь окончания школы – встретили лишь тяжкими вздохами.
В общем, меня считали «позором семьи». Тем ближе были друзья. В компании меня называли Клео и считали «своим парнем».
В школе я училась неважно, поэтому об институте даже не помышляла, хотя с детства рисовала и в глубине души мечтала о художке.
Об этой моей мечте не знал никто, кроме Сашки – парня, с которым мы подживали уже три года. Но у него была своя мулька – музыка: он писал песни и пытался сколотить группу. Они играли в клубах, но вырваться на большую сцену не удавалось.
Так мы с Сашкой и мыкались, чуть одурманенные друг другом, но больше – собственным вдохновением, не понимая, что с ним делать.
Когда же я не в силах была с ним справиться, то хваталась за карандаш и рисовала.
– Господи, занялась бы чем-то полезным, – жаловалась мама, – а то запрется и все малюет свои картинки.
– А тебе не все равно? – огрызалась я.
– А какой с них прок? – пожимала плечами она. – Рисуночками ведь сыт не будешь. Вон сестра твоя – учится, как положено, на инженера…
С Иркой мы жили в разных галактиках, стараясь, чтобы наши траектории не пересекались. Но однажды она застукала меня с карандашом в руках.
– Слушай, Колючка (сестра дала мне эту кличку из-за характера), ты давно рисуешь? – потрясенно спросила она. – Я не сильно в живописи разбираюсь, но, по-моему, это здорово!
Комплимент сестры застал меня врасплох – я сразу же размякла.
– Можно мне и другие рисунки посмотреть? – не унималась она.
Кивнув, я нехотя протянула ей папку. Ирина разложила листы и стала внимательно их изучать.
– Слушай, – произнесла наконец сестра, – у тебя определенно талант!
У меня радостно забилось сердце: готова была расцеловать ее за эти слова – значит, не такой уж я семейный «урод»!
– Ладно, – наморщив лоб, сестрица озабоченно помолчала. – У меня идея. Можно я возьму пару твоих рисунков и покажу кое-кому? А вдруг из этого что-то и получится...
Я в ответ лишь неопределенно плечами пожала: не сильно-то верилось, но все равно интерес и участие сестры были приятны…
Через пару дней Ирка, едва переступив порог квартиры, сразу же бросилась в мою комнату.
– Так, Колючка, – сказала она. – В воскресенье идешь со мной.
– Куда это? – буркнула я.
– На день рождения к моему однокурснику. Но это – не главное. Просто с тобой хочет познакомиться один человек. Не возражай, – и рта не давала мне открыть сестрица, – это в твоих интересах. К тому же я всех предупредила, что приду с тобой.
…Иркина компания оказалась тем еще зоосадом: девицы, словно сороки, тарахтели без умолку, умничая перед парнями, а те, словно коты, улыбались и поддакивали, совершенно очевидно мечтая их сцапать. На меня все глазели с недоумением и нескрываемым презрением.
Сама же Ирка, как назло, куда-то пропала (сестра называется!). От нечего делать я набрала Саньку:
– Слушай, тут такое дело, – парень был свой, его голос успокаивал. – Я сейчас в чужой квартире среди каких-то теней случайно оказалась. Забери меня, пожалуйста, отсюда, а?
– Каких теней, Клео? – возмущенно прокричал он. – Что ты мелешь? Я не могу – я жду мелодию!
– Чего? – не поняла я.
– Мелодию, говорю, жду! Ну, играю я, пишу… В общем, не в тему ты…
– Тебе что, гитара дороже, чем я?
Сашка замолчал, будто раздумывая.
– Ну да, – ответил наконец.
– Да пошел ты! Композитор хренов! – в ярости отшвырнула телефон: его слова неожиданно больно задели.
Ничего не оставалось, как забиться в угол и злобно наблюдать за происходящим. Ну, спасибо, сестрица!
– Можно? – над креслом зависла накачанная фигура в шикарном костюме и с запахом дорогого одеколона. Парень сел напротив и бесцеремонно уставился на меня, слегка улыбаясь.
– Чего надо? – я растерялась, из меня сразу же полезли все мои «колючки».
– Прости, – спохватился он, – не представился… Кирилл.
Мне вдруг стало страшно: я увидела себя со стороны – в татуировках и жестком гриме, с дредами, в рваных джинсах, а рядом он – такой классный, дорого пахнущий… мужчина моей мечты!
Я готова была сдохнуть на месте, раствориться или рассыпаться, чтобы только он не видел меня такую.
– А тебя как зовут? – в его голосе не было ни капли иронии.
– Клементина! – нехотя ответила я. – То есть... Клео!
– Ты – сестра Ирины? Я так и подумал! Целый вечер тебя ищу, а ты вон где, – просто сказал он, будто не замечая моего «уродства» и странного имени.
– Я видел твои работы… Шампанского хочешь?
– Не пью эту дрянь. Мне бы пива…
Кирилл оторопело уставился на меня, а потом вдруг расхохотался:
– Мне бы тоже! Только здесь, кажется, его нет. Может, сбежим?
Мы расположились в небольшом пабе. Кирилл рассказал, что уже два года работает дизайнером в небольшой строительной фирме.
– Знаешь, как только я увидел твои рисунки, сразу понял, что это именно, то что мы искали…
– Но у меня нет образования, – я не верила своим ушам.
– Это неважно. То есть важно, конечно, но это поправимо. Ты скажи – тебе вообще это интересно? Ну, оригинальный дизайн помещений, домов... Хотела бы попробовать себя в этом?
– Может быть, – я попыталась скрыть улыбку, но это было невозможно... …
Мы шли по городу. Я подставила лицо под мелкую сетку дождя, свежий ветер приятно холодил разгоряченное тело.
Кирилл проводил меня до подъезда. У двери мы остановились.
– С тобой так просто – неохота расставаться, – признался он.
Я впервые не знала, что ответить, – меня распирало от счастья.
– Ладно, до завтра, моя прекрасная Клементина, – продолжил Кирилл, наклонился и поцеловал меня в губы.
