Сегодня, 19 ноября, день рождения Михаила Васильевича Ломоносова.
Ломоносов, конечно, глыба. Его талант поистине многогранен. Он не только ставил опыты, делал открытия и сочинял оды, но и учинял пьяные дебоши - с истинно русским размахом и по-ломоносовски вдохновенно.
Вот лишь один эпизод. Обратимся к книге А. Львовича-Кострицы «М. В. Ломоносов: Его жизнь, научная, литературная и общественная деятельность», вышедшей в дореволюционной (павленковский) серии ЖЗЛ в 1892 году.
«Но вскоре характер отношения Ломоносова к иноземцам в Академии резко изменился, - сообщает нам автор. - 26 сентября 1742 года наш знаменитый писатель, под влиянием, конечно, винных паров, произвел крупное побитие немцев».
В одном доме с Ломоносовым жил академический садовник Штурм. У него как раз собрались сослуживцы. А Ломоносов, поговорив о чем-то с кухаркой Штурма, зашел к гостям и заявил, что они у него украли епанчу, то есть плащ.
Лекарь Брашке возразил, что «непотребных речей не надлежит говорить при честных людях». «Тогда Ломоносов, не долго думая, ударил лекаря по голове», схватил вешалку для париков «и начал всех бить и слуге своему приказывал бить всех до смерти».
«Штурм выскочил из окна, выбежал на улицу и стал кричать караул; его примеру последовал словолитный мастер Битнер. Штурм возвратился с шестью караульными солдатами. К этому времени Ломоносов успел уже жестоко переколотить гостей академического садовника. Его беременная жена, с подбитым глазом и синяками на плечах и руках, решилась тоже выскочить из окна. Особенно досталось тестю Штурма, переводчику Ивану Грове и академическому бухгалтеру Прейсеру, которые были биты до полусмерти и слегли потом в постель. Оказалась здорово поколоченной и вышеупомянутая служанка Прасковья, которая, собственно, и была поводом, как Елена Прекрасная, к столь кровопролитному сражению».
Ломоносов сразился с шестью солдатами, получив тяжелые ранения: кровохарканье, «в грудях лом», распухшее колено, «рубец на брюхе» от шпаги и т.д.
В общем, Ломоносов был при смерти. Но могучий организм справился со всеми недугами, и уже через 2 недели Штурм жаловался , что адъюнкт Ломоносов навел на него «великий страх, ибо он 8 числа сего месяца двум его девкам сказал, что ему руку и ногу переломит и таким образом его убить хочет».
Впрочем, вскоре Ломоносову стало не до садовника, потому то он учинил дебош уже на заседании Академии наук. И на несколько месяцев попал под арест.
Под арестом он писал «Риторику» и ходатайство об учреждении химической лаборатории, а также сочинил «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния».
Великий человек велик во всём.
