Алексей Михайлович Сухотин родился в семье дворянина Михаила Сергеевича Сухотина и Марии Михайловны (урожденной Боде-Колычевой). Будучи пасынком дочери Льва Николаевича Толстого, Татьяны Сухотиной-Толстой, маленький Леша часто бывал в Ясной Поляне и видел Л.Н. Толстого.
В 1911 году после окончания Александровского лицея поступил на службу в Министерство иностранных дел. В 1919 году он был мобилизован в Красную Армию, однако судьба уберегла его от участия в боях: весь срок он проработал в военном архиве г. Тулы.
Мобилизовавшись, он 1921–1922 годах состоял на службе в Московском институте востоковедения и обучался по специальности «язык урду»; параллельно он изучал арабский и бенгальский языки. С 1929 года после окончания аспирантуры Института национальных и этнических культур народов Востока молодой ученый стал научным сотрудником в недавно образованном и весьма перспективном Коммунистическом университете трудящихся Востока, а также работал в Центральной комиссии нового алфавита Института языкознания. В 1931–1933 годах Алексей Михайлович – сотрудник НИИ языкознания, где познакомился с молодыми учеными − Р.И. Аванесовым, А.А. Реформатским и др., с которыми трудился над новыми направлениями в филологии. Впоследствии ученик Алексея Михайловича – Михаил Викторович Панов, лингвист, литературовед, один из основных представителей Московской фонологической школы, автор учебников по русскому языку для учащихся средних школ и др., вспоминал о том времени, когда А.М. Сухотин представил им А.А. Реформатского: «Это Реформат-ский, это Фонемат-ский! Он про фонему знает всё…». Вместе с Р.И. Аванесовым и А.А. Реформатским Сухотин стал основоположником Московской фонологической школы.
С 1933 года А.М. Сухотин − профессор кафедры русского языка и литературы Московского городского педагогического института им. В.П. Потемкина. Вокруг него всегда были студенты. Кроме лекций, он вел лингвистический кружок. М.В. Панов так вспоминал о том времени: «Это был человек невероятной живости. Вот я могу о нем сказать: он подскочил, он протянул руку, он с удивлением повернулся всем корпусом. Это никогда не было резко-вульгарно, но это всегда было страшно динамично. Удивительная пластика движения, ну, динамика невероятная, живость удивительная! … Так вот он своей динамикой привлекал студентов хотя бы! Идет на кружке длинный доклад, какой-то диалект описывается. Уныло студент перечисляет: “а еще вот такая черта в этом диалекте…, а еще вот такая черта в этом диалекте…, а еще так говорят..., а еще в этом диалекте причастие…, или нет, деепричастие на –мши: покуримши, завязамши, околемши, повесимшись – там это очень часто”. Алексей Михайлович делает выражение ужаса: “Поколемши? Повесимшись? – подскакивает, − неужели там это так часто?!” Ну, студенты радуются, смеются – отлегло от души. Студент понял, что нельзя морить и, значит, прекратил истязание, немножко еще что-то сказал»*1.
Каких только языков он только не знал! Французский, английский и немецкий изучал с детства. Преподавал хиндустани. Вместе с Евгением Дмитриевичем Поливановым собирался отправиться в Восточную Сибирь, чтобы изучать тюркские языки и говоры, но Е.Д. Поливанов отказался, поэтому Сухотин поехал один и написал работу о восточноазиатских тюркских языках.
Война изменила его жизнь. В октябре 1941 года он покинул Москву и оказался в Кирове, где получил путевку в Ульяновский пединститут. Скончался А.М. Сухотин 21 февраля 1942 года в городе Ульяновске и был похоронен на Воскресенском кладбище города. Могила его, увы, утрачена…
Заслуги А.М. Сухотина перед отечественной наукой велики. Труды его по общему, славянскому, индоиранскому и тюркскому языкознанию, перевод на русский язык «Курса общей лингвистики» Фердинанда де Соссюра и книги Эдварда Сепира «Язык», разработки новых правил орфографии и пунктуации после революции 1917 года и многое другое, – всё это является большим достижением не только русской, но и мировой лингвистики.
* * *
Документальные материалы А.М. Сухотина поступили в ЦГЛА в 1944 году после смерти ученого в г. Ульяновске. Фонд А.М. Сухотина относительно невелик, всего 98 единиц хранения, опись № 1 за [1880-е] – 1941 годы.
Фонд состоит в основном из рукописей статей, заметок, исследований по вопросам общего языкознания, материалов разработки единых правил орфографии и пунктуации русского языка, изучения иностранных языков и языков народов СССР и др. Среди рукописей интерес представляют автограф заметки «Об истории Московского государства» (1930-е годы), план и конспект лекции «Изменения в лексике русского литературного языка в эпоху Великой пролетарской революции» (1930-е годы) и др.
Среди адресатов А.М. Сухотина этнограф Е.И. Кореневский, корреспонденты ученого – востоковед Борис Яковлевич Владимирцов (1931), В.А. Дудовская (1940), Николай Владимирович Юшманов (1934), языковед, востоковед, арабист, автор «Определителя языков» (1941).
Раздел изобразительных материалов включает всего две единицы хранения: это фотографии отца А.М. Сухотина Михаила Сергеевича Сухотина [1880-е] и племянника [Михаила Львовича] (Мика) Сухотина [1910-е].
Н.И. Симбирева,главный специалист РГАЛИ
А.М. Сухотин# лингвистика# переводы# русский язык# Московская фонологическая школа# правила орфографии и пунктуации# Московский городской педагогический институт им. В.П. Потемкина.
__________________________________________________________________________________________
*1 Панов М.В. Московская лингвистическая школа. Учителя. Лекция № 4. А.М. Сухотин // Русский язык. 2004. № 15.