Оперативные мероприятия сотрудников КГБ СССР всколыхнули столицу в октябре 1982 года, заставив многих сильных мира сего перешептываться в кабинетах и оглядываться по сторонам. Удар был нанесен с выверенной точностью, по букве Закона, и вроде бы попал в торговую мафию (правда, такого понятия тогда никто не знал), а не в партноменклатуру, но люди знающие понимали, что расходящиеся круги на воде могут утопить многих причастных и забрызгать тех, кто вроде бы всегда стоял особняком.
На самом деле, КГБ нанес удар не по торговле, а по Системе, которая выстраивалась с самого 1917 года и которая устраивала тех, кому она приносила свои блага. Обещанный Н.С. Хрущевым к 1980 году коммунизм наступил. Правда, не для всех.
Теперь, когда сотрудники госбезопасности не без участия своего недавнего шефа Ю.В. Андропова "закрыли" одного из значимых людей московской элиты, надлежало зализывать раны и думать, как заделать образовавшуюся брешь в номенклатурном кругу. Кто будет следующим?
Как мог посметь КГБ вторгнуться в сферу деятельности, де-юре контролируемую ОБХСС? На совещании в московском ГУВД на Петровке, 38 начальство устроило форменный разнос подчиненным в поисках "стрелочников":
- Вы понимаете, что под вашим носом пышным цветом расцвело взяточничество и хищение социалистической собственности? Куда вы смотрели?
Терять тем, кого начальство спешило назначить "крайними" в своей охоте на ведьм, похоже, было уже нечего. В звенящей тишине прозвучал ответ:
- Вы действительно считаете, что можно что-то сделать с человеком, в кабинете которого постоянный гость - замминистра Внутренних дел и зять вчерашнего Генсека?
Дерзость непозволительная во все времена! Но это была сущая правда. В кабинете директора Гастронома №1, в который с ордером на арест 30 октября 1982 года наведались оперативники КГБ, встречались самые разные люди: партийная элита и члены их семей, а также известные писатели, музыканты, артисты и спортсмены. Нередко среди них оказывались и просто "полезные" люди, знающие заветное "я от Иван Иваныча". Им всем был нужен дефицит, и проблема решалась именно здесь.
Это был стремительный взлет. Про таких сейчас говорят: self made - сделал себя сам. Он был предприимчивым, коммуникабельным и обаятельным, живым воплощением американской мечты. Только родился и вырос в СССР. И добился, чтобы его знали и уважали те, кому по статусу положено владеть миром. Советским миром.
Он не являлся партийным функционером, но до последнего считался желанным гостем в самых высоких кабинетах. Он ездил на собственном Мерседесе, водил дружбу с дочерью Генсека и, казалось, мог решить любую проблему. Его звали Юрий Константинович Соколов.
Единственное, чего за всю успешную карьеру он сделать не смог - это наладить отношения лишь с одним человеком в руководстве СССР. Потому что всё его влияние противоречило социалистическим законам, а близость к власти рано или поздно должна была сжечь его крылья.
Так в итоге и вышло. Только сгорели не крылья, а жизнь.
Гастроном №1
История Елисеевского магазина начинается в 1901 году, когда купец Григорий Елисеев, единолично возглавлявший торговое товарищество "Братья Елисеевы", распахнул двери нового торгового дома в бывшем особняке Козицкой на Тверской улице столицы. Магазин привлек внимание московской элиты роскошными интерьерами, экзотическими продуктами и заморскими винами. Открытие стало настоящим событием: пригласительные билеты для гостей отпечатали на бумаге верже (особая бумага с видимой структурой, что придает ей особый "декоративный" вид) с позолочённой каймой, устроили торжественный молебен и званный обед, гостей развлекал цыганский хор, а среди приглашенных отметились московский генерал-губернатор Великий князь Сергей Александрович с супругой Елизаветой Фёдоровной, гласные Московской городской думы, деятели православного духовенства, основоположник русского виноделия Лев Голицын.
Ориентированный на весьма состоятельных покупателей "Елисеевский" быстро стал одним из самых популярных мест, где можно было повстречать столичную знать. Со всех сторон вокруг магазина и далеко вглубь Большого Гнездниковского переулка стояли кареты в ожидании хозяев, совершающих покупки в гастрономе. Обязательным требованием для продавцов стало не только безупречное знание ассортимента и изящные манеры, но и владение несколькими иностранными языками. А после длительных консультаций, превратившихся в некий достопочтенный ритуал, и совершения покупки достойнейшая публика наблюдала, как корзины с продуктами выносили к каретам швейцары.
То был особый купеческий шик!
После череды революций 1917 года "Елисеевский" не сгинул в пучине борьбы с имперским наследием и снова открыл двери для всех желающих в 1921 году, получив относительно нейтральное название Гастроном №1. Но общество все равно помнило его под старым именем.
В 1942 году магазин начал работать в режиме распределителя продуктов питания исключительно для советской номенклатуры, а в 1944 году в нем впервые открылся коммерческий отдел, предложивший покупателям при всеобщей карточной системе, существовавшей в стране, продажу продуктов за наличные деньги, но по крайне высоким ценам.
С начала 60-х годов "Елисеевский" одним из первых в Москве начал работать до позднего вечера и до начала 80-х годов оставался действительно №1. Потому что, если ты вхож в узкий круг уважаемых людей, то для тебя в гастрономе на Горького, 14 могло найтись всё, о чём можно было только мечтать: тамбовский окорок, сырокопченая колбаса и сыры, икра черная и красная, шоколадные конфеты, кофе и качественный алкоголь, осетрина только "первой" свежести и другие вкусности, недоступные простому смертному.
Да, в торговом зале магазина тоже можно было приобрести много чего, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что распределялось за закрытыми дверями.
Прочно вошедшие в обиход советского человека понятия "дефицит", "достать" или "выбросили в продажу" стали отражением эпохи расцвета Гастронома №1. Экономика СССР замечательно производила ракеты, но в сфере снабжения населения товарами товарами народного потребления и продуктами питания постоянно пробуксовывала. Что явилось тому причиной - происки врагов, предприимчивость местных дельцов или нежизнеспособность системы - мы разбирать не будем. Не о том речь.
Непреложным остается факт существования практически безграничного неудовлетворенного спроса. И этот факт позволил Юрию Соколову взлететь на вершину брежневского СССР.
Сейчас модно стало говорить, что родись этот человек (и ему подобные) на Западе, он бы смог достичь гораздо большего. С его талантами, с видением перспективы, умением налаживать полезные связи, с предпринимательскими способностями...
Не знаю. В истории нет сослагательных наклонений. Юрию Соколову довелось родиться в Ярославле в 1923 году, и вся его жизнь была связана с СССР. Именно здесь он воевал на полях Великой Отечественной войны с 1941 года, командуя минометным взводом. Не прятался по тылам и был пять раз ранен, награжден боевыми наградами, среди которых орден Красной Звезды. А после войны построил головокружительную карьеру. Причем карьере не помешала даже судимость, полученная в конце 50-х.
Демобилизовавшись из армии в 1945 году, Юрий Соколов сменил много профессий. Долго работал таксистом. Здесь-то его и поймали бдительные сотрудники милиции за обман и обсчет клиентов. Хотя сейчас бытует мнение, что дело было сфабриковано, и органы просто "срубили палку". В массы данная версия пошла после сериала "Дело Гастронома №1" (это к вопросу о влиянии культуры на общественное сознание) с Сергеем Маковецким в главной роли. На самом же деле, едва ли сегодня остались живые свидетели, способные пролить свет на задержание Соколова и ход следствия. А материалы уголовного дела двучтения не допускают.
Возможно, полтора года лишения свободы и стали той отправной точкой на новом пути Юрия Соколова, когда находясь среди более опытных осужденных по экономическим преступлениям он смог набраться знаний и опыта. Быть может, это был просто неудачный жизненный этап. Но вскоре после освобождения фронтовик, орденоносец и вчерашний таксист, отбывший положенный срок, устроился на работу в Главное управление торговли города Москвы.
В 1963 году Юрий Соколов становится заместителем директора Гастронома №1. Характеристика с места работы описывает его исключительно с положительной стороны:
А в 1972 году Соколов садится в кресло директора "Елисеевского". Тут-то и развернулись все его таланты и знание торгового закулисья. Он хорошо усвоил, что система ценна личными контактами и доверием друг к другу, важна личная заинтересованность чиновников различного ранга, которая способна развернуть снабженческие рельсы плановой экономики в нужном направлении, обеспечив требуемый ассортимент и необходимое количество товара.
Как рачительному хозяину ему прекрасно были известны все огрехи советской торговли, он лучше других видел сильные и слабые стороны вверенного ему хозяйства, потому хорошо понимал, где надо приложить усилия, чтобы получить требуемый результат.
И Соколов его получал. Не только (и, может быть, даже не столько) для себя, сколько для "Елисеевского". За годы его управления годовая выручка магазина увеличилась в три раза, с 30 до 90 млн. рублей.
Свою работу в должности директора Гастронома №1 Юрий Константинович Соколов начал именно с налаживания необходимых каналов поставки. Договорился "наверху" о требуемых объемах и номенклатуре, чтобы все самое свежее и самое вкусное, а главное - дефицитное - было на витринах и в подсобках "Елисеевского". Затем "пробил" замену устаревшего холодильного оборудования на новые финские холодильники, позволяющие сохранять свежесть продуктов продолжительное время. С существующими нормами естественной порчи и убыли, написанными едва ли не в 30-е годы, используя современное оборудование воровать и вовсе не стоило. Знай себе, списывай товары на "усушку и утруску", а высвободившиеся остатки продавай из-под полы.
Каждую пятницу в кабинете директора выстраивались "ходоки" с конвертами: руководители секций и отделов, заведующие филиалами несли положенную таксу, чтобы поток дефицитных продуктов не иссякал. А Юрий Константинович распределял полученные средства, как сейчас бы сказали, на нужды бизнеса. Одна часть денег уходила на взятки в вышестоящие кабинеты, другая - директорам плодоовощных баз и мясокомбинатов.
И его действительно обожали. Все. Номенклатура - за то, что держит Гастроном №1 на должном уровне и не забывает о личной заинтересованности партийной элиты. Коллектив - за то, что зарабатывая сам, дает возможность заработать каждому в команде "Елисеевского", щедр на премии за дело и строг в наказании за провинности. И не лишен человеческого обаяния: нос не задирал и всегда оставался внимательным к подчиненным. А покупатели любили за возможность прикоснуться к редкостному в СССР изобилию.
Пусть в залы "Елисеевского" в открытую продажу поступало не всё - львиная доля продуктов распределялась среди "своих" - даже это казалось роскошью на фоне других магазинов. А если сюда добавить шикарные интерьеры, персонал в накрахмаленных халатах... Наверное, так и должен был выглядеть коммунизм.
Вот как характеризовал Юрия Соколова Иосиф Кобзон:
Я не просто встречался, а близко знал Юрия Константиновича. И дело не в тех продуктах, которые продавались в «Елисеевском». С ним было приятно общаться... Он был ветеран войны, член бюро райкома партии. Интеллигентный. Всегда у него на столе стояли цветы... У него была прекрасная семья: жена Флорида, дочь. Они приходили ко мне в гости, я приходил к ним. Никто не мог и предположить, чем все обернется…
К концу 70-х Юрий Константинович Соколов взлетел на самый верх. В его кабинет забегала Галина Брежнева. С её мужем, заместителем Министра Внутренних дел Юрием Чурбановым, они были в дружеских отношениях, у него отоваривались члены Московского городского комитета КПСС, а о представителях творческой и прочей интеллигенции и говорить не приходилось.
К каждому празднику или знаменательному событию в Гастрономе №1 формировались подарки для нужных и полезных людей, которые оформлялись через стол заказов. Что-то продавалось за деньги, что-то - на безвозмездной основе (в расчете на дальнейшее доброе отношение). При этом директор главного столичного гастронома не считал себя прислуживающим партийной элите, ценил свое место под солнцем и требовал уважения от окружающих, возомнивших себя небожителями.
Однажды, в ответ на претензии, вместо ожидаемого заказа Соколов распорядился отправить в один из московских райкомов коробку с селедочными головами. Скандал разразился нешуточный, отголоски которого долетели аж до секретаря городского комитета КПСС Виктора Васильевича Гришина. Он мог бы запросто растоптать нерадивого Соколова, но вместо этого сделал внушение секретарю райкома. И все поняли: директор "Елисеевского" неприкасаемый!
Юрий Константинович Соколов стал частью большой Системы: принял её правила, играл по правилам, работал в интересах вписанных в неё лиц. А за это ему прощались маленькие шалости, такие как обман и обвес покупателей, совершенные продавцами.
Много позже корреспондент "Литературной газеты" Анатолий Рубинов рассказывал в своем очерке "Соблазненный и расстрелянный", что на стыке 70-х - 80-х годов он провел собственное журналистское расследование и с помощью торговой инспекции смог изобличить обманщиков, а нарушения правил торговли в "Елисеевском" легли в основу газетного очерка. Но материал так и не был опубликован: в редакцию позвонили с самого "верха" и настоятельно рекомендовали не "мутить воду".
Арест и катастрофа
События 30 октября 1982 года стали катастрофой для многих. И во власти, и в кругах, приближенных к сильным мира сего. Они считали себя недосягаемыми, в эпоху брежневского застоя привыкли к стабильности и сытой жизни, уверовали, что так будет всегда. И просчитались. Испугались настолько, что не отважились выступить в защиту человека, служившего Системе верой и правдой. А он до последнего не верил, что останется один на один и со следствием, и с судьбой...
Разработанный в недрах КГБ СССР план не был безупречен, изобиловал допущениями и нарушениями, но в борьбе на фоне умирающего Генсека именно он и сработал, передав всю полноту власти в руки Юрия Владимировича Андропова.
При всем желании КГБ не мог взять в разработку не только членов ЦК КПСС без высочайшего на то соизволения (понятно, что никто бы разрешения и не дал), но и заниматься расследованием экономических преступлений, ниточка от которых вела бы на самый верх. Но именно в начале 80-х годов, когда здоровье некогда могущественного Леонида Ильича Брежнева стремительно ухудшалось, и скорый и трагический конец был уже предопределен, госбезопасность озадачилась коррупционными делами вокруг главы Московского городского комитета партии Виктора Гришина и Первого секретаря Краснодарского крайкома КПСС Сергея Медунова. Многие пророчили именно им место руководителя страны и партии.
Дело Гастронома №1 стало атакой на Виктора Гришина.
23 марта 1982 года Леонид Ильич Брежнев во время осмотра Ташкентского механического завода получил тяжелую травму, сильно сказавшуюся на состоянии его здоровья. В близком окружении стало ясно, что счет пошел если не на дни, то на месяцы. Уже летом в КГБ принимают решение провести оперативные мероприятия в "Елисеевском".
А в августе оперативники устраивают в бывшем особняке Козицкой короткое замыкание и проходят в кабинет директора, где устанавливают прослушивающие оборудование. На протяжении трех месяцев сотрудники КГБ фиксировали все происходящее с Юрием Соколовым: встречи, разговоры. Рисовали схемы и ждали удобного момента, т.к. собранных материалов хватало не на одно уголовное дело, но это была юрисдикция ОБХСС. Установили слежку за заместителями Соколова.
Рано или поздно в раскинутые сети должна была попасться нужная рыба.
Первым арестованным по делу стал директор московского магазина "Внешпосылторг" ("Берёзка") Авилов, при обыске у которого обнаружили валюту. Статья 88 УК РСФСР "Нарушение правил о валютных операциях, а также спекуляция валютными ценностями или ценными бумагами" являлась прерогативой КГБ, а не милиции. А по странному стечению обстоятельств жена Авилова работала заместителем Юрия Соколова в Гастрономе №1. Предприимчивые дельцы наладили через "Березку" сбыт за доллары США "левой" продукции из "Елисеевского".
Вот что значит, везение и грамотная оперативная работа!
Именно незаконные операции с валютой супругов Авиловых позволили госбезопасности отсечь от расследования МВД и взять дело Юрия Соколова полностью в свои руки.
Время ареста оперативники выбрали безупречно. 30 октября 1982 года. Суббота. Все высокие покровители директора "Елисеевского" отдыхают или находятся вне рабочих кабинетов. Дозвониться до них нельзя.
В своем кабинете Юрий Соколов беседовал с начальником Московского ГАИ Алексеем Ноздряковым. Вошедшие оперативники КГБ продемонстрировали ордер на обыск и арест. На руках Соколова защелкнулись наручники, а генералу Ноздрякову было заявлено, что директор задержан по обвинению в даче и получении взяток. Это был четкий посыл, который генералу следовало передать своему начальству.
Демонстративно, в наручниках Юрия Соколова провели через магазин перед сотрудниками и покупателями и посадили в черную "Волгу", отправив в следственный изолятор "Лефортово".
Никто не верил, что всесильный директор "Елисеевского" уехал навсегда. Думали, что неделя - другая, и он вернется в свой кабинет на Горького, 14 и продолжит, улыбаясь, "рулить" гастрономом. Не верил в это и сам Соколов, до последнего оставаясь на допросах спокойным и уверенным в завтрашнем дне.
Но на помощь ему так никто и не пришел.
Жернова следствия безжалостно закрутились, прирастая новыми томами уголовного дела. Прошли обыски в квартире и на служебной даче (другой он не обзавелся) директора гастронома, результатами которых следователи были немало обескуражены.
Они когда пришли, были немножко удивлены, потому что по тем меркам Соколов, директор "Елисеевского" гастронома, жил совсем небогато. Хорошо, но небогато. Небольшая двухкомнатная квартира. Антиквариата у нас никогда не было, картин, хрусталя с серебром тоже... - вспоминала Флорида Соколова, вдова Юрия Константиновича Соколова.
На даче удалось обнаружить только 50 000 рублей, о которых Юрий Соколов спокойно заявил, что деньги не его, а принадлежат другим людям. И никаких драгоценностей в сундуках. Никаких матрасов, плотно набитых рублями, как у одного из помощников директора "Елисеевского". Никаких сотен тысяч, изъятых сотрудниками КГБ в рамках другого, Геленджикского дела.
9 ноября 1982 года умер Леонид Ильич Брежнев, и в кресло Генерального секретаря ЦК КПСС сел вчерашний глава КГБ Юрий Андропов, инициировавший дело Елисеевского гастронома. И здесь уже покровителям Юрия Соколова стало не до него, самим бы на месте усидеть и избежать уголовного преследования.
Поначалу державшийся уверенно на допросах директор магазина, поняв, что помощи ждать неоткуда, и что КГБ заставил всю брежневскую элиту попрятаться по норам, написал чистосердечное признание на 20 листах. Ему предложили сделку, пообещав скостить срок, и он согласился. Указал все контакты и суммы (или не все?!). Назвал имя человека, через которого осуществлялись связи с вышестоящим начальством - им стал начальник Главного управления торговли Мосгорисполкома Николай Петрович Трегубов. Именно в Главторг Соколов регулярно отвозил взятки за покровительство и регулярные поставки товаров в гастроном.
Начались массовые проверки торгов, трестов общепита, магазинов и их директоров. Начались задержания. Были арестованы многие руководители торговой сферы – из "Новоарбатского", гастронома ГУМа, Мосплодовощпрома, торга "Гастроном", "Диетторга". Среди прочих оперативники пришли и к Николаю Трегубову.
Следствие быстро выяснило, что Трегубов не только держал всю московскую торговлю в кулаке, но и создал разветвленную сеть универсамов, торговавшую дефицитными продуктами "из-под прилавка". Некоторые из них оказались связаны с аналогичными магазинами в Краснодарском крае, откуда незаконно поставлялась черная икра. Ниточка отсюда протянулась к Сергею Медунову.
Из материалов уголовного дела следовало, что "устойчивыми криминальными связями с Главторгом были объединены 757 человек, через руки которых прошло взяток общей численностью 15 млн. рублей". Только обыск у Николая Петровича Трегубова обескуражил сотрудников КГБ еще больше: в его скромном жилище советского труженика, вовсе не походившем на хоромы подпольного миллионера, с трудом удалось описать ценностей на 47 тыс. рублей для конфискации.
"Где деньги, Зин?!"
Суд да дело...
Юрию Константиновичу Соколову было предъявлено обвинение по статьям 173 часть 2 и 174 часть 2 УК РСФСР - получение и дача взятки в крупном размере. Практика показывала, что ему светило от 10 до 12 лет лишения свободы. На суде бывший директор Елисеевского гастронома старался доказать, что всего лишь играл по правилам, установленным в эпоху номенклатурного коммунизма. Рассказывал о недочетах советской торговли и снабжения в условиях плановой экономики, позволявших находить нехитрые схемы незаконного обогащения.
В определенный момент извлек свою черную тетрадь, в которой были зафиксированы все участники теневых схем и суммы, причитающиеся каждому.
Едва ли у человека, находящегося на скамье подсудимых, случайным образом могла оказаться тетрадь, являющаяся одним из железобетонных вещественных доказательств по уголовному делу. И содержание её зачитывал не государственный обвинитель, а сам подсудимый.
Это была тонкая игра, устроенная невидимым дирижером.
11 ноября 1983 года суд приговорил Юрия Константиновича Соколова к высшей мере наказания - расстрелу.
Из приговора суда:
Используя свое ответственное должностное положение Соколов в корыстных целях с января 1972 года по октябрь 1982 года систематически получал взятки от подчиненных за то, что через вышестоящие организации обеспечивал бесперебойные поставки в магазин продовольственных товаров в выгодном для взяткодателей ассортименте...
После смерти Юрия Владимировича Андропова, когда на пост Генсека взошел Константин Черненко, Юрий Соколов неоднократно подавал прошение о помиловании. Президиум Верховного Совета СССР несколько раз откладывал рассмотрение дела директора Гастронома №1 и, в конце концов, оставил его без изменения.
Уголовное дело, по которому проходили сотни представителей торговой мафии, не на шутку взбудоражило общественность, уставшую от постоянных очередей и дефицита. И даже столь строгий приговор граждане СССР встретили если не с восторгом, то уж точно с одобрительным пониманием. В их глазах КГБ вступил в борьбу с гидрой, паразитирующей на теле государства, что во многом являлось правдой. Потому отменять расстрельный приговор никто не спешил. Да и с приведением приговора в исполнение снимались лишние угрозы и тревоги с тех, кто остался во власти, но мог пострадать от начавшего вдруг говорить Юрия Соколова.
Так что зачем что-то менять?
Дата смерти самого успешного и уж точно самого знаменитого директора Елисеевского гастронома в различных источниках разнится: 31 июля или 14 декабря 1984 года. Но мы можем быть уверены, что приговор был исполнен в 1984 году.
Вместо послесловия
Дело Гастронома №1 может служить примером виртуозно проведенной операции советских спецслужб в борьбе за власть в позднем СССР. Силами КГБ Юрий Владимирович Андропов оттеснил конкурентов от кресла главы государства, вооружившись для достижения поставленных целей Законом. Под благовидным предлогом наведения порядка в стране.
Подтверждением данного утверждения может служить хотя бы факт того, что громкие коррупционные дела на фоне дряхлеющего Генсека были возбуждены в Москве и Краснодаре: в вотчинах Виктора Гришина и Сергея Медунова. Едва ли в других регионах огромной Страны Советов ситуация складывалась лучше, а чиновники были честнее. Помнится, еще в начале 70-х Министр внутренних дел Щёлоков способствовал снятию с должности Первого секретаря ЦК Компартии Грузинской ССР Василия Мжаванадзе, за вопиющие факты покрывательства цеховиков.
Но "хозяин" Москвы Виктор Гришин считался "наследником" Брежнева, а Сергей Медунов соперничал с продвигаемым Андроповым Михаилом Горбачевым.
В связи с возбужденными уголовными делами и Гришин, и Медунов сошли с дистанции. Но ни один не предстал перед судом, имя ни одного из них не было названо официально, вина ни одного из них не была доказана. Возможно, они согласились играть по новым правилам, навязанным Юрием Андроповым?
Даже Николай Петрович Трегубов, причастность которого к "Елисеевскому" делу была установлена следствием, получил 15 лет лишения свободы. Чего не скажешь о Юрии Соколове, оказавшимся разменной монетой во внутрипартийном противостоянии и поплатившимся за это жизнью.
Кстати, Соколов стал не единственным человеком, казнённым по торговому делу. В 1985 году был приговорён, а в 1986 году расстрелян директор плодоовощной базы Мхитар Амбарцумян. Суд не учёл ни чистосердечное признание, раскаяние и добровольную сдачу всех ценностей, ни участие в Великой Отечественной войне. В период заключения в камере смертников он был лишён свиданий или письменного общения с семьей и близкими, несмотря на отсутствие каких-либо замечаний.
Сопутствующие потери в крупной политической игре.
Был ли Юрий Владимирович Андропов спасителем умирающего СССР или боролся за власть ради удовлетворения собственных амбиций, мы обязательно рассмотрим в одной из следующих статей.
А 11 апреля 2021 года знаменитый гастроном "Елисеевский" на Тверской, 14 прекратил свою работу. И теперь доподлинно неизвестно, откроются ли его двери для покупателей вновь...