Два десятилетия назад, когда педагогическая мысль била ключом по голове большинство психологов сошлись во мнении, что оценка в школе есть зло и пережиток даже не советского времени, а времени иезуитских школ XVII века. Считалось, что нельзя ребенка оценивать относительно других детей, это несправедливо, жестоко и наносит ребенку психологическую травму. Ученика можно оценивать только относительно него самого - его собственных достижений и продвижений. Именно поэтому на заре нынешнего века мы, молодые учителя молодой школы, несколько лет не выставляли детям оценки по 5-балльной системе (и делали это, кстати, под руководством уже тогда известных и именитых психологов, одному из которых на Википедии посвящена вот такущая статья).
Но через пару лет мы поняли, что что-то идёт не так: дети стали просить поставить им оценки. Оказалось, что стимулирующая (воздействующая на переживание успеха и неуспеха) и социализирующая (определяющая статус в микросоциуме класса) функции оценки – это не пустой звук. Ученики хотели, чтобы об их продвижениях и достижениях знали не только они сами, но и окружающие их дети и взрослые, и, как мы ни стремились оградить их от состояния неуспеха при низкой оценке, они готовы были его пережить, если надеялись оценку исправить на лучшую, чтобы в следующий раз ощутить состояние успеха.
В то золотое время мы как только ни глумились экспериментировали над 5-балльной системой, пытаясь, метафорически выражаясь, выпилить из лома гвоздик. Я в конечном счете стала выставлять детям оценки десятичными дробями, в том числе и в дневники – свободы тогда у нас было хоть ковшом экскаватора накладывай. И это давало результат – дети видели свою динамику и радовались повышению десятых долей в оценке. И каждому ученику было понятно, откуда выросла его условная четвёрка и куда ей еще расти, при том что в официальных документах всё равно оценку приходилось округлять до целого числа. Так мы пытались заставить "работать" 5-балльную систему, выжимая из неё те функции, которые в принципе выполняет школьная оценка (диагностическую, ориентирующую, воспитательную и др.).
Прошли годы, ненужная и даже вредная свобода кончилась, и вот теперь, уже как у репетитора, у меня стойкое ощущение, что школьная оценка таки вырождается. Я вижу, как многие способные дети, особенно возбудимые холерики и тихоходные флегматики, имеют непроходимый дохлючий трояк по русскому, и как мы ни стараемся выправить четвертную оценку, в школе учитель всё равно по разным причинам ставит двойку с коэффициентом (ставит, что важно, несправедливо), и усилиям йок. И я вижу некоторых учеников с четвёркой вообще с потолка – откуда эта оценка, детю и самому неизвестно. И он честно говорит, что, конечно, у него и близко не четвёрка, просто так учитель ставит. Да и вообще стало даже как-то бессмысленно спрашивать родителей, какая оценка в школе – сразу говорят, что мне нужно самой посмотреть, на что он знает, то ли на три, то ли на четыре, то ли вообще ни на что не знает. Всё это, разумеется, рождает нездоровый перекос в восприятии учеником и своих достижений, и предмета, и учения как такового.
Что происходит со школьной оценкой? Понятно, что 5-балльная система – крайне грубый инструмент оценивания достижений ученика, но не до такой же степени. Те, кто заканчивал советскую школу, помнят, что оценка тогда вроде как тоже стоила три копейки в базарный день, но то, что происходит с оценкой сегодня, мне кажется, даже с поздним СССР не идёт ни в какое сравнение. Она практически вообще перестала отражать реальный уровень обученности учащихся, и что это, если не признак общей деградации системы?
В итоге приходится как-то выкручиваться, создавать для учеников буквально параллельную реальность и выставлять оценки и за домашние работы, и за контрольные – тогда как репетитор вроде бы по определению работает без оценок. Но, несмотря на то что все мои ученики выставленные оценки принимают (или с радостью, или со вздохом), для них это в каком-то смысле всё равно, разумеется, эрзац. Особенно для тех, чьи успехи и усилия занижаются – им хочется заслуженной, справедливой оценки в школе. И кажется, что это ведь так просто: ученик из кожи вон лезет, это же всегда видно, ну поставь ему четвёрку – он же не просит её нарисовать, он заработал.
…А может, мне кажется, что это так просто, потому что это было очень просто еще каких-то двадцать лет назад.