После того нелепого случая они очень долго не разговаривали, как будто заключили молчаливый пакт о ненападении. Неделю-две Саше ещё казалось, что почти физическое отчуждение между ними спадёт, развеется постепенно, что он сможет подобрать какие-то слова в своё оправдание. Или просто начнёт с чистого листа, ведь оправдываться не в чем, в сущности.
А что он такого сделал? Ну пошутил. И всё. Не тянет на вселенскую катастрофу. Но Алиса упрямо отворачивалась, стоило ей разглядеть одноклассника на горизонте. И к коридорах школы обходила по большой дуге, словно он приобрёл статус прокажённого.
Сперва Саша просто не хотел признавать себя виноватым. Хотел, чтобы она оценила его интерес к скромной персоне дочери охранника. А потом понял, что не сумеет перебороть эту лавину льда, как ни старайся. И сдался.
На следующий день после инцидента на пустыре Саша встревоженно скользнул взглядом по мрачной фигуре у входа — в курсе ли он? Поделилась ли Алиса подробностями их маленькой стычки? И с облегчением выдохнул — Матвеич привычно кивнул ему, как старому знакомому. Ничего нового. Либо она не настолько близка с отцом, либо не сочла тот случай заслуживающим внимания.
Нет, виноватым он себя не ощущал, но почему-то в нём зрело и прорастало ощущение, что в тот раз на пустыре что-то непоправимо сломалось между ними. Не успев толком начаться.
И это странно ранило. Бередило душу.
Запретив себе переживать о вздорной девчонке с дивным запахом, Саша всё-таки иногда подолгу смотрел на Алису, но только если был твёрдо уверен, что она не смотрит. Что-то в ней цепляло, не позволяло забыть.
Но не отказывался и от живого женского внимания. Напротив, всячески подчёркивал, что открыт для всего нового. Для экспериментов.
Через два года — к семнадцати годам — оказалось, что у Саши на счёту несколько кратких, но бурных романов «с проникновением», из них парочка относительно долгих — с девочками из школы, с рыжей оторвой Женькой из параллельного и с полногрудой красоткой на год старше, Таней-Гвоздь. Конечно, Алиса видела их вместе, и не раз, но вместо малейших признаков ревности Саша получал ту же самую ровную траекторию обхода препятствия.
Он был неприятной занозой на её пути, не более.
Любопытно, что Таня-Гвоздь как раз отчаянно ревновала к Алисе и постоянно требовала, чтобы Саша доказал, что ему плевать на носительницу этих вызывающей кудрей. Потому они и расстались, хотя жаркие свидания в подсобке школьной лаборатории и редкие ночи, когда её мать уходила на смену, а отец уезжал в рейс, были необыкновенно хороши и заведомо расширяли его невеликой пока мужской опыт. Не получив желаемого, Таня по прозвищу Гвоздь додумалась вслух объявить, что Саша считает Алису тощей, как вешалка, и крайне непривлекательной. Мол, он сам ей сказал. Что было особенно глупо, ведь Алиса как раз плоской и не была, только кисти и лодыжки отличались аристократической стройностью, почти хрупкостью.
Алиса выслушала сию красочную сентенцию с интересом фонарного столба и даже не ответила обладательнице весьма аппетитных форм, а молча опустила голову и продолжила чтение книги с той же страницы. Таня-Гвоздь фыркнула и удалилась, а когда Саше пересказали сцену, он немедленно порвал с ней.
Таня-Гвоздь затаила обиду и долго распускала идиотские слухи про себя и Сашу, но Алиса… Ей было всё равно.
Второй раз он упустил свой шанс уже на выпускном. Точнее, за пару месяцев до него, когда распределялись пары для вальса. Долговязый Гена, ранее всегда высмеивающий Алисину якобы мнимую неприступность, вдруг пригласил вечную белую ворону быть его дамой сердца. Пригласил дерзко, на глазах у всех, в спортивном зале, когда девочки закончили бегать по кругу и шли в раздевалку.
Гена картинно опустился на колено, протянул вверх ладонь, имитируя цветок в руке, и жеманно продекламировал однокласснице:
— Алиса! Моя жизнь сейчас в твоих руках! Будешь танцевать со мной на выпускном, или я пошёл прыгать в окно? Там второй этаж, но ты же не будешь так жестока ко мне?
О чудо! Перед тем, как ответить, Алиса плавно повернула кончик своего носа и через стопку матов посмотрела прямо Саше в глаза. Не вопросительно, но с явным нажимом.
Саша испытал в этот волшебный миг небывалый подъём, но буквально следующая же мысль выбила почву из-под ног. А что, если она согласится? Яд сомнений расползался внутри, разрушая краткую эйфорию. Если уж Гена взбрыкнул и пошёл поперёк классного заводилы, почему бы вечной одиночке не дать свою согласие? Что, если мир рухнул вот так запросто?
Внутри таран ревности снёс с ног и растоптал в пыль, а Сашиного самообладания хватило только на то, чтобы выплеснуть наружу ярость. Он ответил ей с такой ненавистью во взоре, что Алиса вздрогнула и медленно отвела взгляд. Уставилась на Гену, сидящего на одном колене, будто забыла, зачем он тут, и еле слышно, но очень разборчиво — Саша слышал каждый слог — дала ответ:
— Я пойду с тобой танцевать.
И ушла в раздевалку, задев плечом кое-кого из остолбеневших девчонок.