Это случилось в начале декабря 1946 года. В 23.00 на перегоне Чик-Обь (участок Чулымская-Новосибирск) Томской железной дороги товарный поезд №1004 врезался на полной скорости в идущий перед ним пассажирский поезд №6 «Москва-Владивосток», который перед этим остановился на закрытом светофоре и ждал разрешающего сигнала.
Товарняк ударил в хвостовой вагон с чудовищной силой. Все семь вагонов буквально снесло с рельсов вместе со спящими там пассажирами, большей частью, военными, а также советскими дипломатами и представителями дипмиссий Китая и Японии.
Последний вагон, деревянный с металлической обшивкой, как и все остальные, отапливался буржуйкой, вспыхнул и сгорел на несколько минут. Ни одному из пассажиров этого вагона спастись не удалось.
С другими дело обстояло не лучше. Пламя перекидывалось с одного вагона на другой. Раздетые люди, кто не был ранен, выскакивали из горящих вагонов на 40-градусный мороз, потом возвращались, чтобы помочь, получали обморожения. Уцелел только паровоз и первый за ним почтово-багажный. Подоспевшие пожарные потушить огонь не смогли – вода застывала в рукавах. Подоспевшие железнодорожники и пожарные соорудили обогреваемую палатку, куда сходились те, кто был в состоянии передвигаться. Туда же несли пострадавших. Вывезти раненых сразу не удалось - присланные машины утопали в снегу, негде было развернуться. Спасатели и выжившие делали все, что могли, чтобы количество жертв было, как можно меньше. Оценить масштаб смогли только с рассветом.
По примерным подсчетам непосредственно в момент аварии погибло порядка сотни, включая машинистов. Еще несколько десятков умерли позднее от обморожений или замерзли, не дождавшись помощи. Свыше ста тридцати получили ранения, тяжелые и средней тяжести. Почти у всех ожоги и обморожения.
Докладывал Сталину министр путей сообщения СССР И. В. Ковалев. Не делая паузы, сразу перешел к мерам, которые были ранее предприняты для снижения аварийности.
"... после того, как в сентябре месяце сего года, в связи со вспышкой крушений, ...осуществлен ряд мероприятий, было достигнуто значительное снижение нарушений правил технической эксплуатации. Число крушений на дорогах было в сентябре 84, в октябре 74, в ноябре 49. Количество крушений в ноябре является минимальным за последние 10 лет в этом месяце..».
Ковалев рассказал о том, что пассажирские поезда имеют сопровождение - специально для этого выделенные инструкторы из военных. Поездные бригады проходят обязательный инструктаж. Дороги постоянно инспектируются на предмет безопасности. Путевое и стрелочное хозяйство под неусыпным контролем. Поездной состав и паровозы – проверяются. И т.д. и т.п.
Сталин не перебивал, слушая, как Ковалев перечисляет то, чем можно было оправдаться. Когда тот замолчал, сказал
- Все предусмотрели. Как вы объясните произошедшее? Этот случай будет иметь широкий резонанс - среди погибших дипломаты. У нас есть, что ответить на вопрос – почему, несмотря на все принятые меры, мы имеем столько погибших? Слушая вас, товарищ Ковалев. Не торопитесь с ответом.
Ковалев отлично понимал, что от его слов зависит и его личная судьба, выдержал небольшую паузу, собираясь с мыслями, и начал говорить. Он не знал, как отреагирует Сталин на то, что он собирался сказать - неудобную правду, о которой знали все и он сам в том числе.
- Перечисленные меры необходимые, но не исчерпывающие на данный момент. Главная на сегодня и нерешенная проблема в машинистах.
- Посадили управлять сложнейшей машиной кого попало?
- Нет, товарищ Сталин. Эти машинисты, Скулкин и его помощник Егоров, не новички. Скулкин много лет проработал в депо Инская без нареканий. Помощник тоже достаточно опытный.
- Так в чем же дело? Как всегда – виноватых нет? Или стрелочник?
- Никак нет, товарищ Сталин, виноват машинист и его помощник, - твердо ответил Ковалев, глядя Сталину в глаза, понимал, что шутка про «стрелочника и отсутствие виноватых» чревата вспышкой гнева и решений, от которых ему не поздоровится и не только ему. - Заснули и проскочили на запрещающий сигнал светофора. Сотрудники, кто отвечал за безопасность данного участка, предприняли экстренные меры для подобных случаев – подавали звуковые сигналы тревоги, зажигали на путях перед паровозом факел-свечу. С риском для жизни даже взорвали под паровозом петарду. Локомотив тряхнуло. Но все бесполезно. Отключились оба. Так и погибли. Сгорели.
- Какой вывод? Спишите на погибших?
- Вывод такой: произошедшее невозможно было предотвратить теми мерами безопасности, которые есть. С машинистов вина не снимается. Однако следует учесть, что на момент аварии они проработали без отдыха и сна больше суток. Преступная халатность была допущена теми, кто допустил их к управлению, зная об этом.
***
Эпилог
Трагедия способствовала выработке дополнительных мер, которые на этот раз были направлены исключительно на повышение внимания к персоналу. Согласно приказу Министерства было запрещено допускать к управлению поездами тех, кто отработал более 12 часов.
Через месяц вышло Постановление Совета министров СССР (17.01.1947) №73 "Об обеспечении нормального режима работы и отдыха локомотивных бригад железнодорожного транспорта, улучшении их материально-бытовых условий и о подготовке работников локомотивных бригад".
Допустимый рабочий день машинистов сократился до восьми часов. Помимо машинистов, дополнительный льготы были предусмотрены и для вспомогательного персонала – помощников и кочегаров, включая жилищные:
"… Обязать Госплан СССР (т. Вознесенского) предусмотреть выделение в первом полугодии 1947 года для Министерства путей сообщения 1000 финских домов площадью 50 кв. метров каждый для продажи их в собственность локомотивным машинистам.
Цекомбанку (т. Козлову) выделить 44 млн. рублей для выдачи работникам локомотивных бригад кредита на покупку индивидуальных домов.
(…)
18. Разрешить Министерству путей сообщения выдавать машинистам, помощникам машинистов и кочегарам, желающим построить индивидуальные дома, ссуду в размере 12 тыс. рублей, с рассрочкой погашения в течение 10 лет, и оказывать им помощь строительными материалами за плату.
Цекомбанку (т. Козлову) предусматривать необходимые средства для выдачи этих ссуд по заявкам Министерства путей сообщения". И т.д.
Таков результат доклада министра путей сообщения СССР И. В. Ковалева Сталину 9 декабря 1946, на следующий день после трагедии. Сталин согласился с выводом Ковалева, напомнив, что в войну машинисты не покидали кабины паровозов и по 55 часов. Но то война, которая предъявляла свои требования и люди сами отодвигали границы возможного. В мирное время все по-другому. Ответственность за гибель машинистов и пассажиров на тех, кто решил, что эксплуатировать людей можно до бесконечности, прикрываясь войной, которая закончилась больше года назад.
Комментарии приветствуются.
По мотивам: https://www.kommersant.ru/doc/3247180
Для разнообразия, рекомендую статьи дружественного канала: