Со своей свекровью Катерина поддерживала довольно-таки натянутые отношения. Алла Михайловна жила отдельно, на окраине города, и надобности жеманничать с ней у невестки просто не было. Да и муж, Павел, прекрасно зная тяжелый, сварливый характер матери, на общении двух своих самых близких женщин не настаивал, а сам приезжал к Алле Михайловне в случае необходимости.
Исключением стал инцидент, когда свекровь угодила в больницу.
Там она провела неделю, сдавая различные анализы и мотаясь по врачам, пока те не поставили женщине диагноз: холецистит. Операцию назначили на вторник, а уже в пятницу Алле Михайловне позволили вернуться домой. Правда, под предлогом соблюдения строгой диеты и обязательного наблюдения со стороны неравнодушных родственников.
В семье встал главный вопрос: кто будет ухаживать за женщиной после операции?
На мужа Аллы Михайловны не рассчитывали изначально: тот работал на вахте и каждые два-три месяца проводил в открытом море, а потому с него, как говорится, взятки гладки. Оставался только сын, Павлик. Оставлять жену с четырехгодовалым сыном одних в квартире на неопределенный срок мужчина не был намерен, а потому решил перевезти мать в их с Катей жилье.
Благо, супруга поддержала его и уже была морально готова к любым капризам, которые устроит придирчивая свекровь.
Знала бы только Катя, что «фокусы» ее начнутся в первый же день. Уже с порога Алла Михайловна возмутилась жуткому, как ей показалось, беспорядку.
— Ой, родные мои! А чего за чистотой-то в доме не следите? — пройдя в коридор, женщина сценически схватилась за сердце. — И я по этому песку ходить должна?
— Да какой же тут песок, мам? Это я только вернулся, Вовку из садика забрал, вот и натоптал немного. Давай, держи тапочки и не ворчи, — ласково ответил Павел и подкинул матери бархатные тапки.
Вместе со всеми членами семьи свекровь прошла на кухню. Женщина тут же вцепилась в дверцу холодильника и, распахнув ту, раздосадованно вздохнула. Содержимое ее явно не устраивало.
— Батюшки! Да у вас тут мышь повесилась! Катенька, ты чем парней-то своих кормишь? Воздухом?
— Почему же, Алла Михайловна? Вот, пожалуйста, макароны, котлетки на пару. Легкий супчик: специально для вас сварила. Овощи в нижнем отсеке лежат, салатик можно накрошить. Только без соли, мама, вам ведь нельзя!
— Фи! Пашка, ты погляди: Катька траву мне предлагает жевать! А чего посытнее-то есть? Мне после операции силы восстанавливать надо, а я с вашим рационом от голода слягу!
— Мам, врач же тебе все рассказал: у тебя строгая диета, — вмешался Павел, сидящий за столом. — Ты себе хуже сделать хочешь или как?
— Или как, — передразнила женщина.
— Вот, значит слушайся нас с Катей. Мы тебе добра желаем, ничего плохого не посоветуем.
В ответ на подобное заявление женщина фыркнула, но промолчала.
Следующим объектом недовольства свекрови стала выделенная ей комната. Аллу Михайловну, видите ли, не устраивало то, что в зале было одно маленькое окошко. Зато большой подоконник с тремя окнами, находившимися в спальне супругов, ей очень даже приглянулся, да и на балкон свекровь сразу же положила глаз.
— Вы меня в свою комнату поселите, — деловито заявила Алла Михайловна, сложив руки за поясницей. — У вас там окна большие, балкон. А в моей комнатенке, как в коморке, ей-богу! И темно, и душно! Совсем воздуха не хватает!
— Мама! Ну, что ты придумываешь? Мы всех гостей всегда в зал спать клали — никто пока не жаловался, — улыбнулся Павел, приобняв мать за плечи. Сразу было видно: к подобным «концертам» мужчина был готов.
— Вот еще, гости! Я к сыну родному приехала, а он меня гостьей называет, уму не постижимо! — Алла Михайловна демонстративно сбросила руку Павла со своих плеч и прошла в спальню молодых. — Нет уж, милый. Будь так любезен мать уважить: в достойном месте ее положить.
Я тебе, между прочим, всю жизнь самое лучшее отдавала, вот и твой черед пришел той же монетой отплатить.
Павел почесал затылок и шумно выдохнул. Затем переглянулся с Катей, не спешащей лезть в чужой конфликт.
— Мам, ну, ты чего? Думаешь, мне жалко, что ли, тебя в комнату к нам с Катькой положить? Да ничего подобного ! Но где ты там будешь ютиться? Не на коврике же возле двери спать, — дабы разрядить обстановку, попытался отшутиться мужчина.
Вот только юмора его женщина не оценила.
— На коврике спать меня кладешь? Совсем ты, сын, сбрендил! — топнула ногой Алла Михайловна. — Я во внука кровать лягу!
— А внука куда? — не удержавшись от вопроса, вмешалась удивленная невестка.
— А Вова с вами ляжет, ничего страшного!
— Мам, не сочти за оскорбление, — неловко начал Павел, — но ты уверена, что поместишься в его кровать?
— Помещусь, Павлик! Помещусь! Об этом можешь не переживать! — довольно отмахнулась Алла Михайловна и, в знак своего застопоренного местечка, тут же распахнула злосчастные окна. — В тесноте, да не в обиде, как говорится! А мне, ребятушки, как хотите, свежий воздух нужен! Не могу я дышать в этих ваших муравейниках!
— Алла Михайловна! Так давайте мы вам увлажнитель воздуха в комнату поставим! — вдруг подала идею Катя.
— Точно! И как мы сразу не подумали об этом? — согласился Павел.
Свекровь же тем временем, расстроенная провалившимся планом, недобро глянула на Катерину. Казалось, в глубине души Алла Михайловна еще больше озлобилась на невестку, и никто не мог предположить, в какие последствия эта неприязнь могла вылиться...
Увлажнитель ситуацию и вправду решил, а вкупе с приоткрытым небольшим окошком так и вовсе создавал рай в квартире.
Супруги даже добро подшучивали над женщиной, что той досталась самая лучшая комната и что они обязательно будут почаще захаживать к ней, чтобы подышать полной грудью. И только Алла Михайловна оставалась недовольна сложившимся раскладом: без конца жаловалась, что ей по-прежнему не хватало воздуха, а после говорила, что наоборот, того слишком много и больно он влажный. Короче говоря, противоречила сама себе.
Помимо бесконечных придирок к уборке и готовке, еще одним поводом для нелепой ссоры стал эпизод со сменой постельного белья.
В тот день Павел отсутствовал на работе, а Алла Михайловна с привычным недовольным видом завтракала на кухне, давясь безвкусной кашей. Катя же наводила в комнате свекрови порядок: протирала пыль, подметала, складывала разбросанные вещи на место.
Разумеется, она взяла на себя и промывку злосчастного увлажнителя. Наконец, женщина приступила к смене постельного белья. Дабы хоть немного поднять настроение свекрови, Катя выбрала самый красивый, как ей показалось, комплект ярко-розового цвета — любимого оттенка Аллы Михайловны.
Вот только та, подоспев к тому времени на порог своей комнаты, лишь недовольно цокнула.
— Катенька, что ж это такое? На чем вы спите? Еще и меня заставляете.
— А что не так, Алла Михайловна? — удивилась Катя, оторвавшись от пододеяльника.
— Да разве ж можно на такой синтетике спать?! — воскликнула Алла Михайловна. — У меня от нее все тело чешется!
От подобного заявления Катя растерялась.
— Ну... Давайте мы вам новое постельное белье купим? Какое вы хотите?
— Шелковое.
Отложив прочие домашние дела на потом, Катя собралась за полчаса и вышла из дома. На такси доехала до большого торгового центра, где они с мужем всегда закупались хозяйственными принадлежностями и утварью для дома.
Женщина долго расхаживала между стеллажами в компании консультанта и выбирала подходящее постельное белье. Наконец, выбор ее пал на симпатичный комплект персикового окраса с умилительной мордочкой пушистого кота на все одеяло.
За него женщина отдала приличную круглую сумму, но была уверена, что потратилась не напрасно.
Вернувшись домой, Катя поспешила показать покупку свекрови. Каково же было удивление женщины, когда ответом ей послужило вновь недовольное выражение лица и скептический вздох.
— Ну, милая моя, теперь я поняла, кто у вас в семье белье покупает... — многозначительно подытожила Алла Михайловна и цокнула.
— В каком смысле? Вам не нравится? — расстроенно спросила Катя.
Она с разочарованием принялась рассматривать комплект, искренне не понимая, что с ним не так.
— Натуральный шелк, как вы и хотели. И цвет у него приятный, разве нет?
— Да это-то все и ежу понятно, Катенька... Но ты посмотри на этот рисунок, — свекровь ехидно фыркнула. — Все эти котики, собачки были популярны в начале двухтысячных. Их в то время куда ни попадя пихали: и на майки, и на футболки, и на календари, и на сумки... А сейчас, Катенька, время другое. Ерунду ты купила, прости уж за прямоту.
Катя стиснула зубы.
Дабы не показать своего недовольства и не устроить скандал, она натянуто улыбнулась и молча кивнула. Свекровь тяжело вздохнула, словно это ее заставили оббегать пол торгового центра в поиске постельного белья, и поплелась в комнату супругов смотреть телевизор. Катя же, стоило женщине скрыться за углом, в сердцах ударила подушку. Ей немедленно хотелось поговорить с мужем о произошедшем.
Вот только о случившемся недопонимании разговор так и не зашел. А все потому, что уже вечером назрел новый конфликт, в котором Катя уже не участвовала, но которого была свидетельницей.
Павел вернулся ближе к восьми вечера. Разделся, поставил сушиться обувь и прошел на кухню. Ему не терпелось отведать приготовленный супругой суп после трудоемкого рабочего дня. За столом находилась и Алла Михайловна. Какое-то время сын с матерью разговаривали на непринужденные темы, обсуждая погоду, новости и коллег с Пашкиного офиса.
Вскоре речь привычно зашла о болячках Аллы Михайловны, на которые та уж очень любила жаловаться: то был единственный способ привлечь к себе внимание и жалость любимого сыночка. Жена вышла из-за стола и пошла в комнату сына. Павел слушал внимательно маму, кивал и внимал каждому ее слову. Пока та вдруг не заявила, оглядываясь на дверь:
— Совсем мне худо, Пашенька, совсем худо. До сих пор все тело ломит после операции, сил нет никаких... Еще и Вовка ваш совсем отдыха бабушке не дает. Мальчик у вас активный, конечно, озорной. По квартире носится, кричит без устали... – Высели мальчонку с супругой своей, покуда у тебя живу! Уж больно шумный, да и Катерина твоя неприветливая. Совсем мне, сыночка, покоя нет. Какой уж тут отдых после операции с вашим-то сорванцом...
От услышанных слов Павел выпал в осадок, краем глаза он заметил в дверях образ жены, и понял, что она случайно подслушала разговор. В тот же момент он невольно уронил поварешку на пол, выругавшись себе под нос. Затем в сердцах бросил ту в раковину и, протерев руки полотенцем, сурово глянул на мать, невинно хлопающую глазками.
— Нет, мама, ты уж извини, но давай не будем доводить ситуацию до абсурда, ладно? — твердо заявил Павел. — Мы с Катей сделали все возможное, чтобы ты, как гостья, чувствовала себя у нас комфортно.
Выделили тебе отдельную комнату, купили увлажнитель, помогаем во всем, о чем попросишь. Катя старается, на тебя отдельно готовит, в комнате твоей через день убирает. А Вовка пацан озорной, согласен, но не настолько, как ты это преподносишь.
Да и сколько раз внук тебе помогал: это принесет, то подаст. Ты живешь у нас и ни в чем себе не отказываешь, мам. Так к чему лишний раз драматизировать? Извини, конечно, но из-за твоих надуманных прихотей и капризов выселять собственную жену с ребенком на какую-то съемную квартиру я не намерен.
В ответ на сказанное сыном Алла Михайловна резко замолчала.
Женщина демонстративно кивнула и обиженно поджала губы. Павел тем временем уже сел за стол и принялся за ужин. Какое-то время Алла Михайловна задумчиво помешивала сахар в кружке, пока не собралась с мыслями и не начала громко возмущаться.
— Вот так ты к матери относишься, да? Такие у тебя приоритеты, сынок? Мать больная, обессиленная, после операции к тебе, единственному ребенку, приехала, об отдыхе да уходе попросила, а ты ее на юбку променял! Лишь бы Катьку свою не обидеть, да?
— Мам, лучше не начинай, — вкрадчиво процедил Павел. Он начинал закипать. — Иначе я не ручаюсь за то, что могу наговорить...
— Не ручается он! — возмущенно передразнила Алла Михайловна. — Да ты уже наговорил достаточно! Я все поняла! И как к матери родной ты относишься, и как на нее тебе плевать!
— Все, с меня довольно. Этот цирк меня конкретно достал...
Мужчина резко поднялся из-за стола.
— Завтра же я отвожу тебя, мам, обратно к тебе домой! Найму сиделку, ее теперь будешь донимать. Вот пусть она твои психи выслушивает и во всем потакает. Может быть, тогда ты оценишь те нервы и труд, что мы всей семьей в тебя, неблагодарную, вложили!
С этими словами Павел вышел с кухни. Катя же, слышавшая весь разговор, притаилась в темной ванной. Ей хотелось подбежать к мужу со спины и крепко обнять, но она понимала, что тот был еще слишком раздражен. В глубине души женщина была крайне благодарна супругу за то, что тот не пошел на поводу у хотелок сварливой матери и отстоял честь и достоинство ее и их ребенка.
Как и планировал Павел, на следующий же день он отвез мать в ее квартиру. Сиделкой нанял Розу Митрофановну, соседку. И хотя та уже столько лет дружила с Аллой Михайловной, уже через пару дней она все равно запросила у мужчины прибавку к оплате, так как выносить придирчивый характер своей подопечной подружки было крайне нелегкой задачей.
Ставьте лайки👍🏼 подписывайтесь на канал✍🏼 читайте другие истории👇🏼