В большом городском парке в этот день было малолюдно. Оттаявшая земля жадно впитывала последний снег, а воздух метался над ней легкими холодными ветерками. Молодая женщина с двумя детьми вошла в лес, прилегающий к парку. Ребенка полутора лет она несла на руках, а следом торопливо перебирал маленькими ножками второй. Он был постарше.
Через час та же женщина вышла из лесу одна. В руке у нее был пучок цветущей вербы. Трое парней подошли к ней с расспросами. Им хотелось узнать, где растет верба. Женщина ответила приветливо и охотно показала им дорогу, но совсем не ту, по которой входила в лес с детьми. Ее угостили баночкой пива, которую она с радостью тут же и выпила. Весело перекинувшись обычными репликами, молодые люди и женщина разошлись в разные стороны. Побродив по городскому парку, женщина уехала на троллейбусе.
В лесу начало темнеть. На склоне горы, в небольшой ложбинке под увалом, остались двое детей. У младшего было бледное припухшее личико. Смотрел он вокруг безучастно. Усевшись на оставшийся вокруг могучего дерева грязный снег, малыш сосредоточенно колупал кусочки старой коры. А второй, которому уже исполнилось три года, бродил поблизости и подбирал пакетики из фольги, в изобилии рассыпанные по лесу гулявшими днем горожанами. Он их тряс, нетерпеливо нюхал и, ничего не обнаружив внутри, бросал на землю. Наконец возле большого старого пня ему попался нарядный пакетик, почти полный солеными сухариками. Из пакетика пахло хлебом. Ребенок вскрикнул, и несколько сухариков мигом захрустели на его крепких молочных зубах.
Младший забеспокоился и встал на коленки. Комбинезон его промок до пояса, ботинок с одной ноги свалился. «Ма... ма... ма... ка... ка... дай... ма... ма-а...», — закричал малыш и попытался встать на ножки. Снежный холмик стал расползаться под ним. Он упал, перевернувшись на спину, и заплакал.
Ребенок в лесу горько плакал и искал глазами маму. Мамы не было. Охватив взглядом стоящие вокруг мощные стволы деревьев, возносящиеся до неба, он замер. Стволы вверху сливались в темную массу шевелящихся ветвей. Деревья падали на него, и громадное темное колючее чудовище всей массой надвигалось на малыша со всех сторон. В одно мгновение беспомощное существо постиг ужас неминуемой гибели. Спасения не было. По лесу разнесся пронзительный крик. Это был крик разрывающегося от страха и тоски маленького сердца.
Услышав этот крик, старший мальчик, крепко схватив пакетик обеими руками, побежал к брату. Не добежав до него, споткнулся и упал. Куртка с рубашкой задрались, обнажив живот и спинку. Пакетик вылетел из рук, а его содержимое высыпалось на мокрую лесную землю. Кожа на ладошке была содрана. Старший заревел от обиды и боли. В лесу стемнело и стало холодно.
О ТОЧКЕ ЗРЕНИЯ…
Дети, брошенные в лесу, обречены на гибель, а мамаша неизвестно где и кто. Есть ли смысл анализировать такую ситуацию? И с каких точек зрения она может быть удовлетворительно рассмотрена?
Кто-то эту мать ругает последними словами, а кто-то сочувствует драме материнского сердца несчастной женщины, вынужденной из-за тяжелых жизненных обстоятельств отделаться от живых младенцев. Некоторые жалеют детей и сокрушенно думают о переполненных Домах ребенка, приютах и детприемниках…. А другие утешаются, представив себе подросшего прелестного ребеночка, спасшегося от злой судьбины благодаря попечению добрых людей и государственных учреждений. У людей точек зрения много. И в каждой есть своя доля правды. Но все решает точка зрения государства на детскую жизнь.
Государственная точка зрения выражена в законодательстве. Конституции, Конвенции, Декларации, Указы, Кодексы, законы и постановления, положения, приказы и инструкции, письма, целевые программы, планы, мероприятия — все косвенно или прямо свидетельствует о том, что у нас дети окружены любовью и заботой семьи и государства, а любое злодейство в отношении детей должно быть пресечено в зародыше. Во всех этих документах утверждается приоритет прав и интересов всех детей, растущих в полной и неполной семьях, детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
При несомненном преобладании в нашей стране добрых людей и благодаря комплексной и всемерной защите семьи, материнства, отцовства, законных прав и интересов детей со стороны государства, таких скверных матерей и вот так брошенных детей у нас в принципе быть не должно. Не положено. Может быть, это единичное, уродливое исключение из всеобщего благополучия?
Сегодня многие авторитетные аналитики с тревогой заявляют о прогрессирующей тенденции и нарастающей статистике беспризорничества. По данным социологических исследований, в стране более четырех миллионов беспризорников. А кто это такой — беспризорник? Если следовать логике законодательных определений, беспризорник — это ребенок (младенец, малолетний или несовершеннолетний), существующий в какой-то (неизвестно — какой?) период своей жизни без попечения родителей, без попечения государства и, вполне возможно, вообще вне поля зрения кого-либо из взрослых законопослушных граждан.
Согласитесь, что здесь возникает какой-то правовой нонсенс, так как в итоге надо признать, что часть детей в нашей стране ни свои права на хорошую жизнь, ни свои интересы благополучного развития по некоторым причинам не могут реализовать, а обидеть их безнаказанно может каждый. Понятно, почему в главном законодательном оплоте детского счастья — Семейном кодексе РФ — не упоминается такой субъект, как беспризорник. Там все продумано, предусмотрено, расписано и хорошо отлажено, а тут вдруг, нате вам, — беспризорник. Откуда бы?
А беспризорники есть, и очень много. Только их права и интересы не описаны нигде. Сегодня даже добрые люди не знают, что надо сделать, чтобы ни один ребенок, ни на какой, даже краткий, период жизни не испытал участь беспризорника. А вместе с тем все больше детей оказываются брошенными своими родителями. Должны ли они быть наказаны за это? И какова должна быть мера наказания? Общественное порицание? Лишение родительских прав? Штраф? Пожизненное заключение?
Остановимся на этих вопросах. Мы к ним вернемся по ходу изложения истории двух малышей, брошенных матерью в холодном весеннем лесу на верную гибель.
СПАСЕНИЕ
Бывшая учительница музыки Дина Вильевна шла по шоссе, отделяющем городской парк от так называемой «лесной зоны». Было поздно. Кругом ни души. Только в середине парка звучала музыка, и долетали издалека возбужденные голоса людей. Дине Вильевне было страшновато. Она уже жалела, что пошла безлюдной дорогой. Но так выходило короче.
Дина Вильевна остановилась передохнуть и оглядеться. Какой-то странный звук донесся со стороны леса. Он был похож на крик ребенка. Женщина удивилась и стала вслушиваться. Лес тихо шумел, крик растворился внутри него. Дина Вильевна решила, что ей почудилось. Она двинулась в путь и опять остановилась в недоумении. Новый взрыв детского плача перешел в длительный, отчаянный крик. Что-то ударило через музыкальный слух в сердце Дины Вильевны. Вроде, ей ясно сказали доступными словами, что ребенок там один, и он гибнет. Она ахнула и заметалась по дороге. Уйти и забыть? Звать на помощь? Кого? А вдруг замолкнет? Где тогда искать? Внезапно она решилась.
Продолжение читайте на сайте журнала "Бельские просторы"
Автор: Лейсян Тимирова
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого.