Говорят, что прародительницей этой игры, была древнейшая в мире лотерея Пок Коп Пиу (билет Белого Голубя), которую изобрели в Китае, и благодаря которой, согласно легенде, были собраны средства на постройку Великой Китайской Стены.
Игра называется кено, и она очень похожа на лото. Во времена Дикого Запада в нее играли следующим образом. В игровом зале устанавливали столы, на которых игроки раскладывали свои карточки кено. Как правило, игру вели два человека. Один стоял на входе и продавал карточки с различными комбинациями чисел и круглые фишки размером с полдоллара. Фишки могли быть из кости, картона или кожи. Второй человек, ведущий игры, стоял у лототрона, в который опускались пронумерованные шарики кено, а позади него размещалась большая доска, с выточенными в ней пронумерованными рядами лунок под шарики.
Лототрон представлял собой округлую емкость с отвинчивающейся крышкой вверху, куда опускаются шарики кено, и дозатором внизу. Емкость подвижно крепилась между двумя стойками и поворачивалась либо вручную? либо с помощью ручки. Ведущий поворачивал ручку, и за один проворот в дозатор выпадал один шарик. Ведущий выкрикивал выпавший номер, и вставлял его в соответствующую лунку. Игроки с помощью фишек закрывали выпавшие номера и, когда они заканчивали закрывать ряд цифр, то выкрикивали: “кено!”
В кено, как и в любой другой лотерее, шанс сорвать банк был крайне мал, поэтому владельцы игры всегда оставались в выигрыше. Часто наборы кено - карточки с цифрами, красочные и выполненные на хорошей бумаге, лототрон, доску с отсеками под фишки и шарики, делали достаточно компактными чтобы их можно было возить с собой в личном багаже. Стоил такой набор несколько годовых зарплат простого работяги, но затраты того стоили, и предприимчивый человек, знакомый с игровым бизнесом, мог сделать на кено целое состояние.
Одну из историй владельца кено, произошедшую в начале 1850-х на Великой Миссисипи, я и хочу предложить вашему вниманию., а называется она…
Мой первый Кено
Когда я сошел с парохода в Сент-Поле, то, к своему несчастью, зашел в “банк” - заведение, где играли в фаро. В нем работали два старых, прожженных игрока, Коул Мартин и "Король Коул", которые вскоре облегчили меня на 2000 долларов. Я остался почти без цента в кармане, но не ныл, потому что не хотел, чтобы прочие игроки знали о моем разорении. После того, как я около недели прошатался по городу, один из знакомых игроков остановил меня на улице и спросил, почему я к ним не наведываюсь? Я был вынужден сознаться, и тогда он сказал: "Я не прошу вас играть, просто приходите к нам обедать". Я принял его приглашение и в тот же вечер отправился в гости, где меня ждал такой прекрасный птичий ужин, какого я никогда не едал.
Примечание - птичий ужин (bird supper) - ранний ужин, это словосочетание часто служит синонимом делового ужина, ранее положенного времени.
На следующий день я посетил клуб, где играли в кено по пятьдесят центов за карточку. Я и раньше видел, как в нее играли, и игра мне понравилась. Я навел справки сколько будет стоить набор игры в кено, и мне ответили, что сейчас у них есть два лишних набора, и если я захочу купить один из них, то они продадут мне его 250 долларов.
Тут возникла проблема, где достать деньги. Наконец я решился просто занять необходимую сумму у Коула Мартина, одного из дилеров, которые обставили меня в фаро на 2000 долларов. Я не колеблясь пошел прямо к нему. и смело заявил о своих планах на кено, и он дал мне эти деньги. Протягивая 300 долларов, Коул сказал: “ Вернешь, когда сможешь, сынок. Потому что мне по душе помочь юноше, который сам себе не против помочь”. Я купил набор для игры в кено, и у меня осталось еще 50 долларов, которые пошли на оплату всех моих долгов и позволили начать бизнес.
Коул Мартин сказал мне: " Сегодня вечером, после закрытия банка фаро, жду тебя у себя дома. Помогу тебе устроить игру”. “Хорошо”, - ответил я, и пришел вечером со своим набором к Коулу. Хозяин дома отдал в мое распоряжение бильярдную, привел туда игроков и сказал; “Давайте попробуем сыграть в игру этого юноши”. Мы сели играть в 12 часов ночи, когда ставка за карточку была по 1 доллару, а к 6 часам утра ставка поднялась до 6 долларов. Игра в кено затягивала, и в тот вечер моя выручка составила 1300 долларов.
Я приобрел у тех же людей второй набор кено, открыл салун и денег у меня стало, как грязи. Однажды в мои салун вошел человек с полным ведром воды, и начал выливать ее на один из бильярдных столов, что я специально заказывал в Чикаго, и который обошелся мне в 500 долларов. Я подошел к этому дебоширу и спросил, что он делает. Он ответил, чтобы я убирался к черту, и тогда схватил его за шею и держал, пока тот не упал на пол.
В конце концов этого мужика отвезли на квартиру к его жене, и в ту же ночь он скончался. Решив, что здесь становится жарковато, я собрал все наличные деньги какие мог, и отправился на каноэ вниз по реке в Дюбюк. В то время до сюда еще не добрался телеграф, и я провел Дюбюке несколько дней, прежде чем узнал, что врачи провели вскрытие и решили, что тот человек страдал воспалением мозга, и жить ему оставалось совсем недолго. Я вернулся, нашел его жену, подарил ей один из построенных мною домов и 700 долларов деньгами.
Затем я разделил свой бизнес, оставив один набор кено в Вайноне, а другой в Сен-Поле. Я поставил, как мне казалось, надежного человеке управлять делами в Вайноне, а час вернулся в Сент-Пол. Однако, мой управляющий продал все, что и мог, и скрылся в неизвестном направлении. С тех пор мы не виделись два года, пока я не нашел его в Канзас-Сити, когда путешествовал вверх по Миссури. В то время в Канзас-Сити стояло всего три-четыре дома и отел, эта была отличная отправная точка для торговцев на тропе Санта-Фе.
Я познакомился с человеком по имени Макги, которому принадлежала большая часть Канзас-Сити. Он был большим любителем игры в "семерку", и мы начали играть по 10 долларов за партию. Макгки страдал отсутствием наличных и расплатился со мной пятью земельными лотами по 10 долларов за штуку. Я их тут же перепродал по номиналу, а спустя 20 лет, побывав в Канзас-Сити, узнал, что те самые земельные участки стоят по 600 долларов за квадратный фут.
Из Канзас-Сити я отправился в Сент-Джозеф, Омаху и Консил-Блаффс, где разорил множество парней, играя в покер и фаро. Я пробыл на Миссури с год, а потом отправился в Сент-Луис, где играл пару месяцев, а затем в Новый Орлеан. Я сошел на пристань этого города в 1853 году, когда там бушевала эпидемия желтой лихорадки, которая уносила по 300 жизней в день. Если во мне, молодом игроке 24 лет от роду, и должен был когда-то проснуться страх, то именно сейчас. Но я решил, что раз уж приехал, то незачем уезжать.
Мне не повезло, я слег с лихорадкой. Профессиональных сиделок тогда не хватало, но я нашел старую негритянку и сказал ей, чтобы она “держалась” за меня пока я болею, а ей буду давать за это по 25 долларов в день, а если вдруг я вздумаю “обналичить чек” [т.е. умереть], то пускай забирает все, что у меня останется. Через двадцать три дня, по милости нашего доброго Создателя, я уже был на ногах и хлебал куриный супчик.
Все мои наличные ушли на врачей и сиделку, но все равно остался должен, однако, я был настолько слаб, что удрать не было никакой возможности. Поэтому, я написал своему партнеру в Сен-Пол, чтобы он продал все, что можно, и выслал мне мою часть денег, что он и сделал.
Источник - “ 40 лет жизни игрока на Миссисипи”, 1887, Джордж Девол.
Присоединяйтесь к чтению увлекательных историй эпохи Фронтира и Дикого Запада на ЯДе, в Телеграме и ВКонтакте.