А. Сильницкий «Поездка по Северным округам Приморской области», 1901 год: "Наша прогулка вверх по Аваче доставила нам большое удовольствие. Когда мы вернулись в селение, там уже денщики приготовили самовар, кое-что закусить. Все было подготовлено в доме камчатской героини Агафьи Ивановны Карандашихи 82 лет. Эта почтенная старуха принимала непосредственное участие в блистательной обороне Петропавловска от покушения на него в 1854 году англо-французской эскадры. Её муж был казачий урядник. И она сама, тогда еще молодая, частенько работала подённо для семьи Василия Степановича Завойко (губернатор Камчатки, генерал-майор). Когда на Петропавловск нежданно-негаданно напали враги, Завойко, как известно, всех призвал к оружию, причем, правитель камчатского губернатора коллежский асессор Лохвицкий был командиром орудия батареи, расположенной на Кошке. На эту батарею, наиболее опасную, был назначен муж Карандашихи урядник Василий Карандаш. А Агафья Ивановна не пожелала оставить его одного; она не пошла вместе с прочими женщинами спасаться в горы. Но пошла на батарею, и во время горячего артиллерийского боя 17, 20 и 24 августа была на батарее, подавала заряды, поправляла лопатой подстреленные земляные закрытия батареи. Её муж, раненый 20 августа осколком снаряда, за неимением перевязочного пункта лежал тут же в тылу батареи. Агафья Ивановна, помимо участия в обороне, исполняла роль сестры милосердия в отношении к своему мужу уряднику Карандашу и в отношении к другим героям бессмертной обороны Петропавловска. В то время, когда Агафья Карандашиха доблестно несла на петропавловской батарее артиллерийскую службу, у неё тут же на батарее за земляным укрытием лежал грудной младенец Иван. Грохот артиллерийского боя не остался бесследным для Ивана Карандаша: он, как говорят в Камчатке «мерячит». То есть с ним бывают (эпилептические) припадки, которые делают его плохим работником и обузой для матери. Это мерячение есть следствие испуга младенца пушечной стрельбой, отразившееся на его психике и сделавшего его инвалидом. У Карандашихи только и семьи, что этот больной сын. Героиня русской военной славы после смерти мужа, последовавшей от раны, полученной в бою 20 августа, живёт в бедности. С чувством глубоко уважения должен сказать об отношении к Агафье Карандашихе команды транспорта «Якут» и окружного начальник Ошуркова. Ранней весной, лишь приходит в Петропавловск «Якут», Карандашиха в тот же день является к командиру с визитом. Командиры «Якута», других военных судов, посещающих Петропавловский порт, а их переменилось много, принимают восьмидесятилетнюю камчадалку Агафью Карандашиху. Они подают ей руку, приглашают к себе в каюту. Приглашает Карандашиху и кают-компания. По какому бы делу ни пришла Карандашиха к начальнику округи, она приглашается им в гостиную, ей подается угощение. Помимо этого моряки и Ошурков кормят Карандашиху и её сына. Ошурков ежемесячно отчисляет ей из собственного провианта обычный солдатский паёк. Что касается «Якута», то таковой снабжает старуху решительно всем. Не буду таить, что старуха любит сильно выпить. Что не пей она, благодаря щедротам «Якута» и Ошуркова жила бы в полном довольстве. Но старушка многое из того, что ей попадает, меняет на водочку. Эта слабость старухи, за которую её многие порицают, отнюдь не обесценивает её подвига, не лишает права на признательность не частных лиц, каковыми в данном случае являются экипажи того или иного военного судна или личность окружного начальника, но правительства. Тем более, что на её попечении остался сын, отец которого был убит в бою. А сын, тогда ещё грудной младенец, в том же бою получил увечье. Даже одно это обстоятельство делает Карандашиху достойной внимания и щедрот правительства. Да и сама она разве не заслужила? Разве не стала она грудью за своего царя, за свою Родину? У нас на Руси частенько в забвении остаются подвиги высокой доблести, высокого самоотвержения. Многие славные деяния русских людей, благодаря их природной скромности, остаются в безвестности, узнают о них сплошь и рядом случайно. Живых героев Петропавловского боя только и осталось, что Карандашиха. Да и той уже 82 года! Не послужит ли изложенное мною об Агафье Карандашихе, живой реликвии Петропавловской славы, чтобы власти обратили внимание на эту старуху, чтобы ей был дан какой-либо видимый знак признательности государства к тем, кто так блистательно, кто так геройски отстаивал в тяжёлую годину Крымской войны честь и достоинство России в отдалённейшем и пустыннейшем её уголке?"
Благодаря Сильницкому, имя Агафьи Карандашихи (вместе с ещё 8 именами) было внесено в «Список ветеранов Петропавловского боя, происходившего 17-24 августа 1854 г.», составленный в 1902 году. Всем была назначена ежемесячная пожизненная пенсия. В том же году вдова казачьего пятидесятника Алексея Степановича Карандашева, 80 лет, которая "участвовала в исправлении земляных закрытий батареи, на которой сражался ее муж", была награждена медалью «За усердие» на аннинской ленте.
Средина XIX века. Крымская война. 17 августа 1854 года англо-французский флот подошел к берегам Камчатки и начал осаду Петропавловска - главной военно-морской базы Тихоокеанского флота Российской Империи. Петропавловскому гарнизону, состоящего всего из 921 солдата и офицера, пришлось обороняться против 2,5 тысячной армии англичан и французов. В английской, германской и французской исторической литературе никогда не было и нет разногласий по вопросу о нападении на Петропавловск, свои шансы на победу союзники всегда считали неоспоримыми, однако победу одержали русские. Русский гарнизон потерял в той осаде убитыми и ранеными 115 человек, союзная армия - 830. Вечером 27 августа сводная эскадра англо-французского флота покинула камчатские воды. "Бегство врагов- самое беспорядочное, и гонимые каким- то особенным паническим страхом, везде преследуемые штыками наших лихих матросов, они бросались с обрывов сажень 60 или 70, бросались целыми толпами, так что изуродованные трупы их едва поспевали уносить в шлюпки... Страшное зрелище было перед глазами: по грудь, по подбородок в воде французы и англичане спешили к своим катерам и баркасам, таща на плечах раненых и убитых; пули свистали градом, означая свои следы новыми жертвами, так что мы видели английский баркас сначала битком набитый народом, а отваливший с 8 гребцами; все остальное переранено, перебито и лежало грудами, издавая страшные, раздирающие душу стоны. Французский 14-весельный катер был еще несчастнее и погреб назад всего при 5 гребцах..."