Гераклит был древнегреческим философом, жившим в V-VI веках до н.э. Его философия базировалась на идее вселенского противопоставления и уравновешивания противоположностей. Он утверждал, что мир в постоянном движении и все существующее подвержено противоречиям, подчеркивая взаимодействие и уравновешивание элементов природы - огня, воздуха, воды и земли
«Максимъ Тирскій: "огонь живетъ смертью земли — и воздухъ живетъ смертью огня, вода живетъ смертью воздуха, земля — воды". Плутархъ; "смерть огня — рожденіе воздуху, и смерть воздуха — рожденіе водѣ". Маркъ Антонинъ: что "смерть земли — стать водою и смерть воды — стать воздухомъ, и воздуха — огнемъ, и обратно"» (ГЕРАКЛИТЪ ЕФЕССКІЙ
«ФРАГМЕНТЫ», пер. Владимира Нилендера, Книгоиздательство "Мусагетъ", Москва, 1910)
А вот что писал по этому поводу Сенека ([К Луцилию] «О природе», III, 12-14):
«Ты спрашиваешь у меня, откуда берётся эта вода; а я, в свою очередь, спрошу тебя, откуда берутся воздух или земля. Ведь если в природе вещей имеются четыре элемента, что толку спрашивать, откуда вода: она есть четвёртая часть природы. Что удивительного, если такая большая часть природы всегда в состоянии излить из себя что-нибудь? Как воздух – тоже четвёртая часть мира – испускает бури и ветры, так вода – реки и ручьи; если ветер – это текучий воздух, то река – текучая вода. Сказав, что она – элемент, я дал ей тем самым достаточно много сил. Ведь ты же понимаешь: что вытекает из элемента, не может иссякнуть.
Добавлю, говоря словами Фалеса: "Могущественнейший элемент". Фалес считает, что он был первым, что из него всё возникло. А мы либо совершенно соглашаемся с ним, либо придерживаемся очень близкого мнения. Ибо мы говорим, что огонь заполняет мир и обращает всё в себя; постепенно он слабеет, затухает и сходит на нет, и, когда огонь угас, в природе вещей не остаётся ничего, кроме влаги; в ней таится надежда будущего мира.
Таким образом, огонь – конец мира, вода – начало».
([К Луцилию] «О природе», III, 12-13)
Марк Аврелий («К самому себе», IV, 4; перевод С. Роговина):
«Ведь как всё то во мне, что обладает свойствами земли, есть частица какой-нибудь земли, влажное – частица другого элемента, животворящее, горячее и огневидное берут начало каждое в своём источнике (ибо ничто не возникает из ничего, как и не превращается в ничто), точно так же и духовное откуда-нибудь да происходит».
Античные учения о стихиях систематизирует в своём труде Немезий Эмесский («О природе человека», глава V):
«Стихий – четыре: земля, вода, воздух и огонь; расположены они в вышеуказанном порядке (если переходить) от низших тел к высшим, они первоначальны и просты в сравнении с другими телами. И действительно, всякая стихия однородна (ομογενές) с тем, элемент чего она составляет. Ведь начало не однородно с тем, что происходит из него, стихия же совершенно однородна. А что земля и вода, воздух и огонь – стихии – это очевидно: в них, ведь, существенные (элементарные) качества (свойства) усматриваются и в потенции (δυνάμει), и в действии (ενεργεία), хотя, конечно, ни одна из этих стихий, подлежащих чувственному восприятию, не чужда смешения и соединения с другой стихией: все они как-то незаметно подмешаны и причастны друг другу в большей или меньшей степени, но природа каждой из них очевидна и в смешении. Каждая стихия имеет по два сопряженных качества, сообщающих ей определённость. Так, земля – суха и холодна, вода – холодна и влажна, воздух – влажен и горяч по природе своей, огонь – горяч и сух. Конечно, качества сами по себе не могут быть стихиями, потому что тела не могут состоять из бестелесных качеств; равным образом, и все остальные тела, которые не имеют элементарного качества в действии (κατ᾿ ένέργειαν), не могут быть стихиями. Ведь было бы бесконечное множество стихий, если бы всё существующее в большей или меньшей степени обладало этим качеством, и нельзя было бы различить – что по отношению к чему служит стихией. Итак, необходимо, чтобы стихия была телом, и телом простым, в действительности (κατ᾿ένέργειαν) имеющим элементарные качества, – имею в виду: теплоту, холод, влажность и сухость. В самом деле, только одни эти качества совершенно изменяют самую сущность (предмета), чего не производит ни одно из остальных качеств. Так, например, белизна, соприкасаясь с телом, не обеляет его всецело (насквозь – διόλου), подобно тому, как теплота согревает и холод охлаждает; то же нужно сказать о каждом из остальных качеств. Стихии противоположны друг другу по двум противоположным качествам, какие имеют, именно: вода, будучи холодной и влажной, противоположна огню, горячему и сухому, земля – холодная и сухая – воздуху, горячему и влажному. А так как противоположности не могут сочетаться друг с другом, если не будет установлено между ними какого-либо посредствующего звена, связывающего их, то Творец установил (в середине) между землёй и воздухом, которые противоположны, воду, дав ей два качества: холодность и влажность, по которым она, соприкасаясь с (двумя) крайними (стихиями), может соединить их: и, действительно, холодом она сближается с землёй, а влажностью соприкасается с воздухом. Затем, между водой и огнём, которые также противоположны, Творец установил воздух, который влажностью своей сходствует с водой, а теплотой – с огнём, и таким образом приспособил противоположности друг к другу через некоторые посредства, связывающие и самих себя, и соединяемое ими. Такая связь есть самая удачная. Каждая из посредствующих стихий одним (своим) качеством соединена с тем, что предшествует ей, а другим – с тем, что следует за ней: так, например, вода – холодна и влажна, но по холоду она соприкасается с землёй, которая предшествует ей в восхождении [от низшего к высшему], а по влажности – с воздухом, который следует за ней. Подобным образом и воздух – влажностью соприкасается с водой, предшествующей ему, а теплотой – с огнём, который следует за ним; также и огонь – теплотой соприкасается с воздухом, предшествующим ему, а сухостью – с землёй по наклону (κατ᾿ έπίκλασιν) и обращению к крайнему (к началу): то же самое и земля – холодностью приближается к воде, а сухостью – к огню по наклону. Для того, чтобы стихии имели взаимоотношение (σχέσιν) не только по нисхождению от высших к низшим и восхождению от низших к высшим, но и по кругу, Творец наклонил некоторым образом и обратил крайние стихии: огонь и землю – друг ко другу. Ведь огонь с потерей одной только теплоты становится землёй, что ясно обнаруживает молния: низвергающийся и охлаждающийся от чрезмерного жара огонь обращается в камень. Вследствие этого всякая молния, как говорят, заключает в себе камень и серу: сера есть как бы охлаждённый огонь, не горячий уже в действительности, а только – в потенции, но сухой и в действительности (реально). Одни только стихии имеют качества в действительности (κατ᾿ ένέργειον), всё же остальное – в возможности (δυνάμει, в потенции), если только (оно) не приближается к стихии. Для того, чтобы никогда не погибли как стихии, так и составленные из них тела, Творец премудро устроил так, что стихии переходят и друг в друга, и в составляемые из них тела, а эти последние опять разрешаются в стихии. И таким образом, посредством взаимного происхождения составляемые постоянно, они сохраняются беспрерывно. И действительно: земля, обращаясь в грязь, становится водой; вода, сгущённая и обращённая в тину, делается землёй, а будучи согрета и испаряясь – воздухом; воздух же, сжатый и сгущённый, становится водой, а высушенный – обращается в огонь; также точно и огонь, потушенный и лишённый сухости, обращается в воздух. Ведь воздух есть угасание огня и испарение согретой воды, – из чего видно, что он происходит из теплоты: и действительно, согретая вода и угасший огонь производят воздух. Таким образом, воздух по своей природе тёпел – охлаждается же он благодаря соседству с водой и землёй – так что низшие слои его, ближайшие к земле, холодны, а верхние, ближайшие к огню, теплы. Это происходит вследствие мягкости воздуха и лёгкой восприимчивости его: он, действительно, очень легко теряет свою собственную природу и изменяется. Аристотель признаёт два рода воздуха: один – «паровидный (άτμώδες ), происходящий от испарения воды, а другой – «дымовидный» (καπνώδες ), который появляется от тушения огня: последний – горяч, первый – в момент происхождения тоже горяч; но впоследствии постепенно охлаждается и, распространяясь вверх, обращается в воду. Аристотель предположил двойную природу воздуха, как для избежания некоторых других несообразностей, так – в особенности – для того, чтобы показать, что высшие и значительно отдалённые от земли сферы более холодны. Все тела, как растительные, так и животные, происходят из сочетания четырёх указанных стихий: для образования этих тел природа привлекает чистейшие из стихий. Аристотель называет эти тела физическими (φυσικά). Стихии не сваливаются в кучу, но все внутренне объединяются и смешиваются и образуют одно какое-либо тело, отличное от них самих. Действительно, они соединены так, что невозможно различить их: отдельно усмотреть землю, отдельно – воду, воздух и огонь – поскольку из соединения их четырёх образуется что-нибудь одно и (притом) отличное от них, как в соединении четырёх медикаментов. Ведь и здесь соединение четырёх медикаментов (tetrapharmacum) отлично от тех элементов, из которых оно составлено – хотя и не совсем так – потому что стихии образуют тела не через приложение (друг к другу) тончайших частиц, как это бывает in tetrapharmaco, но посредством взаимного изменения и объединения; затем – тела снова разрешаются в стихии, когда разрушаются, и таким образом все стихии сохраняются непрерывно и являются достаточными для происхождения действительных вещей, не увеличиваясь когда-либо и не уменьшаясь. Поэтому и говорят, что происхождение одного есть погибель другого, и погибель одного – происхождение другого, не только по душе, как показано выше, но и по телу. По мнению Платона, (только) три стихии изменяются друг в друга, а земля остаётся неизменной. Уподобляя каждой стихии геометрические тела с прямолинейными очертаниями, земле он усвояет кубическую фигуру, как самую неподвижную из всех, воде – икосаэдр (двадцатигранник), из всех наиболее неудобоподвижный, огню – самую подвижную фигуру – пирамидальную, воздуху – октаэдр, потому что он (воздух) удобоподвижнее воды и менее подвижен, чем огонь. На основании этих фигур Платон строит доказательство того, что три стихии изменяются друг в друга, а земля не подвержена этому. В самом деле, три фигуры: пирамида, октаэдр и икосаэдр – состоят из неравносторонних треугольников, а куб – из равносторонних треугольников. Отсюда, те фигуры, которые состоят из неравносторонних треугольников, могут, разрушаясь и опять сходясь друг в друга, взаимно изменяться, а куб, разрушаемый, не может изменяться в какую-нибудь из трёх остальных фигур, потому что он состоит из равносторонних треугольников, из коих ни одна из остальных трёх фигур составиться не может; с другой стороны, ни одна из трёх остальных фигур не может изменяться в куб. Итак, необходимо, чтобы и тела, сформированные по этим фигурам, находились в таком же отношении друг к другу, в каком находятся эти фигуры. Конечно, земля не остаётся совершенно нестрадательной, она разделяется тончайшими телами, будучи раздробляема на части; но она никогда не изменяется (не переходит) в то, что её разделяет, потому что, снова соединяясь, восстанавливает свою природу; это можно заметить на воде, именно: если, бросив маленькую частицу земли в воду, взболтаешь её, то земля растворится в воде; если же перестанешь взбалтывать, то как только установится вода, земля оседает: таким же образом должно думать и относительно всей земли (вообще): здесь происходит не изменение, а разделение смешанных (элементов). Платон ещё говорит, что земля разделяется и остротой огня, что будучи разделена, она носится в нём или в воздушном пространстве, если, конечно, воздух её разделяет, или в воде, когда ею разъединяется. Разделяя стихии другим способом, Платон утверждает, что каждая стихия обладает тремя качествами: огонь имеет остроту, тонкость (прозрачность), подвижность; другая крайняя из стихий, т.е. земля, обладает противоположными этим качествами: тупостью, плотностью, инертностью (неподвижностью), – так что по этим качествам огонь и земля противоположны, чего нельзя сказать относительно качеств других стихий, когда эти качества берутся в сопряжении. От каждой из крайних стихий берутся качества и посредством них образуются средние стихии. Так, берутся от огня два качества: прозрачность (тонкость) и подвижность – и одно от земли: тупость – и составляется воздух, имеющий три характеристические свойства – тупость, прозрачность и подвижность. Затем, берутся два качества земли: тупость и плотность – и одно огня: подвижность – и образуется вода, характеризуемая тупостью, плотностью и подвижностью. Следовательно, как острота относится к тупости, так огонь – к воздуху, как прозрачность – к плотности, так воздух – к воде, как движение – к покою, так вода – к земле; а, значит, далее, как огонь (относится) к воздуху, так воздух – к воде, и как воздух – к воде, так вода – к земле. Ведь природой устроено так, что поверхности (плоскости) объединяются (сплачиваются) одной средой, именно – пропорцией, а геометрические (буквально: плотные) тела – двумя средами. Приписывают стихиям ещё и другие качества: земля и вода обладают тяжестью, благодаря которой они по природе тяготеют книзу, воздух же и огонь – лёгкостью, благодаря которой они по природе простираются вверх. Стоики говорят, что из стихий одни деятельны (δραστικά), а другие страдательны (παθητικά). К первым относятся воздух и огонь, ко вторым – земля и вода. Аристотель, не желая согласиться, что небо состоит из четырёх стихий, вводит ещё пятое тело – эфирное (лат. coeleste) и круговращательное (κυκλοφορικόν); круговращательным он называет это тело потому, что оно совершает круговое движение около земли. Платон же решительно заявляет, что небо состоит из огня и земли; он так говорит: "происшедшее необходимо должно быть телообразным, видимым и осязаемым; но без огня ничто никогда не может быть видимым; осязаемым ничто не может быть без некоторой плотности, а плотным – без земли: отсюда ясно, что Бог составил мировое тело из огня и земли. Но хорошо связать только два (предмета), без третьего, невозможно, потому что в середине между обоими должна быть соединяющая их связь; наилучшая же из связей – та, которая и связуемое, и самое себя делала бы именно одним"; а свойство производить это наилучшим образом имеет пропорция; потому, связью Платон считает две средние стихии, взятые в вышеуказанной пропорции. Против утверждающих, что существует одна только стихия: или огонь, или воздух, или вода – достаточно сказанного Гиппократом: "если бы человек был (нечто) единое (т.е. состоял из одной стихии), то он никогда бы не болел, потому что не было бы в таком случае от чего болеть; а если бы и болел, то здоровое было бы единым. Ведь необходимо, чтобы намеревающееся болеть подверглось изменению – при участии чувства: но если бы существовала одна только стихия, то не во что было бы ему измениться; не изменяясь же, а оставаясь в себе самом, оно не могло бы болеть, хотя бы и было одарено чувством. Необходимо, далее, чтобы и страдающее страдало от чего-нибудь (другого): но если бы существовала одна только стихия, то не было бы другого качества, кроме качества этой одной стихии, от которого бы страдало животное. Но если не может ни измениться, ни страдать, то каким образом может болеть?" Доказав, таким образом, что это невозможно, Гиппократ, уступая, прибавляет: а если бы и болел (человек), здоровым было бы только одно; но на самом деле здоровым бывает не одно, а многое: следовательно, человек не есть единое. Наконец, даже из того, чем каждый из них пытается подтвердить своё мнение, вполне обнаруживается, что существует четыре стихии. Так, Фалес, признающий стихией одну только воду, старается показать, что остальные три стихии происходят из неё, именно: осадок её производит землю, тончайшие частицы – воздух, а тончайшие частицы воздуха – огонь. Анаксимен, признающий только один воздух, так же точно пытается доказать, что остальные стихии происходят из воздуха. Гераклит и Гиппас Метапонтийский, признающие огонь, пользуются теми же самыми доказательствами. Из того уже, что эти последние считают производящей причиной остальных стихий огонь, а из других философов один (Фалес) признаёт воду, другой (Анаксимен) – воздух, становится ясным, что все стихии изменяются друг в друга. Но раз все стихии взаимно переходят одна в другую, то необходимо, чтобы все они существовали. Действительно, какую бы ни взять из четырёх (стихий), она может произойти из другой».
"五行相生" («пять первоэлементов порождают друг друга») является основополагающим принципом традиционной китайской культуры и философии. Он объясняет взаимодействие между пятью стихиями - деревом, огнем, землей, металлом и водой. Согласно этому принципу, каждая стихия порождает следующую.
Согласно "Взаимопорождению пяти первоэлементов":
- Дерево рождает огонь: так как дерево содержит тепло в себе, оно может быть источником огня.
- Огонь рождает землю: огонь способен сжигать дерево и превращать его в пепел, который является землей.
- Земля рождает металл: земля содержит в себе источники металла, и металл образуется в результате процессов природы, связанных с землей.
- Металл порождает воду: металл обладает способностью собирать влагу, поэтому он может быть источником воды.
- Вода рождает дерево: вода обеспечивает благоприятную среду для роста деревьев, и они могут процветать благодаря воде.
Концепция "五行相克":
Кроме того, есть и концепция "五行相克" («пять первоэлементов уничтожают друг друга») - учение о противодействии Пяти Стихий. Согласно этому учению, каждая стихия может уничтожить или контролировать следующую стихию.
- Металл контролирует дерево: металл может разрушить дерево, поэтому он контролирует его.
- Дерево контролирует землю: корни дерева могут поддерживать землю и предотвращать ее разрушение, поэтому дерево контролирует землю.
- Земля контролирует воду: земля может удерживать и направлять воду, поэтому она контролирует воду.
- Вода контролирует огонь: вода может потушить огонь, поэтому она контролирует его.
- Огонь контролирует металл: огонь может расплавить или перетопить металл, поэтому он контролирует металл.
Что касается субстанции воздуха, которого нет в списке первоэлементов, то воздух скорее относится к ци.
Ци (например, цигун — это практика духа) можно понимать как дух, воздух, климат… Есть шесть видов духа у Неба, на них основан календарь, и им соответствуют шесть видов духа у человека, которые учитываются в медицине. А пять первоэлементов относятся к Земле. Поэтому говорят, что Небо имеет шесть видов духа, а Земля имеет пять первоэлементов.
Правда, у разных авторов разные теории об этом, как и в Древней Греции, сейчас практики также руководствуются различными теориями.
В этимологии индоевропейских слов тоже прослеживается такое понимание воздуха: дух, воздух, дышать, душа:
Слово происходит от праслав. *duša, от кот. в числе прочего произошли: ст.-слав. дѹша(др.-греч. ψυχή, πνεῦμα), русск. душа́, укр. душа́, болг. душа́, сербохорв. ду́ша, словенск. dúša, чешск. duše, словацк. duša, польск. dusza, в.-луж. duša, н.-луж. duša; из *duxi̯ā (см. дух); восходит к праиндоевр. *dhwes- «дуть, дышать; дух». Значение душа́«крепостной человек» калькирует ср.-греч. ψυχή — ср. ψυχαὶ ἀνθρώπων «рабы», буквально «души людские», Апокалипсис. Использованы данные словаря М. Фасмера.
«Пора не только согласовать своё дыхание с окружающим воздухом, но и мысли со всеобъемлющим разумом. Ибо разумная сила так же разлита и распространена повсюду для того, кто способен вбирать её в себя, как сила воздуха для способного к дыханию».
(Марк Аврелий, «К самому себе», VIII, 54, перевод С. Роговина, под редакцией А.В. Добровольского)
