Валенсиэль не помнила, что было дальше во дворце короля эльфов. Слезы пеленой заслонили ей глаза. Перед взором расплылись прежде родные, но сделавшиеся вдруг враждебными, лица.
Валенсиэль поняла, что у нее больше нет близких, нет дома, нет прежней беззаботной жизни.
А, быть может, те, кого она считала самыми близкими существами, никогда ими и не были? Никогда по-настоящему не любили ее? Возможно, они любили только свою мораль, свои возвышенные идеалы добра? Так значит, у Валенсиэли никогда не было любящих родителей.
А прекрасный принц, ее идеал, оказался просто-напросто негодяем. Очевидно, его пылкой любви, о которой было сказано столько красивых слов, тоже никогда не существовало? Следовательно, никогда не было и того принца, которого Валенсиэль любила.
А, значит, не было ничего. Не было прогулок при луне по набережной, не было пылких объяснений, горячих поцелуев, страстных ночей, клятв верности. Была одна лишь иллюзия.
Не оставалось и будущего. Ведь без любимого мужчины, словно без сердца, Валенсиэль больше не могла радоваться жизни. Как можно любоваться природой, вдыхать запах цветов, слушать пение птиц, когда рядом нет любимого? Зачем спать по ночам и просыпаться по утрам? Зачем учиться, мыслить, обустраивать свою жизнь? Зачем вообще жить?
Валенсиэль теряла не только Альберта и родителей – она теряла смысл бытия. Казалось, все, что зовется жизнью, замерло в ней. Не хотелось ни есть, ни пить, ни спать, ни разговаривать. Еще немного, и пропало бы желание дышать. А затем и сердцу наскучило бы биться…
Валенсиэль долго брела куда-то, не видя дороги. Все смешалось: травы, цветы, ветви деревьев, небо, облака, горы, встречные замки, солнечные блики в окнах, лунная дорожка на воде каких-то озер… Все это мелькало перед глазами, не затрагивая сознания.
А затем картинки стали расплываться. Путница провалилась в туманное забытье.
Вдруг Валенсиэль увидела мелькнувшую вдалеке стайку маленьких рыбок. Удивленно огляделась по сторонам и обнаружила себя в залитой причудливым светом палате незнакомого дворца. Пол был усыпан голубоватым песком. Стены напоминали коралловые рифы, лиловые и пурпурные. Высокие своды состояли из множества перламутровых раковин. А за огромными окнами, словно в аквариуме, плавали большие и маленькие рыбы. Сама же Валенсиэль полулежала на мягких подушках дивана.
В причудливом мерцающем свете она увидела лицо подруги. Встретилась с взволнованным взглядом янтарных глаз. В кресле напротив сидела подводная принцесса Янтарина.
– Ну, и куда ты собралась? Да еще пешком! – со строгой заботливостью говорила русалочья принцесса. – Никуда я тебя не отпущу в таком состоянии! Ты же сейчас словно помешанная! Натворишь глупостей! Оставайся лучше у нас в Подводном царстве. Этот коралловый дворец наполнен воздухом, вода не проникает сюда. Будешь принцессой в изгнании. Ведь ты принцесса крови и останешься ею навсегда при любых обстоятельствах. Кстати, ты можешь даже претендовать на свой эльфийский престол. Твой отец не заслуживает трона после того, что сделал с родной дочерью! А что до этого негодяя – лунного принца – так его стоит проучить. Вот соберу русалочье войско и пойду войной на Лунное королевство. Этот гадкий принц Альберт должен быть наказан! Довел до слез такое нежное, чувствительное создание!
– Он меня не только до слез довел, – всхлипывая, проговорила Валенсиэль. – Он меня обесчестил.
– Не говори глупостей, – сказала Янтарина. – Никто не может считать тебя бесчестным эльфом. Напротив, это сам Альберт лишился и чести, и совести.
– Но это же я, а не он, сижу перед тобой с большим животом! – воскликнула Валенсиэль.
– И какое же бесчестие в материнстве? – пожала плечами Янтарина. – Нас всех родили наши матери.
– Безусловно, материнство – честь для женщины, – вздохнула Валенсиэль. – Но только в браке. А я, как ты знаешь, не замужем.
– Но не по своей же вине, подруга, – продолжала убеждать русалка. – Если случившееся и считать бесчестием, то только для того, кто отказался от брака и от своего ребенка.
– Ах, Янтарина! – воскликнула эльфа. – Когда я слышу тебя, то готова согласиться. Твои слова звучат так убедительно! Но когда со мной говорят родители, их слова кажутся абсолютно верными, не терпящими сомнений!
– Ну, рассуди сама, – продолжала Янтарина. – Какое зло в рождении маленькой принцессы эльфийской крови? Ну, или принца? Мы его вырастим. А имен своих отцов многие не знают. Мне, к примеру, это незнание не помешало вырасти нормальной принцессой. Главное, знать свою мать.
– Но я же не русалка! – вздохнула Валенсиэль. – У эльфов, как и у людей, родовое имя передается от отца. Мое дитя родится не принцессой и не принцем, а безродным бастардом. Вы, русалки, до сих пор живете, словно в золотом веке. Для вас он не завершился.
– Моя мать тоже так говорит, – кивнула Янтарина.
– Мои предки по матери, добрые феи, тоже знали золотой век, – вспомнила Валенсиэль. – Первые феи родились в чашечках райских цветов. Прекрасные, легкие, воздушные, они порхали по небесному саду, общались с жар-птицами, постигали мудрость от вещей птицы Гамаюн. А потом феи решили спуститься на землю и помогать детям Матери-Земли добрыми советами и чудесами. Тогда иные из фей стали выходить замуж, но только за эльфов. Однако большинство фей живет, не зная любви мужчин, не зависимо от мужчин. В их воздушных замках дети по-прежнему рождаются не от любви, а в чашечках цветов. Так что, мои родственницы – тоже не далеки от золотого века. Но их воздушная свобода не похожа на земную свободу русалок.
– Эдак, я начну жалеть, что вступаю в человеческое общество! – покачала головой Янтарина.
– Это Регина, змея, во всем виновата! – воскликнула вдруг эльфа, не слыша слов русалки. – Еще подругой называлась! Альберт – наивное дитя! Она обольстила его!
– Если Альберт такое дитя, как ты утверждаешь, как же он учился в атинее? – возразила Янтарина. – И как собирается править королевством? Нет, дорогая Валенсиэль, Альберт – взрослый мужчина. Это он, а не Регина, клялся тебе в вечной верности, и он нарушил клятву. Потому и отвечать за свой бесчестный поступок должен именно он.
Но Валенсиэль по-прежнему не слышала Янтарины.
Зачем подруге понадобилось спасать ее? Разве это спасение вернет ей любовь Альберта?
…Эльфа и сама не поняла, как покинула Подводное царство. Просто силой необоримого желания идти куда-то вдаль она перенеслась на берег и даже не заметила этого.
Янтарина и Егор тщетно обыскали весь коралловый дворец. Русалки-стражницы безрезультатно обследовали каждый закоулок Подводного царства.
Наконец, подводная царица заключила, что таково было решение самой гостьи. Купава напомнила дочери, что в Подводном царстве никого не удерживают насильно.
Продолжение следует...