Тема «18+». Будьте осторожны, для кого-то это может оказаться «шок-контент».
Диалектически о том, когда уничтожение человека является вынужденной мерой, а когда – злоупотреблением:
- Почему на войне убивать врага – нужно, правильно и хорошо, а делать аборт эмбриона, который для женщины при нежелательной беременности является тем же врагом, плохо и неправильно?
- Убивать кого-либо, в том числе, врага, это всегда плохо. И война – это крайняя мера, когда исчерпаны все другие варианты разрешения противоречий. Если эмбрион для женщины враг – значит, женщина и есть агрессор, а именно агрессия вступает в противоречие с цивилизованностью, с принципами мирной жизни.
- В таком случае, участники СВО являются «агрессорами» и «убийцами», вступившими в противоречие с цивилизованностью и принципами мирной жизни?
- Так ведь не они же начали агрессию. Они как раз были вынуждены агрессию пресекать, возвращать тех, кто озверел, в нормы цивилизации. Цели спецоперации – это «денацификация» и «демилитаризация», если вы забыли.
- Ну так и в случае нежелательной беременности, особенно в результате изнасилования, не женщина начала агрессию. Почему же вы женщину назначаете агрессором? И вот эти все озверевшие, которых мы ещё называем «укронацистами», они с вашей точки зрения являются людьми?
- Сам факт «нежелательной беременности» – это в большинстве случаев результат безответственности родителей, зачавших нового человека. Этот новый человек не виноват, он ни на кого не нападал. А его хотят убить. Это и есть агрессия – со стороны тех, кто его зачал.
Даже в случае изнасилования – новый человек, опять же, ни в чём не виноват. Убивать его за преступление его биологического отца – это всё равно что бомбить детей под предлогом борьбы с терроризмом.
Да, все люди – это люди, даже если озверели, даже если они нацисты. И их уничтожение – это крайняя мера. Крайне нежелательная. И по-хорошему каждый факт уничтожения человека должен быть тщательно расследован – действительно ли эта мера была необходимой, целесообразной и единственно возможной. На войне это проверить сложнее, хотя тоже надо, но вот если полицейский застрелил преступника – должна быть (и обычно бывает) строгая проверка, не превысил ли он полномочия, не злоупотребил ли силой.
Этим мы и отличаемся от нацистов. Они не считают своих врагов людьми. Они считают допустимым и даже желательным убивать их, издеваться над ними, мучить их. Мы – нет. Для нас даже противник – человек, у которого есть права человека.