Глеб уставился на смятый оборванный листок. Неприятный холодок застыл в груди плотным комком и ухнул вниз. Руки покрылись мурашками. Глеб тщетно пытался соединить произошедшие события в логическую цепочку. Уложенные по полочкам факты рушились, карточный домик. Лишь одна связная мысль пульсировала в голове: "Кто-то знает о чёрном артефакте. И этот кто-то не хочет, чтобы чёрный артефакт был уничтожен". Он поймал растерянный взгляд Карины, по-прежнему сжимающей в руке рваный листок, и пробормотал:
- История с артефактами начинает здорово смахивать на детектив. Не хватает только миссис Марпл или Эркюля Пуаро. Боюсь, сами мы не разберёмся, что здесь происходит.
Словно отозвавшись на его слова, Аглая покачала головой и произнесла:
- Ишь как торопился. Оторвал кое-как лист и убёг. Карина, оглядись-ка внимательно. Не пропало ли чего в доме?
Карина покрутила головой, время от времени задерживая взгляд то на стенах, покрытых обоями в мелкий голубой цветочек, то на полках старенького серванта, заставленного пёстрыми чашками и блюдцами. Наконец она выдохнула и пожала плечами. Карие глаза взирали с беспомощной растерянностью. Она сейчас напоминала Глебу потерянного и испуганного ребёнка. Глебу отчаянно захотелось обнять её за плечи, укрыть от жестокой реальности. Движимый всепоглощающим желанием помочь Карине, Глеб окинул взглядом комнату. Сердце забилось, как птица в силках. Что-то было не так. Глеб несколько раз вздохнул, унимая волнение, и снова всмотрелся в знакомую с детства обстановку. Взгляд упёрся в пустоту между семейным фото и картиной с вышитым крестиком натюрмортом. Сердце сделало кульбит и сжалось в нехорошем предчувствии. Глеб отчётливо помнил, что здесь висела фотография бабушки Карины. Сколько раз, забегая в гости к Карине, он любовался утончённым лицом с пронзительными голубыми глазами и красивым изгибом тонких губ.
-Фотография...
Глеб обернулся к Карине и махнул рукой.
-Здесь раньше висела фотография твоей бабушки.
На лицо Аглаи легла тень тревоги. Лоб нахмурился. Бирюзовые глаза потемнели:
-Карина, это правда? Здесь действительно висела фотография?
Побледнев, Карина вцепилась обеими руками в стол и пролепетала:
-Да, висела. Но я не понимаю... Ведь дом был заперт. Кому нужна бабушкина фотография?
Аглая фыркнула:
-Карина, не глупи. Если дом заговорён от людей льда, это не значит, что никто из односельчан не мог в него проникнуть.
За окном раздался тоскливый, пронзительный вой. Отчаянный вопль разорвал вечерний сумрак. Порыв ветра ударил в окно. Стёкла жалобно зазвенели. Лицо Аглаи посуровело. Она поджала губы и пригвоздила девушку твёрдым взглядом. В голосе зазвенела сталь:
-Давай-ка, милая, соображай, кто мог проникнуть к тебе в дом. Украденная фотография – это тебе не детское баловство. Чует моё сердце, для чёрного обряда её забрали.
Губы Карины задрожали. Лицо скривилось в жалкой гримасе. Пальцы, сжимавшие стол, побелели:
-Я н-н-не знаю.
Глеб задумался, перебирая в памяти жителей деревеньки. Молодежь давно покинула глухие края. Лишь старики коротали свой век под сенью обветшавших домов. Глеб представил, как их сосед дед Архип тайком пробирается в дом, и хмыкнул. Картина получилась комичная. Нет, никто из них не подходит на роль взломщика и вора. Разве что приезжие дачники. Даже если кто-то из них, как вычислить похитителя фотографии и страницы письма? Они все производят впечатление благопристойных и порядочных семей. Глеб вздохнул, признавая своё поражение.
-Бабушка Аглая, вряд ли Карина сможет догадаться, кто этот человек. Она же здесь почти не бывает.
Карина закивала головой. Её пальцы наконец разжались. Руки беспомощно повисли вдоль тела.
-Бабушка Аглая. Я правда не знаю. – Она помолчала и с боязливой робостью заглянула в голубые глаза Аглаи – Что теперь будет? Какой чёрный обряд ты имела в виду?
Аглая застыла в напряжённом молчании, уставившись в окно и сдвинув брови. Глеб проследил за её взглядом и содрогнулся. Ветер за окном словно взбесился.
Он то утробно рычал, то яростно глодал черепицу крыши, то срывал с деревьев ветки и швырял по земле. Деревья выгибались, из последних сил сопротивляясь чудовищному напору. Желток луны выделялся ярким пятном в клубящихся чёрных тучах, поглотивших звёзды. Последний вопрос Карины повис в воздухе. Аглая тяжело встала из-за стола:
-Время позднее. Всем нужно отдохнуть. Утро вечера мудренее, трава соломы зеленее. Глядишь, с зорькой чего и придумаем.
-Я мигом. – Карина с готовностью метнулась к шкафу и распахнула его дверцы. На полках аккуратной стопкой лежали полотенца и постельное бельё. – Сейчас постельное бельё соберу. Вот только не знаю, как нам лучше устроиться. Есть моя кровать, а ещё диван. Он раскладывается.
Кристина тараторила без умолку нарочито бодрым голосом, ни на кого ни глядя, как будто боялась сделать паузу.
Аглая оборвала её словесный поток, махнув рукой:
-Чего тут думать. Я лягу на печку, а вы уж как хотите.
Глеб хотел возразить, но, заметив упрямо поджатые губы Аглаи, промолчал.
Вскоре в доме воцарилась звенящая тишина. Бушующий ветер угомонился. Вой и крики за окном стихли. Только часы с громким тиканьем отсчитывали уносящиеся в прошлое минуты. Глеб лежал на стареньком продавленном диване и таращился в потолок бессонными глазами. Беспокойные мысли и дурные предчувствия будоражили душу, мешая уснуть: «Нельзя же здесь сидеть вечно. Нужно выбраться из дома и что-то предпринять. Только с чего начать? С поисков пропавшего письма? Его могли просто уничтожить. Нужно как-то узнать, что именно написала Лидия. Иначе мы никогда не сможем уничтожить чёрный артефакт. Странно, что его тоже не украли». Глеб повернул голову. Он любовался мягким лунным светом, растёкшимся по полу бледно-золотистым озером. От усталости мысли ворочались в голове с вялой неповоротливостью, всё больше спутываясь в клубок. Лунные поток превратился в гигантскую светящуюся волну. Она хлынула в окно и обрушилась на диван. Глеб судорожно рванул вверх и тут же расслабился, позволяя лунной волне поглотить его.
Золотистая лавина вынесла его на чудесную полянку. Глеб удивился. Когда день успел сменить ночь. Солнце зажигало искры в просветах между кронами деревьев. Они так напоминали фейерверк, что на душе у Глеба стало радостно и празднично. Ярко-зелёную траву тоже накрыло золотистое покрывало. Крупные ромашки раскрылись навстречу небесному светилу. В их жёлтой сердцевине мирно жужжали пчёлы. Застенчиво склонили свои головки колокольчики. Рассыпались нежными островками незабудки. Весело щебетали птицы. Крупная бабочка села Глебу на грудь и замерла, распластав оранжевые в крапинку крылья. Глеб рассмеялся и задрал голову, любуясь высокой красотой неба: «Совсем как глаза Аглаи». Груз забот остался в доме, который он покинул. Хотелось упасть в душистую траву, раскинув руки и вдыхая запах благоухающих цветов.
-Здравствуй, Глеб. Вот мы и свиделись.
Глеб ощутил радость, смешанную со сладкой грустью. Он узнал бы этот мелодичный голос из тысячи. Глеб рывком сел и выдохнул, не сдерживая широкой улыбки:
-Глафира...
Она нисколько не изменилась с их последней встречи. Всё тот же расшитый узорами длинный сарафан. Длинная коса, перевязанная алой лентой и переброшенная через плечо. Только грусть исчезла из огромных, пол-лица глаз. Они взирали с благостным спокойствием и любовью. Тревога заскреблась в сердце Глеба острыми коготками:
-Почему ты вернулась?
В ответ Глафира махнула рукой в сторону тропинки, извивающейся в лесу:
-Пойдём со мной.
Глеб тотчас встал и пошёл вслед за ней, ни о чём не спрашивая и не прекословя. Чем больше они углублялись в лес, тем сильнее ощущался безмятежный покой. Тепло сменила приятная прохлада. Крупные капли падали за шиворот, как будто деревья плакали.
Глеб даже не удивился, когда очутился на знакомом кладбище. Он шёл за Глафирой между могил, узнавая потёртые фотографии. Вот и могила самой Глафиры, укрывшаяся в тени разлапистой яблони. Яблоки усыпали крупными красно-желтыми горошинами. Не останавливаясь, Глафира вела его всё дальше. Глеб уже потерял счёт могилам, когда она остановилась у могилы бабушки Карины, улыбнулась Глебу и исчезла.
Глеб растерянно огляделся, не понимая, что он тут делает.
-Глеб.
Он обернулся на звук тихого голоса и вскрикнул. На могиле сидела Лидия. Она с мольбой простирала к Глебу руки и что-то неразборчиво шептала красивыми, аристократично тонкими губами. Глеб наклонился к ней. Громкий стук взорвал гробовую тишину. Глеб вздрогнул и проснулся в тиши раннего утра. Аглая и Карина по-прежнему спали. Всё также громко тикали часы. Глеб моргал, с трудом осознавая, где находится. Перед глазами всё ещё стояли могильные кресты и бледное лицо Лидии. Стук продолжался с удвоенной силой. Спросонья Глеб не сразу сообразил, что стучат в окно. С бьющимся сердцем он подошёл к окну, но увидел лишь удаляющийся в первых лучах рассвета женский силуэт.