Агрессия и любовь у животных идут бок о бок. Потому что прежде, чем удовлетворить свой инстинкт продолжения рода, самцу большинства видов нужно выдержать конкуренцию, подчас жестокую, с другими самцами. Война за территорию - такое же по своей сути стремление стать круче других, выиграть конкуренцию и получить самую лучшую самку или больше самок.
Человек - тоже животное, поэтому неудивительно, что в человеческой культуре осталось представление о том, что женщина - это не только поставщик удовольствия, но и повод к агрессии.
Отсюда многочисленные древние богини, которые отвечают сразу и за любовь, и за войну - месопотамская Иштар (Астарта), германская Фрейя, кельтская Морриган.
Греки и римляне лишили эту фигуру воинственности в виде образа Афродиты или Венеры, но мужем её выступает бог всё той же войны Арес (Марс). К тому же некогда единый образ разложился на несколько богинь, и черты воительницы отошли к Афине (Минерве) и Артемиде (Диане).
И наоборот богиня плодородия никогда не связана с войной (Деметра, Фригг), это всегда в первую очередь мать, защищающая своё дитя (Персефона, Бальдр).
Можно предположить, что типы богини-девы и богини-матери соответствовали двум статусам женщины в архаическом обществе. Одна была причиной конкуренции и дарительницей удовольствия, а другая - хранительницей очага и верной женой. И велика вероятность, что от дев в те времена не требовали целомудрия, это становилось необходимым только после замужества. Память об этом переходе сохраняется в средневековых легендах, когда девы-воительницы теряли свою силу, потеряв невинность, и становились обычными женщинами.
Однако судя по данным, которые достались этнографам от обнаруженных ими отдаленных племен, а также по выводам историков и антропологов, в отличие от суровой средневековой морали, у ранних индоевропейцев и других народов девушки до вступления в брак пользовались полной свободой, как и юноши. Как мы уже знаем от исследователей XIX века, в культурах, где юноши жили после обряда инициации в отдельном мужском доме, девушки вместе с ними жили в этих домах на правах подруг, в том числе сердечных.
Возможно, о том же напоминают индуистские полубогини, небесные танцовщицы и куртизанки апсары и их возлюбленные музыканты гандхарвы. Любопытно, что браком гандхарва называли тот случай, когда юноша и девушка женились без одобрения родителей. Если мы предполагаем, что исторические корни лежат в добрачных отношениях праиндоевропейцев, то получается логичный переход: для юношеских влюбленностей одобрение не требовалось, а для брака уже да. Оттуда же история про Драупади, которая была женой целых пятерых братьев.
Народы, которые не сохранили в культуре мужской дом, предусматривали в определенное время года особые игры для парней и девушек: славянские водные обряды, например, до христианизации, и ещё какое-то время после, тоже предполагали полную свободу.
Как мы знаем, в исторический период эта свобода очень быстро сошла на нет, и свободный статус женщины, который раньше определялся её возрастом, теперь свёлся к появлению отдельной профессии. И греческое слово "гетера" как раз напоминает о первоначальном статусе девушек из мужского дома - ἑταῖρος [hetaîros] переводится как "спутница, подруга". Индоиранская куртизанка "ганика" происходит от санскритского गण [gaṇa] ("союз, собрание"). Кстати, апсары и гандхарвы, по Махабхарате, обитают у Индры как раз во "дворце собраний".
К тому же остатки роскоши сохранились в виде "культовой проституции". Если на первобытном этапе мужской дом играл роль главной святыни племени, то неудивительно, что по мере развития обществ все эти дела переносились в то, что стало называться храмом, и окончательно ушла эта традиция только с приходом христианства, хотя начала затухать раньше, что проявилось, например, в создании института весталок, которые наоборот должны были хранить невинность. Но напоминание о некогда возрастном принципе такого служения сохранилась в том, что они покидали храм после тридцати лет.
Любопытно, что сейчас (ну, скажем, в XX веке) мы, сделав круг, вернулись к тому, что имели праиндоевропейцы и другие архаичные общества: до свадьбы мы делаем, что хотим, а после - храним верность. А если кто-то не хранит, то это очень сильно осуждается, в отличие от ошибок молодости, которые если и осуждаются, то как временный недостаток ума. А вот измену в браке мы всё ещё считаем проявлением недостойного и низкого поведения.
Таким образом, теория следующая: на заре цивилизации девушки и юноши имели полную свободу отношений (в частности, во время жизни в Мужском Доме) до момента вступления в брак. По мере превращения Мужских Домов в полноценные храмы, девушки из спутниц и подруг, допущенных до святынь племени превратились в полноценных жриц, первое время сохраняя свободу интимных отношений в формате обрядов. А по мере того, как на обычных девушек традиции накладывали запрет добрачных связей, и параллельно с увяданием культовой проституции, эта женская роль выросла в отдельную профессию. Не древнейшую, как оказалось.
Источники:
- Дьяконов. Архаические мифы Востока и Запада