Мы с подружками обсуждали мои неудавшиеся отношения. Хотя, наверное, правильнее будет сказать, они обсуждали мои неудавшиеся отношения с Андреем. Я не участвовала в разговоре, делая вид, что мне всё равно.
— Ты правильно сделала, что бросила его, — сказала Маша. Я точно знала, что Андрей нравится ей, видимо, поэтому она считала, что имеет право судить о моих поступках. Лично я совета не просила. Думаю, Маша рассчитывала стать Андрею утешением, поэтому ей нужно было сделать всё, чтобы я не простила его. Вернее, даже не так. Чтобы я не решила, будто бы наше с ним расставание было ошибкой.
— Ваши отношения уже изначально были обречены, — сказала Лена, — популярный парень, популярная девушка. Ваше расставание закономерно.
— Давайте обсудим погоду, — предложила я.
Над нами небо было ещё более или менее светлым, но где-то впереди явно шёл дождь. Я видела его косые линии, видела черноту, в сторону которой мы направлялись. Вспомнился эпизод из фильма «Дагон» — огромная чёрная туча, которая надвигается на героев со стороны проклятого города. Или этот город не был проклятым? Там жили какие-то чудовища… но думать об этом сейчас не хотелось.
Ехать под дождём тоже не хотелось. Опыт вождения у меня был ещё не очень большой. Мокрая трасса и плохая видимость тревожили. К тому же начало темнеть.
— Девочки, я не уверена, что смогу ехать всю ночь, — сказала я, — нам надо найти какое-нибудь место, чтобы переночевать.
И вообще, ехать ночью по незнакомой трассе не хотелось от слова «совсем». Мало ли, что могло случиться.
— Через несколько километров должен быть какой-то населённый пункт, — сказала Маша, — думаю, там будет гостиница. А если нет, переночуем в машине.
— Деревенька из одной улицы? — спросила я, — девочки, мы уже три таких проехали. Там нет гостиниц.
— Остановимся возле какого-нибудь дома, — сказала Маша, — переночуем в машине.
— Ну, ладно.
Поднялся ветер. Я чувствовала, как его сильные и резкие порывы ударяются о машину, как будто в попытке скинуть нас с трассы. На дороге всё чаще стали попадаться обломанные ветки, потом хлынул дождь. Наверное, только чувство гордости не позволяло мне расплакаться.
К тому моменту, когда стемнело окончательно, я поняла, что мы заблудились. Но это было ещё не самым-самым. Когда Маша хотела позвонить, оказалось, что сеть недоступна.
— Вот ведь попали, — прошептала Лена.
Бензина оставалось, может быть, километров на двадцать-тридцать. Я припарковалась на обочине, заглушила машину и включила «аварийку», потом вышла из машины и огляделась. Какова была вероятность того, что мимо нас проедет какой-нибудь маньяк? Я надеялась, нулевая.
Сквозь мутную пелену дождя светилось что-то, похоже на окна. Происходящие всё больше и больше напоминало мне эпизод из фильма ужасов. Дрожа от холода и страха мы пошли в сторону света.
Его источником оказался деревянный двухэтажный дом, откуда доносилась музыка. На широкой крытой веранде курили несколько девушек. Мы объяснили, что случилось, и одна из них — блондинка — предложила нам войти внутрь, чтобы погреться. На вид девушки были примерно нашего возраста.
Из присутствующих на вечеринке был только один мужчина. На вид ему было лет сорок, может быть, сорок пять.
— Симпатичный, — шепнула мне Маша, — если он предложит нам остаться, мы согласимся.
Я устало посмотрела на подружку, но ничего не ответила.
Мужчина, который оказался хозяином дома, не представился нам, но сказал, что дождь должен закончиться к утру, и мы можем остаться у него, потому что ехать в такую погоду было чистым самоубийством. А потом он предложил нам вина, чтобы согреться. Я отказалась, Маша взяла бокал, но пить не стала, бросая на мужчину многозначительные взгляды. Пила только Лена.
Подружки присоединились ко всеобщему веселью, а я пошла бродить по дому. Очень хотелось найти какую-нибудь комнату и побыть одной в тишине.
Я стояла у подножия лестницы, прикидывая, очень ли невежливо будет подняться без разрешения на второй этаж, когда кто-то положил руку мне на плечо.
Я резко оглянулась и увидела хозяина дома.
— Присоединишься к нам? — спросил он.
— Я очень устала, — ответила я, — если никто не против, я бы вздремнула.
— А кто может быть против? — сказал хозяин дома.
— Завтра мне за руль, — я сделала шаг назад. Не нравился мне этот человек.
— Без проблем, — сказал он, — поднимайся на второй этаж. Любая комната твоя.
Какая щедрость, — подумала я. Мужчина усмехнулся, как будто прочитал мои мысли.
— Ты очень симпатичная, — продолжал мужчина, — тебе, наверное, часто говорят об этом.
Я промолчала.
— Парень?
— Да.
Был парень, — подумала я, и мужчина снова усмехнулся.
— Конечно, да, — подтвердил он, — это как очень красивая кукла, да? Она не будет бесхозной. Её обязательно кто-нибудь купит.
Мне это сравнение не понравилась.
— Я поднимусь наверх, — сказала я и начала подниматься по ступенькам, спиной чувствуя на себе тяжёлый взгляд мужчины. Происходящее здесь напомнило мне о Мэнсоне и его «семье», но я заставила себя не думать об этом, убеждая себя в том, что мне и подругам ничего не грозит. Не станет же этот мужчина делать с нами что-то при свидетелях.
Я поднялась на второй этаж, собираясь, как и планировала, зайти в первую попавшуюся комнату, но моё внимание привлекла ещё одна лестница, ведущая, как я поняла, на чердак.
Интересно, — подумала я, — что хранится на чердаках вот таких старых домов?
Был только один способ проверить это. И, да, я читала в детстве сказку о Синей Бороде, но всё равно решила подняться на чердак.
Помню, как сильно скрипели деревянные ступени, когда я поднималась по ним. Или мне это просто казалось? Музыка и голоса остались позади. На чердаке было очень темно, но у меня был с собой сотовый телефон. Я вытащила его из кармана и ещё раз проверила связь.
Ничего.
Тогда я включил фонарик и огляделась.
Чердак был завален коробками. В них лежали старые мягкие игрушки, книги, одежда и, в одной из коробок, альбом с газетными вырезками. Я открыла его и увидела фотографию симпатичной девушки. Она улыбалась, несмотря на то, что была мертва уже много лет. Шестнадцать лет. В заметке говорилось о том, что девушку нашли через три дня после её исчезновения.
Тело девушки.
Я перевернула страницу и наткнулась на похожую заметку, только девушка была уже другой. Пролистав альбом, я насчитала пятнадцать статей. На последней фотографии была девушка, очень похожая на блондинку, с которой мы разговаривали на веранде.
Я ещё не поняла, что случилось, но уже чётко осознала: мы попали в беду, и нужно срочно выбираться из этого дома. Я закрыла глаза и услышала позади себя негромкий голос.
— Твои подружки мертвы. Если не хочешь присоединиться к ним, тебе нужно убираться отсюда. Немедленно.
Чувствуя как тело буквально немеет от ужаса, я заставила себя оглянуться и увидела перед собой незнакомую девушку. Кажется, я не видела её на первом этаже.
— Он уже поднимается сюда, — прошептала девушка, — поздно.
Иногда я до сих пор просыпаюсь по ночам, потому что слышу этот голос. Наверное, нечто подобное испытывает преступник, когда судья выносит ему приговор.
Жуткий скрип ступенек сообщил мне о том, что кто-то поднимается на чердак.
— Прячься за дверь, — прошептала девушка, — быстро.
Я не понимала, о чём она говорит. Просто стояла и смотрела на неё, пытаясь вспомнить, где видела это лицо. Совсем недавно… Девушка подбежала ко мне, схватила за руку и потащила за собой к двери.
— Мы умрём, — прошептала я, срывающимся от ужаса голосом, — мы…
— Всё будет хорошо, — перебила меня девушка.
В этот момент на чердак зашёл хозяин дома.
— Принцесса, иди ко мне, — нараспев проговорил он, — иди ко мне моя любопытная девочка. Чердак всегда срабатывает. Где ты спряталась?
Он прошёл вглубь чердака. Девушка выскочила из-за двери, таща меня за собой. Она вытолкала меня в коридор, выбежала следом и захлопнула дверь, потом отпустила тяжелый засов.
— Это его остановит, — сказала она, схватила меня за руку и потащила за собой вниз по лестнице.
Присутствующие на вечеринке девушки молча смотрели на нас. Я увидела среди них своих подружек, которые смотрели на меня с тем же тупым, ничего не выражающим лицом.
— Что происходит? — прошептала я.
— Они все мертвы, — ответила девушка, — уходим.
Со второго этажа раздавались крики и удары: мужчина пытался выбраться с чердака.
— Я не оставлю их здесь! — закричала я.
— Они мертвы. И ты будешь такой же, если останешься здесь. Ту, что пила вино он отравил, вторую задушил. Бежим. Они мертвы.
— Они не мертвы! Вот же они… — в осеклась. Перед нами стояли трупы в лохмотьях. Полуразложившиеся. Они смотрели на второй этаж, туда, откуда доносились крики мужчины, и на их лицах застыло… злорадство? Мрачное злорадство и предвкушение.
— Бежим! — закричала девушка.
Она вытащила меня на улицу. Я чувствовала себя безвольной куклой, отказываясь принимать чудовищный факт случившегося. Всего этого не могло были на самом деле, но было.
— Бензин! — закричала девушка, — у тебя есть бензин? Надо сжечь его.
Я с трудом улавливала смысл её слов. Бензин? Сжечь? Что сжечь? Или… кого?
В этот момент кто-то схватил меня за запястье. Я вскрикнула и резко оглянулась. Передо мной стоял Андрей.
Мир поплыл перед глазами. Если бы Андрей не схватил меня за плечи и не встряхнул, я бы отключалась.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала я.
— Я? — закричал он, — что я здесь делаю? Какого…
Но в наш разговор вмешалась девушка.
— Мы должны сжечь дом! Если мы этого не сделаем — считай, мы уже мертвы! Все! И ты, — она посмотрела на Андрея, — есть бензин?
— Объясни, — ответил он, — ты же не серьёзно, да? Мы же не будем…
— Будем.
Я зажмурилась и с силой сжала виски ладонями, чувствуя, что схожу с ума. Мир начал приобретать знакомые очертания. Я почувствовала холод. Ощутила на лице ледяные капли дождя. Услышала звук ветра.
— Ну! — требовательно воскликнула девушка.
— Если он призрак, смысл его жечь? — спросила я.
— Кто он? — воскликнул Андрей, — вы что принимали?
— Мы сожжём не его, мы сожжём дом, — закричала девушка, — дом — его логово. Он обитает тут уже… давно.
— Шестнадцать лет, — прошептала я, — нет… это всё началось шестнадцать лет назад.
— Какая разница, сколько! Он видел тебя. Он видел его, — девушка кивнула на Андрея, — ты же понимаешь, что будет, если мы не уничтожим его логово?
Я не понимала… но догадывалась.
— А подружки?
— Ты же видела их среди… них.
Да. Я видела.
Я повернулась к Андрею.
— Неси бензин.
— У меня нет бензина, — сказал он, — есть масло на долив. Немного. Если намочить в нём тряпку, должна загореться.
— Неси, — сказала девушка, — дом старый. Из дерева. Внутри сухо.
— Вы же не серьёзно, — повторил Андрей.
Девушка в упор посмотрела на него.
— Любишь её? — спросила она у Андрея. Он молча развернулся и пошёл к машине.
Андрей вернулся минуты через три. Помимо масло у него в багажнике оказалось средство для розжига. Я вспомнила, что мы брали его с собой, когда ездили компанией на берег озера. В тот раз мы обошлись обычными дровами, которые предусмотрительно взял кто-то из ребят.
— Вы уверены? — хрипло спросил Андрей.
— Да, — сказала я, — делай.
Он сделал.
Мы втроём стояли под проливным дождём и смотрели, как яростное пламя пожирает дом.
— Я ухожу, — сказала девушка.
— Куда? — спросил Андрей.
— Туда. Не переживайте, вы всё сделали правильно.
— Спасибо, — тихо сказала я, — если бы не ты, я бы… он бы… убил меня.
— Спасибо, — повторил за мной Андрей.
— Не за что.
Мы с Андреем уснули прямо в его машине, а когда проснулись, то обнаружили себя на кладбище.
Небольшое, по большей части заброшенное, но ухоженные могилы встречались довольно часто. Могила девушки была как раз такой. Я была уверена, что если похожу по кладбищу, то найду могилы всех девушек, которых видела в доме.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Андрей, — где… от дома должно было что-то остаться. Хоть что-то. И никаких могил не было.
— Мы были на кладбище, — прошептала я, — всё это время.
Я смотрела на фотографию улыбающейся девушки, благодаря которой осталась жива; смотрела и понимала, что уже ничего и никогда не будет как прежде.
— Вчера была годовщина её смерти, — сказал Андрей.
Я кивнула.
Девушка отомстила за себя и всех остальных. Благодаря ей я осталась жива.
— Хочу уйти отсюда, — сказал я. Андрей кивнул.
Мы взялись за руки и пошли к машине.
