Проклятие - словесная формула, содержащая пожелание зла в адрес кого-либо. Многие верят, что это не просто неприятность и сотрясание воздуха, а своего рода порча, обрекающая проклятого на разрушение в разных сферах жизни. Более того, проклятие может ударить по близким проклинаемого человека.
Считается, что для того, чтобы проклятие сработало, не обязательны особые, магические слова. То есть, гаркнула некая обиженная Маня Ване: "Да чтоб у тебя...!" И всё - не будет Ване счастья в любовных утехах. Главное - со всей злобной силой гаркнуть. Но кто такая эта Маня, чтоб её проклятие состоялось?
Да в таком случае, сколько бы народу полегло зазря и не очень. Например, я всегда придерживалась мнения, что проклятие сродни ведру с помоями, вылитому на голову - гадко, вонюче, невероятно обидно и навсегда разрывает отношения. Однако, выйдя замуж и приобретя новых, как бы родственников, я узнала "семейную легенду."
Согласно легенде, судьба одной из родных тёток мужа, превратилась в кошмар именно из-за проклятия. Причём, губило оно не лично женщину, а её дочерей. А как известно, "горе детей - родителям худшее проклятие." Сегодня я расскажу вам эту историю, успевшую полностью развернуться за долгие годы.
Читайте, пожалуйста, кому интересно.
В отличие от своих братьев и сестёр, Зинаида пригодилась там, где родилась - в деревне родной. Опустевший родительский дом, выстроенный на большую семью, был готов обрадоваться Зининой, как только она появится. Жених у девушки нарисовался со школы и уже после неё они гуляли два года, а стать женой ей характер мешал.
Ещё та заноза Зина была. Строптивая, обидчивая. Чуть что - и себя, и парня своего - Николая, вдоль и поперёк измотает. Зато мирились сладко и любовь их, словно становилась жарче на градус.
"Не отношения, а вулкан страстей!" - хвастался Колька приятелям.
"Страсти! За ручку даёт подержать да губки, разок за вечер, подставит для поцелуя!" - хмыкали парни.
Впрочем, свадьба откладывалась, из-за смерти бабушки Николая - ну не дело "горько" кричать в избе, где ещё недавно случились поминки. Так что молодые с нетерпением ждали новой весны, чтобы начать к свадьбе готовиться. Но очередная рассорка переполнила чашу терпения парня.
Сгоряча бросил Зине: "Я, пожалуй, с женитьбой торопиться не буду. Присмотрюсь к тебе ещё пару годков!"
Девушка топнула ножкой: "Нашёл повод расстаться? Скатертью дорога!"
Ожидала, что как миленький прибежит каяться, а Николай стал в клуб с другой приходить. Неожиданную соперницу звали Натальей. Она давно на Колю посматривала да Зина мешала. И вот так серьёзно у них закрутилось, что объявили свадьбу в сентябре. Зинаиду гордость спасала и внимание парня из дома напротив.
Но недели за две до свадьбы бывшего жениха, проснулась Зина ночью сама не своя, вдруг осознав, что ещё чуть-чуть и другую Коля своей женой назовёт.
"Не бывать этому! Я люблю и он меня любит. Просто мы дураки и пора это исправить," - так подумав, Зина торопливо выбралась из кровати.
Не страшась темноты, дошла до избы Николая и, через сад, к его окну пробралась. Стук-стук в окошко. Не сразу, но распахнулось. Сонный Коля даже испугался Зину увидев:
"Что - пожар?!"
Она зашептала: "Будет пожар, Коленька. Оба сгорим, если не помиримся. Откажись от Натальи, женись на мне."
Наверняка, не двумя фразами обошлись, но к обеду другого дня вся деревня гудела: "Колька отменил свадьбу, опозорив Наташку!" А у той уж платье белое куплено, гармонисты заказаны, меж родителями оговорено в чьём дворе столы накрывать. Причина - Зина, затаилась и парень один отдувался.
Об этом они договорились заранее, решив расписаться в районном ЗАГСе по-тихому. Так и случилось к Новому году. Мать Николая сказала: "Зинки мне на дух не надо. Из-за неё людям в глаза стыдно смотреть!" Сын молча котомку собрал и ушёл в дом жены - они в этот день на общую фамилию перешли.
В тот же вечер к ним ворвалась Наталья. Лицо бледное, а глаза огнём полыхают. Одной рукой держит передник подвёрнутый. Закричала пронзительно: "Сидите, голубки?! А я вас благословить пришла ... землицей могильной!" И давай из фартука, горстями, кидать во все углы со словами ужасными:
"Не вы, пусть ваши дети прокляты будут! Пусть, как ужи корчатся на сковородке! Это вам привет с могилки умершей от онкологии, это привет от сдохшего алкоголика..."
Николай отмер и бывшую невесту вон вытолкал. Конечно, он виноват, но кто ей право давал их с Зиной жизнь чернить?! Землю собрали, за калитку в пакете выставили, чтоб завтра на кладбище отнести. В выбранной комнате Зинина мать им спать не позволила, а на другой день батюшку местного пригласила - для очистки и освещения молитвой.
Она в проклятие очень поверила. Зина бодрилась. А тесть с зятем уговорили бутылку самогона в баньке и пришли к выводу, что "все бабы дуры, но без них никак." Постепенно новые дни и события прежнее заслонили. К тому же, Наталья в соседнюю деревню уехала - к родне отца. Года через два там замуж вышла и Зине полегчало.
По-женски, она понимала Наташу, но у неё уже первая дочь родилась и тревожиться начало материнское сердце за самое бесценное - Верочку. Супруги хотели большую семью и с разницей в 3 - 4 года на свет появились Надя и Люба. Николай заикнулся "стараться" до сына, но Зина устала.
Она на птичнике работала. Дом, огород, хозяйство. Хоть и мать не отставала, отец с мужем не сидели без дела, а передохнуть некогда. К тому же, трёх девчонок вырастить, в люди вывести да замуж выдать - это вам не пряник съесть. Между собой Николай и Зина жили ладно. Замужество Зинины шпильки пригладило.
Годы шли. Вера, старшая дочь, как мать, на птичник устроилась. На 19-м году собралась замуж за тракториста Генку. Выбор дочери родителям не нравился - в своё время его отец с матерью, по пьяни, спалили дом да так толком и не восстановили. Жили грязно, бедно. Она полы мыла в школе, он коровники чистил.
Генка в армии отслужил, без нареканий работал. Но как выпьет - драчливый петух в нём просыпался. Сам тощий, 39-й размер ноги. Так что часто ходил с фонарём под глазом. Нет, не о таком зяте мечтали родители Веры. Но упёрлась: "У нас любовь. Он для меня самый лучший." Зина предлагала, хотя бы у них жить - можно пристрой сделать к дому.
Но Генка понтовато заявил, что в примаки он не пойдёт. После свадьбы молодая жена отмыла - отскоблила избу свёкров. Николай новую крышу поставил, чтоб над дочкой не капало. Зина, для начала хозяйства, тёлочку привела в сарайку. А года через три, Вера, уже сама мать, синяки под рукавами прятала.
Николай зятя - дохляка встряхивал за грудки, Зина уговаривала дочь развестись, но Вера твердила: "Иришке нужен отец. Я Гену люблю." Вдруг худеть и чахнуть начала. В местной амбулатории, после анализа крови, Веру в районную больницу направили. Оттуда - в онкологию. Сзади, на шее, у молодой женщины образовалась шишка размером со сливу.
Сделали операцию. Внучка жила у Николая и Зины. Сюда же "самый лучший" Гена принёс Верины вещи: "Мне жена с таким диагнозом не нужна. И Ирку себе оставляйте. Сколько положено, буду платить." В общем, развёлся. Вера очень переживала. Дочкина болезнь и зависимость от никчёмного Генки, тревожили Зину.
Не только по факту. Проклятие брошенной Николаем невесты, колоколом отдавалось в голове Зины. Пользуясь наступившей у дочки ремиссии, стала она её по бабкам возить, в надежде снять чёрное пожелание Натальи. "Снимали," беря деньгами или продуктами. У Веры началось ухудшение. Уже не вставала.
Бедные мать и отец отправились в деревню, где проживала Наталья с мужем и детьми. Были готовы ей в ноги упасть, а она удивилась:
"Вы что - впрямь поверили, что земля была с кладбища? Да мне бы духу не хватило. На своём огороде набрала. Вспомнила тех, кто пострашнее умер и вывалила на вас. За тот вечер самой стыдно. Слава Богу, не поженились - не по судьбе ты был мне, Коля. А то, что с Верой творится, совпадение, но никак не порча. Сама не умею, к бабкам не обращалась. Говорю ж, просто нагадить хотела."
Вера умерла. Маленькую Ирочку спасала любовь родных. В тот же год схоронили отца Зинаиды. Здоровье её матери пошатнулось. Надя, средняя дочь супругов, после школы в Ульяновск уехала. Получив профессию маляра, там и осталась. Приезжала на похороны сестры, деда. Призналась матери, что "как бы замужем."
Работает на отделке домов, снимает квартиру. Зарплаты хватает. Всё у неё хорошо, а будет ещё лучше, когда "как бы муж" закончит институт. Тогда он Надю представит родным, тоже проживающих в сельской местности. Поженятся. Зина усомнилась благополучию дочери:
"Разве это муж? Сожитель! К тому же, живёт за твой счёт. Отучится и спасибо не скажет."
Надя считала, что главное -любовь, а штамп в паспорте большого значения не имеет. Как и то, что любимый моложе её. Он получает стипендию, поддержку родителей и лишнего с неё не тянет. Зинаиде не понравилось, что на поминках дочь пила водку не морщась и, таясь, за сарайкой курила. Но дома не запрёшь и свой ум не вложишь.
Два года спустя, студент защитился и укатил по распределению (середина 80-х годов). Обещал вызвать беременную Надю к себе, как только устроится. От знакомства с родителями отговорил:
"Они люди старорежимные, тебя только осудят. Ко мне приедешь - распишемся. На будущий год, семьёй, побываем. Внуку обрадуются."
Но как в воду канул. Зная только название села, поехала к родителям парня и узнала, что её место всегда было занято. У студента имелась зазноба - девочка 15-ти лет. Пока он учился, с Надей любился, она подрастала. Завернув в село перед распределением, парень не только диплом обмыл, но и женился.
Беременность Нади, между прочим, не намного старше обманщика, впечатления на родственников не произвела. Мол, много вас таких! Искать - догонять не стала. Декретницей вернулась в родительский дом. Повздыхали, поворчали, но в любви и поддержке не отказали. И у Нади родилась дочь - Леночка.
Ей года не исполнилось, когда дурная мамка сдружилась с двумя беспутными молодыми бабёнками - в любом месте такие найдутся. Выпивали одни, в компании местных собутыльников. Надя теряла себя на глазах. Терпеливо вразумляли, указывали на дочь, уже говорившую "мама." Надежда куражливо посмеивалась, а то и посылала матом.
"Откуда только деньги берёте на выпивку?" - не унималась Зинаида.
Дочь ухмылялась: "Бабе всегда есть чем заработать!"
Не выдержав, Николай отхлестал дочь ремнём и запер в бане. Она сбежала в дом пьянок и у родителей не появлялась. А потом с ней приключилось ужасное Шабашники, закончив подряд, напоследок выпивали с "давалками," как в деревне называли Надю и её собутыльниц. К середине ночи, когда бабёнок вырубил алкоголь, их гости, воспылав праведным презрением, для наказания выбрали Надю.
Раздев до гола, оттащили её на скотный двор, извозили в навозе и бросили. Сами ушли из деревни. Ранние доярки нашли Надю. Её била дрожь, взгляд, как у сумасшедшей. Надела протянутый халат, в каких доярки работали и побрела в сторону реки Красная. Ей кричали, чтоб шла домой. Откликнулась: "Обмоюсь маленько." У всех дела, некогда заниматься пьянчужкой.
Только в обед донеслась весть до родителей Нади. Дома она не появилась, у дурных подруг тоже. Взялись искать у реки. Конец мая - долго в воде не пробудешь. На берегу изгаженный халат лежал. Надино тело обнаружилось к вечеру - возле дамбы. Река глубиной не отличалась, но имелись рискованные места.
Сама не сама - только её душа знала. Церковь признала среднюю дочь Зинаиды и Николая утонувшей случайно. В тот же год умерла бабушка - мама Зины. Остались супруги - по деревенски очень не молодые, с двумя внучками и Любой - младшей дочерью. Ей уж чуток за двадцать исполнилось. Последняя, бесценная, драгоценная.
Она ведь была не как все. Подростком полюбила в церкви бывать. Двери скромного деревенского Храма всегда бывали открыты. Девочка подолгу стояла среди ликов святых. Дома, вместе с бабушкой, соблюдала пост. В углу, над кроватью Любы, имелась полочка для икон. Единственная из сестёр, постоянно носила крестик на простом гайтане.
В старших классах Люба узнавала у батюшки, как принять постриг. Печальные семейные обстоятельства подсказали девушке, что её послушание в другом - поддерживать мать и отца, племянниц воспитывать. Деревня была большая, народу много и церковная лавка действовала каждый день. Батюшка благословил воцерковленную Любу туда для трудов. К душе и копеечка.
Деревенские, с девчонок, относились к ней с уважением. Парни воспринимали Любу - в белой косынке, длинном, закрытом платье иначе, чем других. Робели под спокойным взглядом её прозрачных глаз. Девушка была не для замужества, не для мирских молодых радостей. Когда получалось, Люба присоединялась к поездкам по святым местам, много молилась.
Кроме основных для православного христианина книг, читала христианскую литературу. Светлая, особенная девушка. Мать исстрадалась беспокоясь о её судьбе. Хоть верь, хоть не верь в проклятие, но оно уже дважды проявило себя, непонятно какой Силой ведомое. На робкое предложение матери посетить "очень сильную бабку," Люба ответила:
"К чему множить грехи? Со мной не случится ничего из того, что не надобно Богу."
от автора: Злой рок миновал Любу. Замуж не выходила, оставаясь помощницей матери и отцу. Очень способствовала, чтобы племянницы выросли достойными девушками, как бы не изменились времена. Ира выучилась на фармацевта, Лена на повара. Замуж вышли за городских парней и живут в городе. Если не ошибаюсь, венчаны обе. Растят детей.
Дядя Николай упокоился. Тётушка Зина совсем стара. Живёт с Любой - в заботе, тишине и покое. То, что было вчера забывает, а проклятие брошенной невесты помнит. Две дорогие могилки не позволяют забыть. Говорит, что окажись старшей - Люба, такая, как она есть, сёстры были бы живы. Люба бы их отмолила и защитила.
Было ли проклятие действием или набором слов, в которое все поверили, я не знаю. Одно точно - хорошо бы, в минуту любого гнева, сначала набрать в рот воды, посидеть, подумать и ... выплюнуть свою злость вместе с горькой водой. Не из жалости к тем, кого проклянуть хотелось, из заботы к себе. К чему множить грехи?
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина