На юге Красноярского края, поближе к Хакассии, есть райцентр - Новосёлово. На берегу Енисея. Отца направили туда работать. Я так понимаю, не очень его желание и спрашивали. Партийная дисциплина. Шестидесятые годы прошлого века.
Отец, уехав в Новосёлово один, подготовил какую то базу, где нам жить и где работать маме. Занимался он организацией работы районной газеты. Название сейчас не скажу, что то вроде «Знамя труда» или «Путь к коммунизму». Начинал с нуля, набирал людей, специалистов, добывал оборудование, договаривался и ремонтировал помещение для редакции и типографии. Я узнал в этот период много новых для себя слов — линотип, наборщик, корректор, полоса. Узнал от его работников, которые регулярно у нас в двушке временно проживали, пока им организовывалось какое то другое жилище.
Наш посёлок Новосёлово имел в среде своих жителей тавтологическое название — «новое Новосёлово».
Старое Новосёлово оказалось в зоне затопления Красноярского моря.
Заканчивалось сооружение Красноярской ГЭС, одной из каскада на огромной и мощной реке. И, соответственно, все атрибуты власти и жизни — райкомы, народные контроли, дома культуры, бани и прочие райисполкомы и школы - строились очень быстро и, как положено, несколько безалаберно. Оно, конечно, всегда, везде и для всего находятся объяснения и причины, объективные и не очень. Но человек очень живуч, наши люди с детства стонать не привыкли. И в то же время ведь на самом деле каждый день реально был лучше предыдущего. Открылась школа, заасфальтировали улицу, построили кучу и двухквартирных домиков, и двухэтажных, в которых планировались все удобства. Эти удобства, в виде отопления, водопровода и канализации, пока существовали тогда только в виде планов, траншей, гор разбросанных везде труб и корпусов котельных и водокачек.
Вот и мы поселились в двушку в таком доме. На втором этаже, с только запланированными удобствами и с одной дровяной плитой на кухне. Зимой, с сибирскими морозами и степными ветрами.
Я лично вообще об этом не переживал. Больше запомнились вполне прозаические дела. Вольер для собаки, её мы считали лайкой. Встреча вертолётов, которые садились перед домом и доставляли всякие продукты — банки с супами на перловке, хлеб и всякие другие для меня неинтересные в то время вещи. До железной дороги — больше 150 км, река замёрзла, дороги и летом то очень условные, а в осень, зиму и весну — только военные вездеходы. И вертолёты.
Природа на границе степей Хакассии и Саянских гор очень красивая и могучая. С нашего берега Енисея — бескрайние степи. Перекати поле, такая трава, и ковыль. Другой берег — предгорья Саян. Вершины постоянно в облаках. Видно было из нашего домика. В степи вокруг - курганы и какие то каменные столбы. Может захоронения, или что ещё, не знаю. Никто до них тогда ещё не добрался.
Периодически налетал с котловин между горами сильнейший ветер - «хакас». Смотрелось так — идёт абсолютно черная стена, постепенно поглощая всё. Как в фильме Спилберга «Лонгольеры». Только чёрная летом, а зимой, соответственно, белая. В этот момент надо ложится на землю, натягивать, что у тебя есть на голову. Ни дышать, ни стоять, в этот момент невозможно. Пару раз я так попадал. Степи в тех местах были включены в проект освоения целинных земель. Дёрн распахали, а оголившийся и не закреплённый чернозём периодически сдувало ветрами. Это я слушал разговоры взрослых между собой.
Сейчас там жизнь, скорее всего другая. Та, прежняя, только в памяти.
