В эфире радио Спутник Михаилу Хазину был задан вопрос:
- Пишут западные журналисты. К ним по-разному можно относиться. Но насчитали, что 18 миллиардов долларов, оказывается, компании из недружественных с Россией стран не могут никак из России вывезти. То есть заработали, а что дальше – не известно. Дальше даже упоминаются конкретные организации, в частности Райффайзенбанк и т.д.. Почему?
Потому что есть запрет на сделки. Нужно определённое одобрение, которое нужно получить. Соответственно, возникает вопрос: не лежат ли эти 18 миллиардов, как некие заложники? Не являются ли они аргументом в противостоянии уже тотальном и геополитическом, и экономическом России с недружественными странами?
Михаил Хазин:
Я могу предложить альтернативный вариант: надо найти правильного человека и дайте ему откат.
Я не могу вам сказать, что по-настоящему. Вряд ли мы вот так прямо вот эти 18 миллиардов держим в качестве заложников. Прежде всего потому, что я не замечал пока в Центральном Банке и Минфине такую жёсткую политическую, антизападную позицию.
В их понимании, доллар – это американский. Они тут честно сработали свои доллары. Они хотят их вывести. Они в своем праве. А то, что они арестовали наши 300 млрд – это же цивилизованные люди, это цивилизованные страны. Они имеют право.
Вопрос:
- А почему тогда этого не произошло за полтора с лишним года? Не внезапно же это обнаружилось, что деньги не вывезти. Не внезапно же тот же Райфайзен обнаружил, что мы ничего обратно вывезти не можем. Может быть, поэтому и решения определенные принимаются некоторыми из организаций, которые перечислены, в частности в той же статье?
Михаил Хазин:
Например, вариант. Некий человек, который за это отвечает, уже навёл справочки и по правильным каналам сказал: «Ребята, хотите вывезти свой миллиард, я хочу получить на свой счёт где-нибудь в Майами 200 миллионов».
Ему говорят: «200 – многовато. 150».
Он говорит: «Ладно, я подумаю».
Но ему же нужно тут обезопаситься. Он идёт к кому-то, кто может быть политической крышей, и говорит: «Тут такое дело…»
Ему говорят: «Отлично, моя доля – 250 миллионов».
Он говорит: «Да нет, они всего-то дают 150. Могу из 150 отдать 30».
Ему говорят: «Нет, 250 моих, а ты свои как хочешь».
- Спасут ли 150 отца русской демократии?
Михаил Хазин: Спасут, не спасут – это неизвестно. А понятно почему. Потому что если эта ситуация всплывёт, то головы могут и оторвать. По этой причине как только вы влезете в эту операцию, детишек надо отправить туда.
Вы сами понимаете. Может быть, старую жену можно и здесь оставить, а там уже, может, и молодая есть.
- Социалка уже. Прям демография.
Михаил Хазин: Куда деваться. У наших олигархов же в каждом курортном городе по семье.
- Раньше говорили «Каждому порту». Правда, другие.
Михаил Хазин: Нет, это у капитана дальнего плавания.
Семейная история. У моей бабки было довольно много сестёр и всего 1 брат. Он был капитаном дальнего плавания. Умер от совершенно классической болезни моряков – у него во время шторма случился аппендицит. Шторм. Вертолёт прилететь не может. Перитонит, а хирурга нет. И всё. В 44-ом году ему было 30 лет. Он ходил с кораблями в Соединённые Штаты Америки – возил грузы. То есть он рисковал жизнью. Хотя у него орденов и медалей не было, потому что подлодка и всё.
Так вот, он не был женат. Если быть более точным, у него была жена, вроде, в Ленинграде, но у него не было детей. Я говорил бабке, - меня это тогда волновало, мне было лет 10: «А чего же он тогда не продлил фамилию?» Бабки то все вышли замуж и сменили фамилию, а исходную фамилию, Поляков, он… На что бабка мне сказала: «Понимаешь, у него же в каждом порту была семья. Он никак не мог выбрать, какую из них сделать главной».
Поэтому это дело житейское. Мы все понимаем. Другое дело, что это, конечно, очень суетливая ситуация, но если у тебя много-много денег, то в чем проблема? Если кто-нибудь из жен начинает выпендриваться, ты подарил ей бриллиант и она успокоилась.
Читать в продолжение темы:
Будет ли Кремль изводить недобросовестных олигархов?
