Наверняка у многих из вас возникал банальный до ужаса вопрос: почему Запад, имея такой высокий уровень развития, опережая нас на порядок в высокотехнологичных сферах, избежав погрома 1990-х, не может просто взять и предоставить нашему врагу на поле боя всё, что тому требуется?
Хотят супостаты пятьсот F-16 – взяли передали. Хотят снарядов – загрузили предприятия, выделили триллионы долларов, напечатали бумажек – и вуаля. Боеприпасы текут рекой с запада на восток. Нужны высокоточные ракеты? Взяли да профинансировали их производство. США и Евросоюз ведь богатые. Что же они ни мычат, ни телятся? На самом деле, такое представление о мощи коллективного Запада не учитывает целый ряд нюансов.
Тот факт, что наш жовто-блакитный противник до сих пор шевелится, объясняется массированными поставками вооружений со стороны блока НАТО. Североатлантический альянс буквально смёл со складов всё, что у него было. Всё, что нажито непосильным трудом за время холодной войны. И это отнюдь не преувеличение. The Financial Times в феврале текущего года, ссылаясь на свои источники, заявила: запасы, оставшиеся от Организации Варшавского Договора, закончились, равно как и запасы ключевых союзников США в Западной Европе. Теперь перед евроатлантистами стоит задача хотя бы восполнить всё растраченное. Что же с производством?
Ещё в 1980-х военно-промышленный комплекс альянса без проблем снабдил бы своих сателлитов всем необходимым. Геополитическое противостояние США и СССР диктовало потребность в огромном количестве оружия на случай третьей мировой войны. Советская пропаганда, упиравшая на милитаризацию Вашингтона и Бонна, говорила сущую правду. Но распад социалистического блока породил у американцев иллюзию "конца истории". Новая Россия казалась явным аутсайдером, не способным справиться даже с мятежной Чечнёй. А Китай был, что называется, шёлковым. Развивался исключительно за счёт масштабных западных инвестиций.
Пребывая в тёплой ванне, в расслабленном состоянии, Вашингтон и Брюссель приняли решение о резком сокращении производства обычных вооружений для стандартной войны, такой как в Корее в 1950-1953 гг. или такой, как конфликт Ирана и Ирака в 1980-1988 гг. Соответственно, сокращались "избыточные" вооружённые силы. В 1989 году численность армии США составляла 2 240 000 человек, в 2023-м – 1 388 000 (минус 38,1%). Численность французской армии за аналогичный период упала с 554 000 до 304 000 человек (минус 45,2%). Германия в принципе, складывается такое ощущение, решила отказаться от своих войск. Если в 1989 году на балансе в Бундесвере числилось 545 000 бойцов, то сейчас – 184 000 (сокращение в три раза). И здесь следует учитывать, что армию ГДР фактически распустили и уничтожили.
Приведённые статистические данные говорят не только о падении количества солдат. Соответственно, сокращались расходы на их снаряжение, обмундирование, обеспечение боеприпасами. Одно дело, когда заводы по производству снарядов работают в интересах полумиллионной группировки. Совсем другое, когда им нужно обеспечить компактную армию в 184 тысячи бойцов. Изменилась сама военная стратегия. Запад готовился к другому типу конфликта. Эдакий сериал "Спецназ". Отловить кучку боевиков в горах, нанести высокоточный удар по штабу террористов, удерживать с помощью блокпостов ключевые дороги в стране, которую намечено поставить под контроль – такие цели ставились высшим военно-политическим руководством стран альянса. В верхушке НАТО господствовала полностью провалившаяся точка зрения: "Сейчас не 1942-й год. Так давно не воюют".
Хотя узреть предпосылки краха такой стратегии вполне можно было уже в 2003 году. Тогда президенту Джорджу Бушу-старшему пришлось впервые за долгие годы объявить о призыве резервистов. Кадровой армии для сокрушения Саддама Хусейна не хватало, а бомбардировками войны не выигрываются. Нужна пехота, которая сможет пройти через оборону противника и водрузить Знамя Победы над Рейхстагом. Ну, или, в американском случае, звёздно-полосатый флаг над Багдадом. Однако в Белом Доме решили, что Ирак – это исключение из правил. Не будут же, в самом деле, "рыпаться" русские и китайцы. Оказалось, что будут и "конец истории" существует только в воспалённом сознании Фрэнсиса Фукуямы.
На сегодняшний день перед Западом стоит выбор. Можно инвестировать огромные деньги в военно-промышленный комплекс ради сохранения гегемонии в разных частях света и пожертвовать, при этом, своей гражданской экономикой. Развитие ВПК, безусловно, дает хороший мультипликативный эффект, но его развитие должно происходить поступательно. У всего есть предел.
Или сохранить социально-экономическую стабильность ценой сдачи определённых позиций. Уходили же из Вьетнама, из Афганистана, смирились с потерей части Кореи, сдали коммунистам Китай, не смогли остановить Исламскую революцию в Иране – много было неудач. Но небо на землю не рухнуло. Где-то убыло, где-то прибыло.
В любом случае просто взять и отвалить пару триллионов долларов режиму Зе не представляется возможным. Со времён мирового финансово-экономического кризиса 2008-2009 гг. напечатано слишком много денег, особенно после пандемии 2020 года. Реальную денежную массу всеми силами пытаются сжать, стабильно повышают ставку рефинансирования. Тут не до инвестиций в ВПК. "Не до жиру, быть бы живу". Да и производители вооружений на Западе – частники. Они не будут работать просто потому, что кому-то наверху захотелось самолётов, снарядов и танков. Им нужны гарантии заказов. Обеспечьте 10 лет непрерывной войны – тогда будем производить всё, что вам требуется. А если вы хотите заставить нас расширять производство до уровня 1985 года без гарантий сбыта на долгосрочную перспективу – ищите дураков на стороне.
Россия, как ни парадоксально, находится в более выгодном положении. Наш ВПК – государственный. И сделают ровно столько, сколько прикажет Путин. Либералы долгие годы критиковали "самодержавный" стиль управления страной. Однако именно такие методы востребованы в критичных ситуациях. Они позволяют без долгих дискуссий и переливания из пустого в порожнее сконцентрировать максимум усилий на конкретном направлении. Именно это сейчас и происходит. Данный факт признают даже на противоположной стороне. Так что верим в нашу оборонку и в решительность Кремля довести дело до конца. Пока в бинокле не увидим Днестр, говорить о том, что дело сделано, увы, не получится.
