Повесть случайного попутчика.
С этими словами Коля в возбужденном настроении приподнялся с полки, перестелил заново скомканное одеяло, взбил подушку и снова плюхнулся в люльку. Какие же разительные перемены с ним произошли буквально с этой последней фразой про свой скоропостижный отъезд. Теперь его глаза горели непонятным дьявольским огнём, одна ногой он слегка подрагивал, будто от озноба, а пальцы выстукивали по согнутому колену неведомые гаммы. Окинув меня победным взором усталого путника, наконец-то вышедшего из леса после долгого блуждания, он продолжил:
- Спустя полтора суток я уже подъезжал к Ладожскому озеру и вскоре оказался в кругу своих товарищей. На новом месте уже всё было готово к моему приезду, поэтому два дня мы отмечали моё новоселье. Позже выяснилось, что работа у нас сезонная, но Питер - город огромных возможностей и широченного спектра вакансий. Так что нашлось одно неплохое и весьма тёплое местечко почти в самом центре города, в одном яхт-клубе, где как раз-таки и пригодились мои навыки, как моториста, так и прочие прикладные специальности. Я даже и не подозревал, сколько оказывается в Питере имеется плавсредств, находящихся в частных руках и постоянно требующих ухода, ремонта и тщательного обслуживания. Работы было много, денег – сообразуясь с объёмом и качеством выполненной работы. И вскоре я уже нашёл себе приятную небольшую однушку в одном симпатичном городке под Питером. Жизнь моя и вовсе вошла в спокойное русло, когда я случайно познакомился с одной приятной женщиной. Постарше меня, но очень симпатичной и самодостаточной. Безо всяких там глупых комплексов мгновенного обогащения и необоснованного апломба стать женой мультимиллиардера. У нее, как и у меня, есть дочь, и живут они тоже в однушке в том же городке, что и я. Так что сейчас мой быт, и личная жизнь понемногу устаканились. Мы оба живём в своё удовольствие, без взаимных претензий, но с трепетным уважением друг к другу. Мне даже понравилась формула нашего совместного сосуществования, как в известной песне Кикабидзе: «Просто встретились два одиночества, ..., вот и весь разговор». И как-то всё прежнее, из прошлой жизни, отодвинулось на задний план. И даже не верится, что всё, что произошло ранее было со мной в реальности. Правда порой, находясь в её объятиях, нет-нет, да и всплывёт из подсознания непонятный силуэт или образ Вики, иногда в воспоминаниях хлестнёт по сердцу изумрудом её глаз, да всколыхнёт душу последние её обидные слова. Но никакого сожаления или грусти уже не осталось. Совсем. Просто какое-то непонятное чувство внутри, похожее на комариный укус, которое хочется немного почесать, чтобы не зудело. И чем чаще его чешешь, тем сильнее оно зудит. Я перестал искать ту заветную, которой мог бы с лёгкостью сказать: «Сударыня, вся моя жизнь без остатка принадлежит только Вам». Всё это иллюзии и тлен, как оказалось. Теперь мне итак нормально и спокойно. Чего не скажешь про северных персонажей этой истории.
Об этом мне стало известно совершенно случайно. Всего пару недель назад. Ранее я тебе говорил, что мы с Толяном постоянно переписывались и перезванивались. Кстати, этот лежебока и предложил мне составить ему компанию – поморячить на несколько месяцев. Я посоветовался со своими коллегами, те и отпустили меня «на волю». Всё равно же пока Нева во льду и навигации нет, у нас нет и работы. Кто-то из моих новых коллег тоже нашёл себе подработки на "мёртвый сезон" на местах. Ну, а я, поддавшись на уговоры нашего Толяхи, приехал в Мурманск, где и остановился у него, так сказать, на птичьих правах, где на кухне на надувном матрасе и ночевал по соседству вместе с его канарейкой.
Да, забыл сказать. Ровно через месяц в конце ноября нас с женой окончательно развели, как и обещали – без меня и "по обоюдоострому желанию". И мы, как и договаривались с женой, поступили в точности согласно нашему договору. Ей досталась квартира со всем имуществом, мне – машина. На автомобиль жена не позарилась. С аликами мы тоже вопрос решили законно и полюбовно. Так что их я выплачиваю тщательно и честно по официальному исполнительному листу. Правда, пришлось немного нарушить своё обещание не появляться в квартире.
Как ни крути, но так уж сложились обстоятельства, что я был вынужден появиться там и именно вечером, чтобы всех застать. Пообщался и с Анечкой, и с БЖ, и с НМ – бывшей женой и новым мужем. И на мой поверхностный взгляд, что-то там не совсем ладно в плане семейного счастья. Даже очень неладно. Когда я забирал свои вещи, то Женькина жена устроила настоящую истерику с визгливым ором, бестолковыми угрозами и картинным сползанием по стене в полуобморочном состоянии. Видите ли, ей было обидно недосчитаться некоторых вилок и ложек с парой тарелок, да ещё нескольких кассет с видеоплеером. На мои аргументы, что им оставлен хороший видик и зачётный музыкальный центр, она принялась разыгрывать очередную скучную репризу. Ну, а когда я попытался забрать из кухонного шкафа свою же именную кружку, подаренную Викой, та принялась истерично мне же доказывать, что это подарок Евгеше от его новой тёщи.
Мой аргумент, что на кружке написано почему-то «Николай» вместо «Евгений» заставил её вспылить, и она едва не разбила посуду о стенку. Нервной какой-то моя бывшая жена стала, и очень неуверенной в себе. Неприлично неуверенной. И поэтому пришлось её успокаивать лишь официальным обращением к офигевшему и притихшему Женьке, который забился в угол и наблюдал за непотребными эволюциями своей, прости Господи за выражение, жены:
- Евгений! Ты муж или как? Обуздай свою неистовую жену, пожалуйста. Чего ж это она как базарная хабалка себя ведёт? Если бы ты только знал, какое это счастье – развестись с такою гидрой. Сочувствую, скорблю, понимаю.
Вот тут-то БЖ и зависла. И замолчала, что позволило мне забрать все свои вещи, которые впопыхах оставил во время своего осеннего отрицательного наступления, и быстро ретироваться без лишних эксцессов.
На выходе из дома, меня окликнул до боли знакомый женский голос. Это была Катька. Наша встреча на первый взгляд показалась случайной. Случайно прогуливалась вдали от своего дома, возле другого, где совершенно случайно проживал и прозябал её несчастный двоюродный братик. Катя ещё больше отпустила волосы и теперь сильнее изменилась, заметно похудев. Мне показалось, что у неё даже лицо немного вытянулось. Она была не одна, а с очередным знакомым, который был высок, статен и педантично опрятен. Он как гнедой конь, был очень горд своей наездницей, то есть пассией. Молодец Катя, не изменяет ни себе, ни своим предпочтениям. Она всегда подбирала себе кавалеров статных и высоких – этаких гусаров, гренадеров и кирасиров. Постоянство – признак мастерства. Судя по выражению лица этого кирасира, нашей встрече с Катей он был чуть-чуть недоволен, слегка раздражён и немножко обескуражен. Катя же, ни капли не смущаясь и не стесняясь своего гнедого спутника, поинтересовалась: как у меня дела, что она уже знает о нашем разводе, и от всей души поздравила меня с приобретённой наконец-то свободой. Посетовала, что Женька, проигнорировав все увещевания, всё-таки женился на моей бывшей. За что новоявленные свёкр со свекровью не только объявили бойкот своей не первой свежести и слегка потрёпанной невестке, но и наложили епитимью на своего же родного сыночка. Лишив его и той самой хлеборазвозочной «Газели», на которую позарилась моя БЖ. К тому же он потерял и саму работу на хлебозаводе – мама постаралась, ну а папа в качестве десерта вычеркнул неблагодарного сынулю из завещания, как дольщика родительской квартиры и прочего семейного имущества.
- Вот же влип, бедолага, - я в сердцах пожалел его, - а я же его ещё и напугал страшными физическими замечаниями, если он позволит себе обижать мою дочь.
Теперь мне стало понятно такое поведение БЖ, словно крысы, загнанной в угол. Нет. В тот момент у меня не было ни сострадания к ней, ни злорадства. Наоборот – сильное разочарование и беспокойство. Нет, не за эту самку, а за родную дочь. Ведь, если бы у этой женщины в семейной и личной жизни всё будет всё тип-топ на зависть другим, то и моей дочери будет комфортно и местами - пушисто. А в противном случае, родная мать будет за свои неудачи и промахи стараться отыграться на моей дочери – мне же в отместку. Вот же в чём беда бедовая. Она на такое способна.
- Ну, а ты какими здесь судьбами, вдали от родных пенатов? - спросил я, - к Вике решила заскочить?
- Не угадал. К братику и, соответственно, к твоей бывшей…
- Кстати, твоей лучшей подруге…
- Нет. Моей лучшей подругой была Вика…
- Да, кстати, как она поживает с Дюшей?
- А ты, что, не слышал? Наша Виктория выкинула фортель, и, никого не предупредив, навсегда уехала из города.
- Когда?
- Месяц назад – как раз перед Новым годом!
- Куда?
- Не знаю.
- Врёшь, Катька! Ай-яй-яй! Всё ты знаешь, только не говоришь. Я же вижу, я же не дурак…
- Вы оба дураки, - отрезала Катька, - понаделали делов, от которых сами же и страдаете. Куда уехала – не скажу, сам догадаешься, хотя это уже бесполезно и не нужно…
Я так ничего не понял, что произошло. И почему же от Катькиных слов всё поплыло перед глазами, а перед ногами разверзлась огнедышащая бездна? Катьке, конечно же, не поверил, но своим поведением я всё-таки выдал себя с потрохами. Хотя и сам не понимал – с чего же волнуюсь-то? Ведь всё уже было сказано и определено между нами более трёх месяцев назад! Давно пора забыть, простить и отпустить!
Катька заметила моё состояние и, пристально глядя мне в глаза, она теперь наслаждалась произведённым эффектом! Но болтать более уже было не о чем и, к великому облегчению Катькиного гнедого, мы тут же расстались. Наши пути-дорожки окончательно и навсегда разошлись. Катька повела своего очередного знакомого в гости к братику, ну а я понёс свой баул на Толькину квартиру. Кстати, они сейчас оба дремлют на верхней полке как раз над тобой, Лёха.
- Кто?
- Ну как кто? Толян да мой баул… Но я продолжу. Потерпи, Алексей, совсем уж немного осталось. Весь вечер и последующую ночь на Толькиной кухне я ворочался на надувном матрасе, не находя себе места от всяких нелепых мыслей и идей. Вот же Катька! Зараза такая! Разбередила душу, язви её! И на кой мне сдались эти Катьки с Виками? Да пошли они обе…
И поутру, приведя себя в порядок и позавтракав, не выдержав жутких душевных мук, тайными тропами, чтобы быть никем не замеченным и не узнанным, я почему-то помчался к Вике. Перепрыгивая через несколько ступенек, взбежал наверх к её квартире и несколько раз позвонил. Сердце отчаянно колотилось своим безудержным обратным отсчётом. Спустя минуту за дверью послышались тяжелые шаркающие шаги. Кто-то тяжелый и грузный, явно не Вика, не спеша надвигался на меня. В замочной скважине возмутительно долго елозил ключ и наконец дверь отворилась. В нос тут же ударила особая какофония запаха, замешанная на дешёвом табачном дыме, запущенной холостяцкой берлоги, пропитанной спиртовыми парами. На пороге стоял незнакомый мужик в голубовато-засаленной майке. В углу его рта беспомощно бледнел погасший огрызок «Беломора». Он окинул меня презрительным взглядом с ног до головы и бросил, будто плюнул:
- Чё нада?
- Здравствуйте. Не подскажете, а не здесь ли живёт Андрей с Викторией?
Спрашивать было глупо, ведь по всему виду этот непонятный биндюжник мне точно ничего не подскажет.
- Нет здесь никаких Викторий, и Андрюха тоже тут не проживает, - раздражённо бросил мужик, почёсывая бок.
- Они пару месяцев назад здесь жили, - зачем-то я произнёс эту интимную подробность, от которой мой собеседник пришёл в ярость.
- Никого здесь раньше не проживало, - прокричал он мне прямо в лицо, обдав переваренным антисептиком, и попробовал закрыть дверь, но немного помедлив он взглянул на меня и слегка просветлел лицом, - слушай, а чирик мне не займёшь? На малька?
- Нет! – отрезал я.
- Ну, значит и не было никого… - произнёс он совсем уж грустно и печально, как могут произносить именно те, кто не боятся неосторожного многодневного опохмела.
Моё сердце не выдержало, и я ему протянул заветный чирик. После этого он стал немного посговорчивей и сообщил новости одна печальнее другой. Про прежних постояльцев он и в самом деле ничего не знает. А эту квартиру ему сняла его родная дочь с неблагодарным зятем, чтобы жить раздельно. И теперь он крайне редко может видеть своих внуков-близняшек, которых он очень любит и воспитывает. А ещё ему было интересно узнать, почему дети вырастают такими «неблагодарными скотинами, а то рОстишь их, рОстишь, ночами напролёт не спишь, а они тебе вдруг выдвигают коммюнике, что мол мешаешь жить и ставят ультиматум, отселяя отсель в пустую халупу». Мой случайный знакомый захотел и дальше исповедоваться, поэтому предложил выгодную сделку – я сейчас бегу за поллитрой, которую покупаю на свои, а потом мы вместе её аннулируем, и вот под неё, родимую, он поделится со мной своим жутко интересным откровением. Я был вынужден отказаться от такого заманчивого предложения, и тут же в ответ был конкретно послан в далёкое эротическое путешествие. Дверь захлопнулась и тяжелые шаркающие шаги окончательно убедили меня в том, что Вика действительно навсегда уехала со своим мужем очень далеко.
Обратно я шёл к Толяну пешком, и всё укорял себя за сделанную глупость. Ну чтобы изменилось, ели бы Вика не уехала? Опять царапать до крови друг другу души? Вероятно, именно этого опасаясь, Вика и уехала от меня подальше, исполнив таким образом своё обещание. Или угрозу? Она мечтала здесь найти своё счастье и настоящего мужа. И это ей удалось. Ну, а теперь этот город ей стал чуждым и совсем ненужным. Именно поэтому она уехала отсюда, а не сбежала от меня. Ну что ж, Вика, дай Бог тебе счастья, радости, взаимопонимания. Мир вам да любовь.
- Коля, ты уже перешёл на тосты, - я перебил его, откровенно зевая, взглянул на часы, был уже шестой час, - тост имеется, а запить его нечем, да и ресторан давно закрыт, так что придётся потерпеть до самого Питера.
- Ты знаешь? – тоже зевая сказал Коля, - я как окончательно убедился, что Вика навсегда уехала, так моя душа вроде бы как успокоилась. Шарик сдулся, Бобик сдох. И я перестал опасаться, что вдруг посреди ночи, проснувшись рядом с собою в постели я увижу не Вику, а другую женщину. Всё вдруг прошло, как снятие сглаза что ли. И вот сейчас я тебе это рассказываю, как будто сам исповедуюсь, чтобы окончательно избавиться от этого груза. От груза якобы утраченной любви, от ноши не осуществившейся мечты, от вялого предрассудка, что совершил роковую ошибку, нелепость и несусветную глупость. Мне даже немного приятно, что я совершил большое благо - помог красивой женщине избавиться от её комплексов и фобий. Я помог этой женщине найти то, что она искала, ну а она, в свою очередь, помогла мне поверить в себя самого и показала, что такое настоящая любовь со страстью.
- Ты это сейчас тешишь своё самолюбие, так, Коля?
- Нет. Не так. Я его расчёсываю. До крови. Оно у меня почему-то последнее время чешется. Как чесотка. Почесал, и снова захотелось. Вот так и завершилась эта история, мой друг. Всё как-то странно сложилось в ней. Бывшая жена нашла себе новую жертву, более податливую. Несостоявшаяся жена сбежала с другим «на Кавказ». Я же остался один, но с огромным багажом житейского опыта. Через день мы с Толяном и ещё несколькими приятелями загрузились в этот вагон, где и встретились с тобой.
С этими словами Коля устало отвернулся лицом к стене. Буквально через минуту он громко засопел. Я же лежал на спине в полной темноте, прислушивался к стуку колёс и тяжёлым шагам за дверью купе просыпающихся пассажиров. Спать хотелось, но никак не моглось. Старался переварить и переосмыслить всё то, что услышал сегодня от Николая. Может, действительно, он правильно поступил, что не поддался сиюминутному увлечению, не поддался похотливой слабости, а трезво и чётко рассудил - какая именно ему нужна женщина. Но с другой стороны было бы очень интересно узнать, а когда же Вика говорила Николаю неправду? Может мы, мужики, действительно ничего не понимаем в женской психологии. Несомненно одно, за Николая можно было порадоваться лишь в том, что он смог … нет – не познать женское начало, а едва прикоснуться к этому эфемерному понятию, ощутить и почувствовать, но так и не осознать. Это как северное сияние на морозном полярном небе. Видишь разноцветные сполохи и огромные волны, играющие на чёрном небе, то спокойным прибоем, а то, словно гигантская лента неведанной гигантской гимнастки, которая взмахнёт невидимой палочкой, и эта лента вдруг помчится по бездонной черноте, затмевая собой призрачный свет мерцающих далёких звезд огромной волной, сметающей всё на своём пути. Но она такая огромная и в тоже время такая легкая, своими широкими объятиями поражает, но не сокрушает! И всё это происходит в звенящей морозной тишине, отчего становится невыносимо завораживающе и откровенно жутко…
Перед глазами замелькали волны северного сияния, желтые круги и синие точки. Откуда-то выплыло лицо Вики, которую я никогда не видел, но отчётливо себе представлял – с такими яркими изумрудными глазами. Из туманной глубины на гнедом жеребце-кентавре вдруг выскочила Катерина с развевающимися длинными волосами, почему-то полностью обнажённая. Потом её сменил мутный образ небритого мужика в разодранной грязной майке, из-за спины которого выглядывала непонятная женщина с острым и холодным взглядом, как у змеи. Её длинные до плеч волосы слегка развевались. Она вышла из-за спины мужика-оборванца и, слегка покачиваясь в такт вагону, стала приближаться ко мне.
«Колькина бывшая», - испуганно мелькнуло в голове, когда она, подойдя к моей лежанке, сузила глаза, близко наклонилась ко мне и, скривив что-то вроде улыбки, приблизила свои губы к моим для поцелуя. Я захотел взглянуть в её глаза, то вместо них увидел только чёрные глазницы. Жуть какая! Хотелось закричать, оттолкнуть это видение, сбежать от него, но чувствовал себя полностью парализованным и обездвиженным. Она – вся такая страшная, без глаз, протянула ко мне свою руку с жутким маникюром и тронула моё плечо. Спасение было только одно и я, с жутко колотящимся сердцем, открыл глаза…
© Алексей Сафронкин 2023
Если Вам понравилась история, то ставьте лайк и делитесь ссылкой с друзьями и знакомыми. Подписывайтесь на канал, что не пропустить новые публикации, а их будет ещё очень много. Не сомневайтесь.
Отдельная и особая благодарность моему доброму другу детства Николаю Гумарову за помощь в публикации и поддержку канала!
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.