Софья Петровна любила макароны. Накручивая аппетитные, в пряном сливочном соусе, ниточки на вилку, она представляла: как Аркадий Савельевич - третий муж Софьи Петровны - сначала осматривает поле с пшеницей. Твердо убеждается, что сорт - нужный. Только после этого нежно собирает охапку колосьев, измельчает его в залитой солнцем и джазом кухне.
Затем, пританцовывая, собирает горочку этого измельченного букета, трепетно, как в детстве с мокрым песком, проделывает углубление и разбивает туда яйцо.
Пара ложек воды, капля оливкового масла, соленые брызги и щедрая порция любви.
Своими красивыми загорелыми уверенными руками он сначала играется с текстурой. Взрыхляет, оставляя в воздухе дымку. Перебирает пальцами, как клавиши получившиеся липкие комки.
И наконец стремительно и одновременно нежно придает всей этой невнятной массе форму. Бесконечно сакральную многообещающую форму шара, внутри которого жизнь.
И вот уже внутри сидит счастливая Софья Петровна, глаза ее влажно блестят. Все от того, что Аркадий Савельевич предложил в качестве аперитива бокал ароматного, покалывающего язык своим послевкусием, белого вина. И от близости самого Аркадия Савельевича, конечно.
Между ними нарядный стол с букетом ромашек, двумя кругами тарелок с дымящейся пастой и запотевший графин прохлады.
Взглядом, переполненным любовью к макаронам и жизни, Софья Петровна приглашает Аркадия Савельевича сбежать в знойный вечер.
Аркадий Савельевич улыбается уголками губ, но морщинки вокруг глаз сообщают об истинном удовольствии. Протягивает руку и вовлекает Софью Петровну в шутливое танго. Изящно выгибает ей спину и, возвращая в вертикальное положение, нежно целует в плечо.
Софья Петровна и Аркадий Савельевич разведутся через 5 лет после этого обеда, но макароны в его исполнении она будет любить всегда.
Потому что не могут же бесследно раствориться в человеке такие счастливые макаронные мгновения.
