Людмила Степановна – женщина уже в возрасте, но не старая. По крайней мере сама она себя старухой не считала, и другим себя так называть не позволяла:
– В шестьдесят лет жизнь только начинается! – говорила она.
Она вообще очень боевая – раньше мужиками на складе командовала. Теперь на пенсии.
ВК, ТГ и ОК - подписывайтесь и не теряйтесь!
А еще есть у нее имелась одна, но пламенная страсть – детективы. Сколько она их перечитала, да пересмотрела, не сосчитать – все полки книжные в ее квартире детективами заставлены.
На любой вкус можно найти: и Гарднер есть, и Рекс Стаут, и классика жанра – Агата Кристи, ну и современные, конечно, Донцова, да Устинова тоже присутствуют.
По телевизору она смотрела исключительно детективы, ну, в крайнем случае, боевики. Всякие там женские истории с «сюсю-мусю» ее не интересовали.
И вот сидит она как-то вечером чаек попивает, детективный сериальчик смотрит. Вдруг в самый драматичный момент стук в дверь. Она аж вздрогнула. Открывает – соседка Анна Петровна. Вид испуганный, стоит, молчит и только за руку тянет: пойдем, мол. Ну Степановна ключ схватила, дверь захлопнула и за ней.
Ведет ее соседка в свою квартиру, за стол в кухне усаживает, сама – напротив, и говорит:
– Вот ты меня, Степановна, каждый день видишь. Скажи, я сильно за этот месяц изменилась?
Людмила Степановна оглядела подругу со всех сторон: интеллигентного вида женщина лет семидесяти (в молодости, наверное, красавицей была) рост средний, волосы с проседью…
– Да нет, – говорит. – Вроде все, как было. Круги вот только под глазами появились. Да говори уже, что стряслось-то?
– Вот не знаю, как и сказать! – начала Анна Петровна. – То ли у меня с памятью проблемы, то ли паранойя началась. Один черт – плохо!
И стала рассказывать…
Еще месяц назад она заметила, что в квартире происходит что-то странное. Вещи, которыми она каждый день пользуется сначала таинственным образом пропадают, а потом, находятся в самых неожиданных местах.
– Пульт от телевизора дня три искала – нашла в духовке. Как не сожгла, не знаю. Чашку свою любимую с остатками кофе – в книжном шкафу обнаружила.
Анна Петровна вздохнула.
– А сегодня вообще ужас. Принесла из магазина продукты, открываю холодильник, чтобы их сложить, а оттуда попугай мой вылетает. Представляешь? Замерз весь. Еле отогрела. Вот как он там оказался? Теперь думаю: может, я совсем умом тронулась. Ну, чашку ладно на автопилоте могла не туда сунуть… Но попугай! И знаешь, мне кажется, что кто-то тут без меня бывает. Как в фильме. Помнишь, там мужик в камине прятался?
Ну Степановна – сыщик с опытом: давай, говорит, поищем, кто тут у тебя хулиганит.
Стали они вдвоем по квартире ходить, да во все углы заглядывать. Осмотрели все комнаты, кухню, прихожую, ванную. Даже в стенной шкаф заглянули. Степановна для верности шваброй под кроватью прошлась – никого.
Нашли, правда, много потерянных вещей, ножницы в цветочном горшке, томик из серии «Зарубежный детектив» на полке с обувью, и еще кое-что по мелочи.
Из живых существ только попугай Яша. Он сидел, нахохлившись, на спинке стула, и изредка вздрагивал. Видимо, кошмар в холодильнике вспоминал.
– Петровна, а может, кто из родственников приходит, когда тебя нет дома. Ты ключи кому давала?
– У дочки ключи и у внуков. Но они всегда звонят и предупреждают о визите. Ты, что же думаешь, меня родная дочь решила с ума свести? Или внуки. С ума ты сошла, Степановна! – возмутилась Анна Петровна.
– Ну, знаешь, Петровна, всякое бывает. Ты же хочешь узнать, кто тебя дурит.
Анна Петровна задумалась.
– Правда, последнее время внук Никита что-то слишком часто стал интересоваться моим здоровьем: не болит ли чего, спрашивает. Даже помощь предлагал: давай, говорит, свожу тебя к знакомому врачу.
– Ну так ты съезди с ним, может и поймешь в чем дело.
***
После этого разговора Людмила Степановна решила выследить непрошенных гостей – она ни минуты не сомневалась, что у Петровны с головой полный порядок. И она как будто на дежурство заступила: на каждый стук, шорох, шепот на лестничную площадку выглядывала, да в дверной глазок смотрела. Особенно, если знала, что соседки точно нет дома – очень ей помочь хотела и поймать того, кто к ней повадился.
Но никто чужой к Анне Петровне за всю неделю не приходил. А вот Никита, внук, с какой-то девицей пару раз заходили. И все, когда хозяйки дома не было. Вот, спрашивается, зачем?
В середине следующей недели приходит снова Анна Петровна к Степановне, бумажку показывает.
– Смотри, что мне тут знакомый врач насоветовал, к которому внук свозил.
Нацепила Степановна на нос очки, стала разбирать напечатанное. Читает, слова вроде все по-русски, а из понятных – только предлоги. Но общее впечатление такое, что если Петровна не отправится немедленно на лечение в эту их клинику, то через пару месяцев ей полный кердык.
Расстроились обе – сидят валерьянку пьют, думают.
– Давай-ка мы с тобой, Петровна, все по порядку разберем, – предложила соседке Людмила Степановна. – Расскажи для начала, как все было.
– А и рассказывать нечего. Приехал внук с подругой, посадили меня в машину и повезли в какую-то частную клинику. Врач осмотрел, послушал и выдал эту бумажку.
– И все? У него что глаз-алмаз – все насквозь видит? Не верю я таким врачам. Мы с тобой к другому сходим. Устроим консилиум.
И назавтра пошли они вместе в свою поликлинику. Врач у них на участке, хоть и молодая – год как институт закончила – но очень внимательная.
Удивилась она очень, прочитав бумажку, и предложила Анне Петровне пройти амбулаторное обследование.
Домой Петровна вернулась с пачкой направлений, и всю следующую неделю, ходила в поликлинику, как на работу. А Степановна держала на своем посту ухо востро – смотрела не придет ли кто чужой, пока соседки нет дома. Потому что чудеса в ее квартире продолжались.
Теперь у нее завелись барабашки: с кастрюлями, да сковородками забавляются, по кухне их разбрасывают, и крупу рассыпают. И опять в ее отсутствие никто кроме внука со своей дивой не приходил.
***
Степановна уже давно поняла, что это внук над бабушкой издевается. Но как это Петровне доказать: не пойман – не вор.
Теперь, как только Анна Петровна уходила, Степановна садилась к окну, что выходит во двор, чтобы видеть, кто заходит в подъезд их пятиэтажки.
Наконец обследование закончилось, и Петровна отправилась на прием к врачу узнать результаты. А в поликлинике, как водится, очередь – значит, это надолго – и очень, может быть, кто-нибудь придет.
Окно кухонное у Степановны как раз на подъезд смотрит. Сидит она в засаде, за цветком спрятавшись, чтоб снизу не заметили, ждет. Смотрит, опять внук со своей идет. И ведь как-то узнает, паразит, что бабушки дома нет.
– Поди программку какую-нибудь бабуле в телефон тайком установили, хитрюги! – решила она и быстренько переместилась к двери.
Чуть приоткрыла ее, ухом к щелочке припала, слушает.
А внук с подружкой, не спеша так поднимаются на второй этаж и что-то обсуждают.
– Света, надо заканчивать все это: стыдно как-то бабушку дурить. Давай снимем квартиру и будем жить. А можно с мамой – она не против.
– Зато, я против – не хочу я жить ни с чьей мамой. Ты обещал отдельную квартиру. Ну и где она?
– Поженимся, возьмем ипотеку.
– Ага. А потом будем до пенсии в три смены пахать – не хочу.
– Жалко бабушку.
– Никита, ну мы же не убиваем ее. Будет жить в приюте. Другие же живут.
Степановна дверь прикрыла, чтоб не заметили, стала смотреть в глазок – квартира Анны Петровны как раз напротив. Видит, они дверь открывают, заходят.
Хватает она свой новый телефон с камерой (видела в кино так делали) и за ними. Дверь внук на ключ не закрыл, Степановна ее потихоньку открыла… И сразу с порога начала снимать. Думает, если вдруг спросят, скажу: сослепу не узнала, почудилось, что грабители.
Ироды молодые шкафы на кухне открыли и давай опять безобразничать. Соседку не сразу заметили, а как заметили, остолбенели.
Правда, Светлана быстро в себя пришла. Кричать стала:
- Да что вы тут делаете, да какое право имеете…
А Степановна все снимает. Хотела Светка телефон у нее отобрать, да внук вмешался. Тут и хозяйка квартиры вернулась – народу в поликлинике в этот день было мало.
Степановна говорит:
- Вот, посмотри, соседушка, каких барабашек я тут застукала. Знакомься: это Никита, внук твой, а это Света, подружка его.
Внуку стыдно. Потупился.
А Светка эта, выдра, слабаком его обозвала, фыркнула и уйти хотела.
Степановна ее остановила:
– Ты, голуба, крыльями-то не больно маши. Попридержи характер. И молись, чтобы у Петровны после ваших фокусов ничего серьезного со здоровьем не началось. А то…
Подружка хмыкнула и пошла к выходу. Потом обернулась и говорит:
– Вот вы, Анна Петровна, одна живете в трехкомнатной квартире, внук с матерью в двушке, а сестра его вообще в общагу ушла. Могли бы и поделиться.
Ушла подружка, а они сели втроем. Молчат. Внук сидит глаза в пол.
Петровна спрашивает:
– Никита, это что было?
– Бабуля, прости. Мы со Светой решили пожениться. Она квартиру отдельную хочет – все мозги мне проела. Да я и сам тоже хотел бы отдельно жить. Съемное жилье в хорошем районе стоит дорого. Света еще учится, а моей зарплаты на все не хватит. Вот она и придумала. Давай, говорит, отвезем твою бабушку в пансионат для пожилых (ну типа уход за ней нужен постоянный, а мы не можем – работаем), а сами в ее квартире жить будем. Ну, а чтобы туда устроиться, справки нужны врачебные. Вот чтобы заключение врача получить, мы и затеяли все это. И врачу заплатили. Дурак – я, что согласился. Даже сам себе удивляюсь. Мы же всегда дружили с тобой, а тут… Ты маме с сестрой не говори, пожалуйста. Расстроятся. Со Светкой – наверное, все. Глаза как будто открылись.
– Никита, – говорит Степановна, – ты глаза-то все время открытыми держи. А то так и до греха не далеко. Да и взрослый мальчик уже, надо бы собственной головой думать.
Петровна сидит потерянная. Степановна, чтобы разрядить обстановку, сбегала домой, принесла пирог, что утром испекла. Стали чай пить, но разговор больше не клеился. Никита посидел еще чуток и засобирался. Еще раз попросил прощения у бабушки и пошел – Анна Петровна его не удерживала.
Остались они вдвоем. Видит Степановна, тяжко соседке. Решила, а заночую-ка я сегодня у нее – так спокойнее.
Та не возражала, сама легла на диване, Степановна рядом в раскладном кресле устроилась. Лежат, а заснуть не могут. Ни той, ни другой не спится.
Слышно, как Петровна носом хлюпает – обидно ей. Да и понятно. Родной внук, а такое натворил.
Как бы отвлечь ее от переживаний, – думает Степановна, – и спрашивает:
– А что там с обследованием-то, расскажи.
– Сказали, возрастные изменения есть, но для моих семидесяти с хвостиком нормально. Главное – положительные эмоции. А с этим-то у меня как раз и проблемы. Я вот теперь думаю, что лучше: жить в пансионате и верить, что родные о тебе заботятся, или остаться в своей квартире и узнать, что от тебя хотели избавиться.
– Жизнь – штука жестокая, Петровна. Иногда и ударить может. Но ты не дрейфь. Думай о хорошем, как советуют психологи. И все будет хорошо.
P.S. Анна Петровна ни дочке, ни внучке ничего не рассказала, а спустя примерно месяц обратилась к знакомому с просьбой порекомендовать проверенного риэлтора.
Всем большое спасибо за лайки, комментарии и подписку) ❤️
Ещё рассказы: