Слава с наслаждением развалился на диване. Дорога, которую он был вынужден провести за рулем, вымотала его. Да и вкусный сытный ужин, приготовленный мачехой, очень располагал для принятия горизонтального положения. Молодой человек, прикрыв глаза, приготовился к длительному отдыху, перебирая в голове события последнего времени.
Перед его мысленно взором точечно вспыхивали картинки и образы, наиболее сильно эмоционально заряженные. Лицо Даши, удивленное и заинтересованное одновременно... Кто бы мог подумать, что его мачеха окажется такой милой и привлекательной... Отец... Недовольный и даже противный в своем неприятии...Ведь он совершенно не выглядит счастливым и довольным рядом с молодой красивой женой... Причудливая темная фигура, затаившаяся в квартире, как ему виделось во снах до приезда сюда... И тихий-тихий женский шепот перед самым пробуждением, доносившийся откуда-то со стороны, настойчиво твердивший:
—Ты должен успеть. Езжай к отцу и освободи меня. Не медли. Езжай и освободи меня.
Всякий раз Слава пытался оглянуться, чтобы узнать, кто это, так настойчиво требующий его приезда, но не успевал опознать и просыпался в холодном поту с гулко и неровно бьющимся сердцем:
—Что за дичь? Куда я должен успеть? Кого освободить? — задавался он вопросом раз за разом после каждого подобного сна.
Первые два раза он быстро отмахнулся, посчитав эти сновидения последствием перегрузки на работе, но когда этот шепот начал повторяться раз за разом буквально за несколько минут до пробуждения, Слава серьезно задумался. Более того, ему стала сниться покойная бабушка, которая его о чем-то предупреждала и что-то требовала.
Сначала он решил, что надо бы просто помянуть любимую бабулю, заказать в церкви помин, ведь говорят же, что так положено, так необходимо делать, если вдруг начинает сниться усопший. Но когда она приснилась и позднее, после упокойной панихиды, которая должна бы была сгладить всë, да еще и приснилась очень озабоченной и даже сердитой, то Слава понял, что надо ехать без лишних размышлений. Наверное и правда может произойти что-то серьезное. Это всë неспроста. Ну, а если всë окажется в порядке, то хотя бы повидается с отцом и с московскими приятелями.
По приезду в Москву он наврал Максиму Викторовичу, что приехал без предупреждения по работе, что его в срочном порядке послали уладить вопрос с кое-какие важными документами, на что отец недовольно скривился, но как будто поверил. В квартире все было вроде бы как раньше, кроме присутствия Даши, конечно же, которая произвела на него, ну, просто неизгладимое впечатление. Слава все пытался представить, как может выглядеть его мачеха без одежды или хотя бы в полупрозрачном дезабилье, слегка краснел и немного волновался.
Ночью Слава спал неспокойно, ворочался, часто просыпался и вновь проваливался в тягучую фантасмагорию сна, в котором самым невероятным образом взаимодействовали образы матери, отца, Даши, бесформенной темной фигуры. Мать сидела, скрючившись, в узкой маленькой каморке непонятно где, от головы отца тянулись серые нити к бесформенной темной фигуре ,которые она периодически дергала, а Даша испускала в сторону отца и этой фигуры разноцветные пучки энергии, словно подпитывая весь этот сложный процесс. Перед самым пробуждением он вновь услышал тихий-тихий шепот. В этот раз он призывал Славу сходить какой-то Абиджии.
— Сходи к Абиджии... Она знает, что делать...