А вот так,- ответила я деду Михайло.
Это чёже всё напрасно было?- качая головой еле слышно произнёс старик.
Я пожала плечами и ничего не ответила, да и что тут ответишь, человек живёт в Советском Союзе и свято верит что семимильными шагами движется в коммунизм.
Старик долго молчал, качал головой, хмыкал, потом махнул рукой, печально усмехнулся и сказал что об этом никому нельзя говорить.
Конечно нельзя,- согласилась я и тут же задала вопрос,- почему бабушку Наталью бирючихой зовут?
Нелюдимая она,- ответил дед Михайло,- и всегда такой была. Я вот тоже, как Настасья Пална померла, одиночкой жить стал, но ежели кто придёт, так я и помогу ежели просит, и выручу деньгой в случае нужды и чаем напою, а ежели мужик, то и стопку поставлю, людей не чураюсь, в хату веду, всем здоровия желаю, а она не такая! И мужик у неё, дед твой, Павел.... глянь, забыл как его по отцу- то звали...склероз...Захарыч, точно, вспомнил, так Павел Захарыч такой же был. Забором отгородились от мира, что у них там во дворе-не видно, да оно и ладно бы, не все хотят на виду жить, так они никого никогда во двор не пускали, в хате у них никто не был. Как живут люди-не известно, что у них есть- никто не знает. Скотины у них было-тьма тьмущая, как только управлялись-не понятно, но управлялись, это факт! Все выходные бирючиха на рынке торговала, они первые купили мотоцикл с люлькой, а потом и машину. Люди рты раззявили и давай судачить, а им хоть бы хны! Видать знакомства были, просто так -то машину не купить! В то время ни у кого в совхозе не было машин, даже председатель на на служебной ездил, своей не было, это у ж потом, попожже он купил, и агроном купил, и главный зоотехник купил, Толька рыбнадзор купил, Митрич купил. Ну Митрич - то понятно, он на буровой работал а Ираке, тут и козе ясно что деньга есть, и знакомства есть. У них пятеро детей и все девки, так ходили лучше всех, всё импартная на них.
Дед Михайло встал, подошёл к печи, подвинул к ней табуреточку,сел, открыл поддувало, достал коробку папирос, кивнул мне приглашая присоединиться, я села на пол возле печи, щёлкнула зажигалкой, дала прикурить старику, он указывая на открытое поддувало сказал чтобы я дым туда пускала и продолжил рассказывать.
Так вот, на чём я остановился?- пробормотал дед Михайло.
Что у Митрича дети в импортной одежде ходили,- напомнила я старику.
Ааа,- кивнул старик, выпустил густую струю дыма которую тут же сквозняком затянуло в поддувало и продолжил разговор.
Бабка твоя ни дня нигде не работала,- продолжил рассказывать старик,- люди шушукались, потом когда они машину -то купили, стали в открытую недовольство проявлять, мол, дома сиднем сидит, пользы совхозу не приносит, стали деду твоему в глаза тыкать, а тому хоть ссы в глаза, он утрётся и скажет Божья роса, мимо ушей всё пропускал, он комбайнёром работал в сезон, план в тройне вырабатывал, а зимой в мех.цехе сидел. Начальство его уважало, но всё ж таки замечания, слыша недовольство других женщин, делать стало, заметили ему что дитё подрос, в совхозный сад отдать можно и пора бы Наталье в доярки идти, а то людей на ферме не хватает.
Старик выпустил струю дыма в поддувало, туда же бросил окурок, пригладил усы, пересел на высокий стул к столу, отхлебнул глоток чая и продолжил.
Выслушать это одно, а вот сделать,- дед Михайло усмехнулся, покачал головой и продолжил,- Захарыч, дед твой, выслушал претензию, покивал головой, но Наталья так на ферме и не появилась. О тунеядстве хотели вопрос поднимать, так Наталья бумагу принесла, в нос всем ткнула её и сказала что работать не может по состоянию здоровья! Во как! Уж не знаю где и как она эту бумагу получила, но хворой она не выглядела. Белая да румяная, волосы в копну собраны, ногти красные, да и не сможет больной человек день-деньской на морозе на рынке стоять! У меня под носом сосульки намёрзли, ноги окоченели, а она через ряд от меня стоит как ни в чём не бывало и хохочет на весь рынок. Но моё дело пятое, я молчком, ни слова про неё и она про меня ни слова. Люди пошумели-пошумели, да и угомонились. Бумагу -то прочитали, ничего не поняли что там у неё болит, но вопрос о тунеядстве закрыли.
Старик замолчал, встал, зажёг конфорку, поставил чайник, сел и продолжил.
В магазин местный Наталья не ходила,- продолжил рассказывать дед Михайло,- все удивлялись конечно, как это так, даже за хлебом не ходят, а чего ей ходить? Распродастся, да в магазин идёт. Городской хлебушек вкусный, дого не черствеет, вот и закупает она его на целую неделю. Сам видал и тоже так иногда делал, закуплю хлеба, пельменей в коробке, привезу домой, а Настасья Пална радуется! А Наталья хитро поступала, на автобусе никогда не ездила, на попутную садилась, а потом пехом два километра с дороги шла и прямиком к себе на зады попадала, вот её и не видал никто из местных что она сумки с города прёт. Это уж потом они на машине вжик в город, вжик обратно, ворота открыли, заехали, закрыли и никто не знает что в машине у них лежит.
Чайник на плите забурлил, застучал крышкой, дед Михайло встал, добавил кипятка в заварочный чайник, глазами указал на мой бокал безмолвно спрашивая буду ли я чай, я кивнула, старик налил себе и мне, поставил чайник на край печи, сел и продолжил.
Два домины они во дворе отгрохали, пришлых нанимали строить, никого своих не позвали,- продолжил рассказывать старик,- все удивлялись,мол, зачем два дома на участке, ежели для сына второй дом, так лучше землю взять в совхозе да там и построить, ведь две хозяйки в одном дворе не уживутся, да и сын совсем мал был. Видать бабка твоя наперёд умела глядеть, чуяла, что сытая жизня скоро закончится. Токо отстроились и в эту же осень утоп дед твой, в своих сетях запутался или кто-то запутал, кто ж его знает как оно было! Слухи всякие ходили, но правды никто не знает. Похоронили Захарыча и все вновь зашушукались, мол, сейчас бирючиха на ферму работать пойдёт, деньги то на жизь нужны, а нет. Наталья пристроилась в сельсовет сторожихой. Платют три копейки, а ей хватает. Плати красивые носит, волосы красит, сапоги каждую зиму новые. Тут уж люди разное шептать стали, кто говорил что она снюхалась с директором совхоза, кто говорил что Захар тугую копеечку припрятал, вот и живёт она на эти деньги. Сейчас уж никто ничего про неё не говорит, привыкли люди что она в достатке живёт и перестали ей кости перемывать. Вот так вот!
Да уж,- растеряно пробормотала я,- и как мне с ней подружиться?
А очень просто,- ответил старик,- вещи- то у тебя импортные все, красивые, таких даже у неё нету. Нарядишься да со мной на рынок поедешь, а потом напросишься к ней в попутчицы, скажешь что меня потеряла и денег нету до дома доехать. Она -то на машине своей рулить будет, посмотрит на тебя, на твои вещи, на колечки на пальчиках, на серьги в ушах, на руку больную и подвезёт, точно подвезёт!
Надеюсь,- пробормотала я и спросила,- а какой сейчас день недели?
Пятница,- ответил старик и добавил,- гусей бить пойду сейчас, повезём их продавать на рынок.
Продолжение по ссылке ниже!
Кто желает поддержать автора, может перевести небольшое вознаграждение на карту Сбер. +79044064931
Кошелёк Юмoney 410018178741006
Друзья, не забывайте поставить лайк, оставить комментарий и поделиться рассказам в своих соц.сетях! Это важно для притока подписчиков на мой канал! Сделать это нетрудно, просто нажмите на стрелочку под рассказом!
Первая часть тут;
Предыдущая часть тут:
