«Ты три года ничего ему дать не можешь, а я рожу сына. Он не бросает тебя из жалости. Отпусти его сама, не мучай».
С каждым сообщением все больше деталей, которые жестоко ранят мое сердце, медленно и мучительно отравляя ядом. Я почти физически чувствую, как оно истекает кровью – и пропускает удар, когда в мессенджер приходит заключение УЗИ. Настоящее, с необходимыми метками, печатями и подписью врача. Правда, фамилии замазаны. И его, и пациентки.
Зато срок красивый – семь недель. У меня чуть меньше, если подтвердится беременность.
Значит, Мэт был с нами двумя одновременно. Сначала с ней, после чего возвращался в супружескую постель как ни в чем не бывало. Отсюда такая необъяснимая холодность. А я еще мучила его своими графиками и днями овуляции. Глубже закапывала труп нашей неудавшейся любви и присыпала его землей, не подозревая об этом. Была убеждена, что мы оба мечтаем об одном. Дура! Возможно, муж даже представлял любовницу на моем месте, пока вынужденно трудился, бедный, над продолжением рода. А на следующий день снова спешил к ней. И так по кругу. Стахановец, все-таки выполнил план – и даже перевыполнил. Обеих оплодотворил.
Еще раз беру в руки тест-полоску, гипнотизирую мутным взглядом вторую бледную линию. Проявилась. И не исчезает.
- Беременна? – с сомнением спрашиваю саму себя. Больше не с кем разделить волнение. Мэт опять сбежал. К ней.
Если бы он остался и был рядом сейчас...
Переворачиваю телефон дисплеем вниз. Сгребаю в охапку остальные коробочки, выпавшие из шкафа, лихорадочно перебираю их, нахожу цифровой тест, самый точный и чувствительный.
Спустя считанные минуты я любуюсь жирным плюсиком в окошке. Улыбка трогает мои искусанные губы. По алой, горящей щеке ползет слеза счастья.
Три года! Чувствую себя так, будто пробежала марафон, прорвала красную ленту и обессиленная упала на линии финиша. Долгожданное золото в моих руках. В теле приятная усталость. На душе эйфория.
Забывшись, хочу набрать Мэта и сообщить ему радостную новость. Но вдруг осознаю, что мне придется занять очередь…
«Он любит меня, смирись. И я люблю его со всеми недостатками».
Замираю в ожидании подвоха. Упрямо не отвечаю на сообщения, хотя руки дико чешутся покрыть нахалку матом. Но мое молчание сильнее раздражает ее. Потому что эсэмэсок становится все больше, пока не прилетает решающая:
«У него шрам, который он прячет. После ожога. Все еще считаешь это розыгрышем, Оксана?»
Желудок скручивает болезненным спазмом – и я едва успеваю склониться над унитазом. Все, на что я способна в этот момент, - это рвать и плакать.
Заставляю себя отползти к ванной и сесть под холодный душ. Одумавшись, делаю воду теплее. Обнимаю руками плоский живот. Теперь мне есть, о ком заботиться.
На смену разочарованию и апатии приходит ярость. Срываюсь и звоню любовнице моего мужа. Поговорим по-женски. Пусть повторит мне то же самое лично, а заодно представится. Неприлично получается: она мое имя знает, а я ее – нет. Не чужие люди ведь. У нас один мужик на двоих.
«Не могу говорить. Он приехал», - поступает письмо вместо ответа.
Вызываю контакт Матвея.
Абонент недоступен. Для меня. Но доступен для другой.
Это не первый раз, когда я не могу ему дозвониться. Раньше муж списывал все на плохую связь и сотовые мертвые зоны в подсобных помещениях ресторана. Смеялся надо мной и просил не нервничать по пустякам: никто его на кухне не украдет.
Я верила. А зря.
Украли. Из-под носа у меня увели.
- Хватит унижаться, - киваю сама себе.
Вызываю такси.
Пока машина ждет под домом, наспех переодеваюсь и собираю сумку. С вещами стараюсь не переусердствовать, чтобы не таскать тяжести. Беру по минимуму, только самое необходимое, зато из шкафа вытряхиваю все подряд, разбрасывая по комнате. Меня это успокаивает. Топчусь по выглаженным рубашкам Мэта, ловлю сверток, шлепнувшийся мне на голову с верхней полки – и сажусь вместе с ним на пол, сложив ноги по-турецки.
Я прекрасно знаю, что внутри. Нечто очень ценное. Представляю, как мне больно будет смотреть на это сейчас, когда рушится наш брак с Мэтом. Но с азартом заядлого мазохиста разворачиваю вакуумный пакет. Достаю из чехла свадебный костюм необычного кофейного цвета со стильными заплатками на локтях. Помню, как Матвей сопротивлялся и бурчал, что он дурацкий и не стоит своих денег. В бутике отказался, а в день бракосочетания явился именно в том образе, который выбрала ему я.
Улыбаюсь сквозь слезы. Разворачиваю пиджак. Из кармана выскальзывает бутоньерка, и я беспощадно запихиваю ее обратно. Откидываю костюм, переключаясь на белоснежное платье. Приталенное, без изысков, колец и корсета. Тогда я экономила на всем, потому что Мэт выплачивал кредит, и я не хотела добавлять ему лишних трат. Да и разве это главное – в чем выходить замуж? Как будто шикарное свадебное платье уберегло бы меня от измены…
В следующую минуту наши наряды отправляются в мусорный пакет, где им самое место. А я лезу в шкаф за документами. Быстро нахожу наши с Матвеем паспорта, задумчиво пролистываю, остановившись на штампах.
И в печали и радости… Не сложилось…
- Увеличьте время ожидания, пожалуйста, - делаю короткий звонок таксисту, а сама сажусь за ноутбук.
Закусив губу, барабаню пальчиками по клавиатуре, а на экране появляется короткий запрос: «Подать заявление на развод онлайн». Раскрываю оба паспорта. Разводимся.
"Разводимся! Моя на тридцать дней". Вероника Лесневская
