Хроника важных и интересных событий, произошедших в городе, стране и мире 12 ноября в разные годы, — в подборке корреспондента агентства «Минск-Новости».
1717 год. Орфиреус демонстрирует «вечный двигатель»
На рубеже ⅩⅤⅡ–ⅩⅤⅢ веков многие ученые были буквально одержимы идеей создания «вечного двигателя» — машины, способной бесконечно совершать работу без затрат топлива и других энергетических ресурсов. Заявки в патентные ведомства европейских стран поступали пачками. Но на поверку представленные механизмы оказывались отнюдь не вечными.
Более других на поприще создания «вечного двигателя» прославился немецкий алхимик, врач и инженер-механик Карл Бесслер. Посчитав свое имя недостаточно звучным для завоевания научного олимпа, он избрал себе другое — Иоганн Орфиреус (по-гречески «орфос» значит «высокий»), под которым и вошел в историю.
«Вечный двигатель» Орфиреуса представлял собой полое колесо диаметром около четырех метров, изготовленное из деревянных реек и обтянутое вощенным полотном, скрывающим внутренний механизм. 12 ноября 1717 г. Орфиреус продемонстрировал работу колеса своему покровителю ландграфу Карлу Гессен-Кассельскому. Презентация чудо-техники проходила в присутствии известных физиков, которые, внимательно осмотрев механизм, пришли к выводу, что «снаружи колеса решительно ничто не способствует его движению». Однако, чтобы удостовериться в этом окончательно, организовали дополнительную проверку. После запуска колеса двери в комнату, где оно находилось, заперли, а у дверей выставили охрану. Через две недели двери отворили, и все убедились, что колесо вращается с прежней скоростью. Комнату снова закрыли, и когда и через два месяца ученая комиссия зафиксировала тот же результат, слава Бесслера-Орфиреуса прогремела по всей Европе.
Секрет своего колеса немец тщательно скрывал, что лишь подогревало интерес. Заинтересовался изобретением Орфиреуса и Петр Первый, большой любитель всяких новшеств и диковинных вещей. Отправляя за границу библиотекаря Иоганна Шумахера для приобретения научной литературы и экспонатов для кунсткамеры, русский царь поручил ему заодно провести переговоры и по «колесу Орфиреуса». Изобретатель заломил такую цену, что сделка не состоялась.
Шумахер был не первым озадаченным несговорчивостью Орфиреуса. Нежелание немца объяснить работу своего устройства, а также космическая цена, в которую он его оценивал, породили слухи о шарлатанстве, которые вскоре получили подтверждение. Служанка Орфиреуса, рассорившись с ним, раскрыла тайну, о которой давала хозяину клятву молчать до конца своих дней. Выяснилось, что колесо «вечного двигателя» поочередно раскручивают служанка и брат Орфиреуса из соседней комнаты с помощью хитроумно протянутых веревочек.
После этого Орфиреус собственноручно разрушил свое устройство. Умер величайший жулик от науки в бедности, отвергнутый всеми. Уже после его смерти была доказана невозможность вечных двигателей, и патентные ведомства многих стран прекратили выдавать свидетельства на perpetuum mobile.
1893 год. В газете San Francisco Call опубликовано первое литературное произведение Джека Лондона — очерк «Тайфун у берегов Японии»
Газета объявила конкурс на лучший рассказ, и мать Джека, припомнив, что его отец писал книги, уговорила сына принять в нем участие. Отец Джека, профессор Уильям Чейни, и в самом деле обладал легким пером и написал не одну статью для журнала «Здравый смысл». Впрочем, Джека своим сыном Чейни так и не признал, и тот носил фамилию отчима — Джона Лондона.
Победителю конкурса газета сулила денежную премию, а в деньгах Джек нуждался. Парню было только 17 лет, а он в поисках хлеба насущного перепробовал, казалось, уже все занятия на свете. После ранней смерти отчима они с матерью остались на бобах, и Джек с десяти лет продавал газеты, работал на консервном заводе, трудился уборщиком в парке. Позже вкалывал кочегаром, был гладильщиком в прачечной. Успел побывать даже матросом на промысловой шхуне «Софи Сазерленд», ловившей котиков у берегов Японии и в Беринговом море. Именно это его плавание и послужило документальной основой очерка «Тайфун у берегов Японии», который Джек отправил на конкурс в газету.
О том, как писался очерк, Лондон, работавший в то время на джутовой фабрике, позже рассказывал: «Фабрика забирала у меня тринадцать часов в сутки, а поскольку я был молодой и любил развлечься в свободные от работы часы, то на написание времени почти не оставалось… Очень усталый и сонный, зная, что в половине шестого утра должен уже быть на ногах, я в полночь приступил к рассказу и работал, пока не написал две тысячи слов — длинного очерка писать не разрешалось, но тему свою разработал наполовину. На следующую ночь я, такой же усталый и сонный, опять сел за работу и написал еще две тысячи слов. В третью ночь я лишь сокращал и вычеркивал, добиваясь того, чтобы мое сочинение соответствовало условиям конкурса».
Начинающему автору была присуждена первая премия в размере 25 долларов (по покупательной способности эквивалентно примерно 850 долларам в 2023 г.). А в редакционном комментарии к очерку отмечалось: «Самое поразительное — это размах, глубокое понимание, выразительность и сила. Все выдает молодого мастера».
Вот так, благодаря маме Лондона и литературному чутью сотрудников San Francisco Call, в мировую литературу пришел один из лучших ее представителей, будущий автор таких замечательных произведений, как «Белый клык», «Зов предков», «Морской волк», «Мартин Иден», «Сердца трех»…
1917 год. Через пять дней после штурма Зимнего дворца нарком просвещения советского правительства Анатолий Луначарский объявляет его государственным музеем
В Зимний стали допускаться посетители, желающие «познакомиться с двухсотлетним оплотом русского царизма». В числе первых во дворце побывали Александр Блок и Лариса Рейснер, оставившие воспоминания о поразившей их здесь роскоши и пустынности. В 1918 г. в Зимнем попытались устроить Дворец искусств: в парадных залах читали лекции, показывали фильмы, а в декабре 1922 г. он был отдан Эрмитажу. Отныне не Эрмитаж был частью и продолжением царской резиденции — Зимнего дворца, а дворец становился частью Эрмитажа — государственного музея. Залы дворца становились экспозициями. Первые пять лет после революции вход в музей был бесплатным.
Ценности свозили в Эрмитаж отовсюду: из царских резиденций Аничкова и Мраморного дворцов в Петрограде, из пригородных Гатчины, Петергофа, Царского Села, из знаменитых дворцов петербургских аристократов. Сейчас коллекция музея насчитывает около 3 млн произведений искусства и памятников мировой культуры, начиная с каменного века и до нашего времени. Для того, чтобы познакомиться с экспозициями всех залов Эрмитажа, потребуется проделать путь в 22 км.
1948 год. Завершился Токийский процесс — суд над японскими военными преступниками
Международный военный трибунал начал свою работу 3 мая 1946 г. В его состав вошли представители 11 стран: СССР, США, Великобритании, Китая, Франции, Канады, Голландии, Новой Зеландии, Австралии, Индии и Филиппин. Перед судом предстали 28 японских военных и государственных деятелей, совершавших преступления против мира и человечности во время Второй мировой войны. 29-м на скамье подсудимых должен был оказаться бывший премьер Фумимаро Коноэ, однако накануне ареста он принял яд.
В ходе процесса, который длился почти 2,5 года, было проведено 818 открытых заседаний и 131 — в судебной комнате. Было рассмотрено свыше 4 тыс. документальных доказательств и более тысячи свидетельских показаний. Были приведены факты массовых убийств. В частности, «марш смерти» на Филиппинах, когда погибли десятки тысяч военнопленных, и Нанкинская резня, в ходе которой были убиты около 200 тыс. жителей города и китайских военных.
12 ноября 1948 г. состоялось оглашение приговора. К смертной казни были приговорены семь человек, 16 — к пожизненному заключению, остальные к разным срокам заключения. Двое обвиняемых умерли во время процесса, а одного — главного идеолога японского милитаризма Сюмэя Окаву — признали невменяемым и поместили в американский военный госпиталь.
1969 год. В СССР записана последняя пластинка со скоростью вращения 78 оборотов в минуту
Это был диск с двумя песнями Аиды Ведищевой «Ах, Наташа» и «Старый сад», выпущенный фирмой «Мелодия».
Пластинка с поперечной записью и радиальной скоростью 78 оборотов в минуту была единственным граммофонным носителем более 70 лет. Несмотря на то, что уже с конца 1940-х на Западе и с 1950-х в СССР выпускались пластинки на 33 оборота, производить записи в старом формате в нашей стране продолжали, потому что был спрос. Советские люди довольно бережно относились к технике, и в конце 1960-х во многих домах стояли еще проигрыватели, купленные либо в довоенное время, либо сразу после войны. Новая вертушка стоила дорого, да и не была предметом первой необходимости. Именно поэтому вплоть до 1970-х в музыкальных магазинах, где продавали пластинки, существовало два отдела — со старыми и новыми форматами записей.
Смотрите также:
