Я выпила немного. Один бокал. Но мне этого хватило, чтобы стало полегче. Я достала все самое вкусное, что было в холодильнике. Посмотрела на еду и поняла, что кусок в горло не лезет. Тогда я выпила еще. И тогда смогла знатно поесть. Я съела все, что покупал муженек для себя. Всякие вкусняшки, которые были "только для него", но никак не для меня. Я все сожрала, как последняя крыса.
А потом я пошла в "его кабинет", который на самом деле вовсе не кабинет, а наша гостиная. Я знала, что у него там есть бумаги, которые могут его легко скомпрометировать. Я знала, что мой Ваня - тот еще жучара. Он мошенничает направо и налево. И я собираюсь его сдать.
Я вошла в гостиную и замерла. Во мне боролись два человека. Первый, ангелок-светлячок, говорил, что так делать нельзя. И если тебя ударили, надо подставить вторую щеку. И это все не по-христиански. А второй бесенок шептал, что надо растоптать негодяя. Что надо его изничтожить! Я не знала, к какой стороне себя отнести, поэтому замерла. А когда не знаешь, что делать, да еще и находишься в стрессе, то самое правильное — выпить еще вина. Что я, собственно, и сделала.
Решение принялось само собой. Я написала начальнице, что заболела и отпросилась полежать дома на диване. Та без проблем меня отпустила. И у меня освободился целый день для того, чтобы наконец-то воплотить свои фантазии в жизнь и растоптать ненаглядного Ванечку.
Я надела перчатки, чтобы как в кино не оставлять отпечатков пальцев. Хотя кто меня будет подозревать? Я ведь тут живу. Но все равно, так было спокойнее.
Подошла к святая святых своего мужа — рабочему столу. Там я открыла компьютер, залезла в программу и начала искать то, что мне было нужно. Долго искать не пришлось. Я сама бухгалтер, и хотя муж считает меня бездарностью, но это не так. Я хорошо разбираюсь в документах и знаю, какими схемами он уклоняется от уплаты налогов и какие кренделя проворачивает. Он - мошенник, каких поискать. Я про него знаю достаточно, чтобы упечь его в тюрьму.
И как я раньше не догадалась этого сделать? Ладно, мыслишки были. Просто мне было жаль супруга, да и повода как такового не было. А тут я полыхала праведным гневом, и меня сложно было остановить.
Я сделала все, что нужно, за два часа. Мне хватило двух часов, чтобы о Ване вспомнили органы власти, и у него поджались яички от страха.
Как я себя при этом чувствовала? Великолепно. Вино давно выветрилось, и осталось только приятное послевкусие. Голова была ясной и светлой, а в душе растекалось медом сладкое чувство отмщения. Хорошо ли мне было? О, да.
Позже я наблюдала, как мой супруг, красный и потный бегает по дому, кому-то звонит и что-то там разруливает. Он был вне себя от страха, гнева и вообще.
А я тихонько сидела в своем телефоне, листала пинтерест, размышляла, как обустрою свою спальню без него. Как сделаю перестановку в гостиной, как заменю зеркало в ванной, которое меня раздражает и повешу милую картину на его место.
Ивана забрали в СИЗО достаточно быстро, я даже не ожидала, что так скоро все произойдет. Было ли мне его жалко? Нет. Ни капельки. Ни секундочки. Буду ли я носить ему передачки и навещать его? Ни одного раза. Хотя, конечно, в соцсетях я наведу панику и буду изображать горе и досаду для родственников супруга. Хотя на самом деле, мне все равно, что там будет с ним. Я его ненавижу и хочу, чтобы его совсем не стало.
Эта злость внутри меня просто разбирает меня на части. Я так зла за его предательство, за его отношение ко мне, за его неуважение, за его нелюбовь. И я подпитываю свою злость местью, от чего она разрастается еще больше. И мне это нравится.
***
В скором времени состоялся суд, Ивану дали 7 лет. Я присутствовала лишь при оглашении приговора. Внутри меня был комок из чувств. Были ростки жалости, которые тут же подавлялись гневом. Были ростки милосердия, которые сразу пресекались яростью. Были ростки любви, которые гасила обида.
Я чувствовала победу, гордость за себя и огромную уверенность в себе.
Я не узнавала себя. Всегда добрая, безотказная и безропотная я вдруг перевоплотилась в жесткую и циничную даму без принципов и жалости. Я перестала заглядывать в рот родственникам Ивана, забрала своего сына и заблокировала все их контакты. Я перестала молчать и начала отвечать на хамство. Я стала сама хамить в ответ. Я стала материться вслух, перестала сдерживаться. Я начала быть собой, но оказалось, что я — вовсе не интеллигентная девочка из приличной семьи, неа. Я злая тетка, побитая жизнью. И из моего рта вылетали не фиалки и розы, а правда-матка, которую я рубила налево и направо вне зависимости, был запрос у окружающих на эту правду или нет. В общем, я стала токсичной бабой. Приплыли.
Продолжение тут.