Начало
Предыдущая глава
Глава 8
Во время обеденного перерыва Катерина решила выйти немного прогуляться, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. Есть ей совсем не хотелось.
Впрочем, думать особо было не о чем. Она была абсолютно уверена, что Борис не станет с ней церемониться. Как только он станет директором, ее здесь не будет. Так стоит ли этого дожидаться? Хотя два месяца до золотого юбилея Максима Ивановича у нее, конечно, есть в запасе. Он наверняка захочет отметить пятидесятилетие, отданное им фирме, прежде чем уйдет на покой. Вот тогда вслед за ним уйдет и она.
Вернувшись с прогулки, Катя бросила сумку на стул, повесила пальто в шкаф и направилась в кабинет шефа, чтобы сообщить ему об этом.
Но стоило ей войти, как у нее из головы вылетело все, что она собиралась сказать Максима Ивановича в кабинете не оказалось. Вместо него посреди комнаты, в безупречном светло-сером костюме, стоял и смотрел в окно Борис.
Окинув ее невыразимо презрительным взглядом, он чуть приподнял голову — достаточно для такой маловажной особы, как секретарша, чтобы одним жестом, без слов спросить, что ей надо.
— Мне нужен Максим Иванович, — пояснила Катя, внутренне закипая от такого его нахальства.
— Он перед вами, — протянул Борис, нарочно, как она решила, делая вид, что не понимает ее.
И подумала: «Интересно, сохранится ли у него такое же омерзительно наглое лицо, если ударить его со всего размаху по носу?» Ей неимоверно захотелось это сделать.
— Он вышел, — бросил Борис, не пытаясь скрыть, что вредничает.
Высоко подняв голову, она развернулась. Он пока еще здесь не директор, и она не собиралась раньше времени терпеть его вызывающее поведение.
— А для чего он вам нужен?
Продолжая все так же высоко держать голову, Катя обернулась к нему и сладко-ядовитым, как перезрелый ревень, голосом отчеканила:
— Я хотела ему сказать, что увольняюсь.
— Ах, значит, остатки совести у вас все же есть? — откликнулся Борис, явно ожидавший такого ответа.
Скрипнув от злости зубами, она спросила:
— Что вы хотите этим сказать?
— А мне показалось, что совести у вас совсем нет, — ответил он без всяких церемоний.
Катя вслепую вышла из кабинета, подошла к своему столу и не успела сесть, как принялась яростно стучать по клавишам клавиатуры. Вот свинья, думала она, просто жуткая свинья! Намекает, что только из-за непонятно откуда взявшихся остатков совести она, видите ли, собирается увольняться!
Она вырвала лист бумаги из принтера, расписалась на нем и сунула в папку. В следующую секунду она уже решительно шагала в кабинет, чтобы положить папку на стол, где Максим Иванович непременно его увидит, как только войдет в кабинет. Она уже выходила, когда ее настиг все тот же наглый, высокомерный голос:
— А все-таки интересно, почему вы бросили моего брата?
Она застыла как вкопанная.
— Я думала, что при вашем уме вы это себе уяснили еще вчера, — отозвалась она, стараясь не обращать внимания на его угрожающе прищуренные глаза. — Вы же сами вчера сказали, что я его бросила потому, что у меня на стороне появился кто-то получше…
Его убийственный взгляд доказывал ей, что он не собирается обращаться с ней по-человечески. Но прежде чем Борис успел сразить ее наповал очередной грубостью, в кабинет вошел Максим Иванович
Катя с трудом изобразила улыбку, проходя мимо него к себе, и услышала его слова:
— Прости, что задержал тебя, Борис, но знаешь, как бывает, начнешь разговаривать с кем-нибудь и никак не закончишь.
Дверь закрылась, однако прошло не менее пяти минут, прежде чем она немного остыла и смогла заняться работой. Однако и погрузившись в нее, все равно в нервном трепете каждую секунду ожидала, что вот-вот откроется дверь.
Когда это произошло, она не удивилась бы, если бы Борис остановился около ее стола и отпустил в ее адрес еще одну колкость. Но он этого не сделал.
А потом ей пришлось отложить личные переживания, потому что Максим Иванович тоже вышел из кабинета, держа в руке конверт с ее заявлением об увольнении.
— Что это такое? — сердито спросил он, хотя в заявлении все было ясно написано.
Катя хотелось сказать, что она ни за что на свете не станет работать с Борисом, когда Максим Иванович уйдет со своего поста. Но в то же время она понимала, что преданность Максима Ивановича своей семье и так уже претерпела слишком много, испытаний — он ведь оставил ее на работе после того, как она разорвала помолвку с его родным племянником. Заявить теперь, что Борис, другой его племянник, оказался грубой свиньей, означало бы испортить отношения с Максимом Ивановичем.
— Я… я думаю, так будет лучше, Максим Иванович, — только и пролепетала она.
Он печально покачал головой.
— Нет, нет, тебе не обязательно увольняться. До выздоровления Стаса пройдет полгода, не меньше, если ты не хочешь столкнуться с ним.
— Дело не в этом, — начала она, но увидела, что он ей не верит, и прикусила язычок, чтобы не выдать истинной причины.
— Может, хоть немного еще поработаешь? — спросил он. — Даю тебе слово, что мы не станем тебя задерживать после того, как Стас поправится и вернется к делам. — И не успела она возразить, как он продолжил: — Катерина, я раскрою тебе маленький секрет — мне хочется поехать отдохнуть. Хотя бы на несколько недель, что остались до конца моего срока на посту директора. Я ведь уже несколько лет не был в отпуске.
— Вы уезжаете?..
— Не сейчас. Через неделю, может быть, две, сначала закончу дела, а потом — вперед, к солнечным берегам! Но к моему юбилею, конечно, вернусь. Этого я ни за что не пропущу!
Кате оставалось только улыбнуться. Видит бог, ее шеф и правда заслужил отдых. Он вообще мог бы уже давно выйти в отставку, но любил свое дело и продолжал работать. Однако это оставляло открытым вопрос о ее увольнении.
— То есть я буду с вами работать только две недели? — уточнила она.
Он кивнул.
— Да, поэтому мне так важно, чтобы ты сейчас не уходила. Борису надо уехать и завершить дела в филиале. Вполне возможно, что мы с ним не увидимся я уеду в отпуск раньше, чем он вернется, так что не смогу ввести его в курс дела здесь, у нас. — И с особой торжественностью добавил: — В этом я целиком полагаюсь на тебя, Катя. Помоги ему поначалу, ему понадобится твоя помощь. Ты отлично знаешь все, можно даже сказать, превосходно — это ничуть не преувеличение. Откровенно говоря, я буду спокойнее себя чувствовать на отдыхе, зная, что ты будешь при Борисе и познакомишь его со всеми делами, пока он еще официально не вступил в должность руководителя. — Тут голос его сделался немного задабривающим. — Ну, ты же не хочешь погубить мой отпуск, чтобы я все время переживал, что Борис остался один и ему приходится со всем справляться без помощи опытной и знающей секретарши, а?
И так уже Билл навесил на нее ярлык бессердечной деловой стервы, а тут еще это. Она грустно задумалась. Однако, взглянув на усталое немолодое лицо Максима Ивановича, не выдержала.
— Но… но я не знаю… захочет ли он, чтобы я у него работала. Мне кажется, он не очень дружелюбно ко мне настроен…
Максим Иванович сделал удивленное лицо и отеческим жестом потрепал ее по руке.
— Он что, вчера накричал на тебя, да? — Прочитав в ее глазах ответ, снова похлопал ее по руке. — Но согласись, его можно понять. Борис и Стас выросли вместе, они очень привязаны друг к другу, они же братья. Думаю, не будет преувеличением сказать, что Борис измучен: он всю ночь просидел в больнице, рыскал повсюду, разыскивая тебя, не удивительно, что он сурово с тобой обошелся…
Ничего себе сурово! Видел бы Максим Иванович, как его племянник ее душил!
— Я… — начала было Келли, но не успела договорить «должна уйти», как Максим Иванович умело сыграл на ее совести.
— Конечно, если ты твердо решила уйти, я ничего не могу с этим поделать. Но боюсь, что тогда мне придется отменить отпуск, которого мы с женой так ждали.
Катя несколько раз видела супругу Максима Ивановича Ларису в офисе — изящная, хрупкая дама, которая, скорее всего, так же нечасто ездила отдыхать, как и ее муж.
— Хорошо. — Слово вырвалось прежде, чем она успела подумать. Ей даже в голову не пришло, что ее шеф способен был играть на чувствительных струнах ее души, лишь бы добиться своего. — Я останусь на…
— Как минимум на три месяца, — быстро подсказал он, расплываясь в счастливой улыбке.
— На три месяца, — не задумываясь, пообещала она. Что ж, если к концу этого срока Борис не успеет разобраться в делах — это его проблемы! Впрочем, утешила она себя, если Борис действительно так умен, как о нем говорят, то возможно, ему и не понадобится ее помощь так долго. И вообще, что она так переживает? Если судить по их перепалке, произошедшей сегодня в кабинете Дональда, она вряд ли продержится у него три месяца — он уволит ее гораздо раньше, а скорее всего, вообще первым делом, как только выйдет на работу.
В тот день Катя ничего не узнала о состоянии здоровья Стаса. Как-то не было подходящего момента спросить об этом шефа, а потом он мог счесть странным ее интерес, коли она заявила о разрыве отношений с его племянником. Поэтому, вернувшись домой и поужинав, Катя позвонила в больницу, чтобы узнать обо всем самой.
На самом деле ее не очень волновало его здоровье. Она думала об этом, слушая долгие гудки в ожидании, когда в больнице возьмут трубку. И все же это было не в ее характере — ненавидеть.
— В физическом отношении здоровье восстанавливается, он сейчас находится в удовлетворительном состоянии, — ответила ей дежурная сестра.
Потом она позвонила сестре, и они долго болтали. Катя рассказала ей про аварию Стаса и призналась, что больше не испытывает к нему никаких чувств, хотя в это и трудно поверить.
— Знаешь, я рада это услышать. Для меня это большое облегчение, — отозвалась Людмила и поинтересовалась: — А кстати, как на работе? Не было неприятностей?
— Меня не уволили, если ты об этом, — ответила Катя и пересказала ей почти все, что происходило в офисе..
После разговора с с сестрой она побрела в спальню, решив пораньше лечь спать. Последнее время она совсем не высыпалась и только прошлой ночью впервые немного вздремнула. Однако тревожные мысли ее не отпускали, она даже застонала вслух от досады, вспомнив, что по слабости согласилась поработать с Борисом целых три месяца! И опять успокоила себя тем, что этого не будет —он очень скоро от нее избавится.
Подключила монетизацию, поэтому если понравился роман - поставьте лайк, сделайте репост, дополните комментарием. Это лучшая награда для меня.