После войны женихов в селе можно было пересчитать по пальцам, да и те смотрели на молодых, подросших за войну девчонок, Позванивая медалями, они долго и придирчиво выбирали девушек на танцах, провожали домой, хвастаясь своими боевыми заслугами. На Веру никто и не смотрел, да и смотреть-то было не на что. На ногах грубые мужские ботинки, зимой и летом одна юбчонка, да платок на голове. В семье она была старшей. Отец погиб на фронте, мать была больна, и Вера тянула семью одна. Иногда, разгибаясь от непосильной работы, она сбрасывала платок и смотрела на себя в зеркало. Голубые глаза, нежный овал лица и великолепная коса ржаного цвета, перекинутая на грудь.
Так бы и жила она перестарком, если бы не присмотрел ее вдовый сосед с тремя детьми, пришедший с войны инвалидом. Он похоронил жену и сильно бедствовал с детишками. Вася сделал ей предложение, и она решилась: очень было жалко его ребят. У Веры родились свои дети, с Васиными теперь их было пятеро. Жили бедно. Вася работать не мог, и Вера выбивалась из сил, чтобы прокормить семью. А тут стали осваивать целину, и решили они с Васей податься в Казахстан искать лучшей жизни. Поехали. Дали им просторный дом, Веру взяли на работу в бухгалтерию, и жизнь стала налаживаться. Но тут запил Вася. Для Веры это было настоящей бедой.
Как-то поехала она с отчетом в областной центр. В городе она была впервые, и
он поразил ее своим великолепием, особенно ей понравились женщины — нарядные, красивые, за одной Вера даже пошла по улице и долго разглядывала ее. Та была в черном панбархатном платье с заниженной талией, на высоких каблуках. Вера любовалась женщиной, ставила себя на ее место и уныло сознавала, что ей никогда такого платья не носить. Вернувшись домой, рассказала Васе о городе и панбархатном платье, что видела на женщине. Вася почти не слушал ее, он был пьян.
И вот однажды в сельпо привезли товар. Вера заглянула туда и не поверила своим глазам — на прилавке лежали три рулона панбархата: черного, синего и малинового. Она замерла около этих тканей. Это был китайский панбархат. Он был такой тонкий, нежный, струился между пальцами как вода. Долго Вера стояла у прилавка, пришла домой какая-то пришибленная.
— Что с тобой? — спросил он.
— Да там в сельпо панбархат привезли, такой красивый, — уныло сказала Вера. Вася куда-то исчез, домашние заботы опять навалились на нее, и она забыла про панбархат, и про платье. Вечером после ужина Вася подал ей сверток и сказал:
— Знаешь, Вера, ведь я тебе благодарен за то, что ты растишь моих детей и меня, пьяницу, не бросаешь. Спасибо тебе за все.
Вера взяла сверток, и из него выскользнула на стол ткань — черный панбархат.
— Ты ведь мечтала, — сказал Вася, — сшей себе платье.
Вера заплакала.
Платье ей сшила ссыльная немка, как просила Вера: занижена талия, вырез мысиком. И вот оно готово. А тут их с Васей в гости пригласили, на свадьбу. Когда Вера надела платье, Вася так и ахнул, такая она была красивая. Высокая, стройная, косу обвила вокруг головы, как будто корону надела. Когда шли с Васей по улице, люди оглядывались — неужели Верка, и не узнать.
На свадьбе было весело, шумно, и вдруг одна бабенка вскочила и говорит:
— Выпьем за Веркино панбархатное платье. Дети у нее в рванье, голодные, а она вон какое платье себе справила!
Как кнутом хлестнули Веру эти слова. Она встала из-за стола и ушла домой. Сняла платье и положила его на дно сундука. Больше она его не надевала.
Прошло много лет. Вот уже младшая дочь Веры, Оля, вышла замуж и уехала в город. Она с мужем работала на заводе и участвовала в самодеятельности — у нее был сильный голос, она пела русские народные песни. В свой последний приезд к матери Оля залезла в сундук и со дна достала панбархатное платье.
— Ой, мамочка, какое платье, можно я его примерю?
Когда Оля надела платье, Вера изумилась. Платье было ей как раз, впору. И как
же она походила на молодую Веру! Та же стать, рост, та же коса ржаного цвета
вокруг головы.
— Возьми это платье себе, — сказала Вера, — может, оно принесет тебе счастье.
Как-то Вера поехала в гости к дочери, и Оля пригласила ее во Дворец культуры на концерт. Она усадила мать на первый ряд, а сама исчезла. Открылся занавес. На сцену вышла высокая, красивая певица с косой вокруг головы. На ней было черное панбархатное платье. Она запела, и зал в восторге затих.
— Да ведь это Оля в моем панбархатном платье! — воскликнула ошеломленная Вера.
Седой сосед повернулся к ней.
— Что вы сказали?
Зал загрохотал аплодисментами. Когда они стихли, Вера повернулась к соседу. Глаза ее сияли.
— Это моя дочь!
Автор: Алевтина Кудрявцева
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого.