Глафира сошла с поезда, в котором ехала несколько суток, и в лицо дунул холодный ветер Красноярска , несмотря на весну. Сибирские морозы уже ослабели, но иногда давали о себе знать. Она была одета в демисезонное пальто и легкие ботиночки с маленьким чемоданчиком в руках. Расспросив у прохожих, как добраться до колонии, она сразу направилась туда.
Красноярск - один из старейших городов Сибири, был основан в 1628 году отрядом казаков во главе с Андреем Дубенским как военный острог - Красный Яр, что означает «Красивый берег».
Колония располагалась на базе старейшего тюремного замка, построенного аж, 200 лет назад. В своё время здесь побывали такие известные личности, как Иосиф Сталин, Феликс Дзержинский и Лидия Русланова, Георгий Жженов. Сама тюрьма находится наверху, а внизу в каменных казематах сделали музей. Там выставили подлинные экспонаты быта: кандалы, тюремные ключи и орудия пыток. В стенах кирпичной кладки проложены прутья, что создаёт дополнительную прочность и лишает арестантов надежды на побег. В помещениях замка размещалось до 500 человек, это была крупнейшая пересыльная тюрьма в империи. Все заключённые содержались в одинаковых условиях, вне зависимости от известности и происхождения. В камерах размером 2х3 м находилось по 10 человек. Обычные нары заменялись подъёмными койками, в качестве набивки для матрасов использовалась солома. Спали по очереди. Солнечного света не было никогда, он просто не проникал в маленькое окошко под потолком.
Самым страшным местом был карцер. Здесь на стене висела смирительная рубашка. Надевать её на заключённых мог только специально обученный человек. Рубашку сначала мочили, а потом надевали на человека. Когда она высыхала, двигаться в ней было невозможно. Такое изобретение, сломило не одного человека.
Пыточной была посвящена целая экспозиция. Один из изощрённых способов воздействия на психику - железный ошейник с острыми наконечниками.
В таком «украшении» ни сесть, ни лечь невозможно. Ещё один способ сломить человека - удары железными розгами. Узника растягивали на бревне и начинали бить - от каждого удара кожа буквально разрывалась. Если человек терял сознание, его помещали в больницу. Но после лечения пытки продолжались. И так до того момента, пока человек не получал всю назначенную меру наказания. Здешний Палач был известен своей жестокостью. Ловкие палачи могут наносить удары по желанию. Порой кажется, что удар должен совершенно изрезать тело, но наказываемый едва его чувствует. Даже наружные следы можно наносить таким образом, что знаки представляются страшными, но не болезненными. Но этот палач не поддавался ни влияниям, ни задабриваниям, «бил на совесть».
В советское время колония в тюремном замке, наряду с легендарными сталинскими лагерями, стал местом суровых испытаний судьбы для многих ни в чем не повинных людей. Доподлинно известно, что здесь содержались под стражей множество образованных, интеллигентных людей, осужденных по 58-й статье.
За стенами тюрьмы шла своя жизнь, происходили события, о которых заключенные ничего не знали, так как были лишены газет и радио. Михаил, как и остальные с удивлением узнал от вновь поступившего заключенного, что за время пребывания в заключении многое изменилось. Состоялся XIX съезд ВКП(б), на котором коммунистическую партию большевиков переименовали в компартию Советского Союза и она обрела новую аббревиатуру — КПСС. А в марте 1953 года произошли изменения, казавшиеся незыблемыми, и которые развернули страну на все 360 градусов. Жизнь в колонии начала меняться с того, что им увеличили паек и стали лучше кормить. Некоторым повезло, и они освободились по амнистии. Разрешили чаще получать посылки и давать свидания с родственниками.
Глафире разрешили свидание с Михаилом. Ее провели по длинному коридору и оставили в темной камере с узким окошком наверху. Солнечный свет никогда не проникал сюда даже днем, потому горела тусклая электрическая лампочка, освещавшая серые тюремные стены, черный стол и два стула друг против друга. Конвоир привел Михаила и остался стоять у стены.
Перед ней стоял худой и постаревший человек, в темной хлопчатобумажной робе, и только глаза на бледном изможденном лице сияли небесным светом. Они хотели обняться, но конвоир тут же остановил и приказал сесть по разные стороны стола.
Глафира смотрела на него и не верила своим глазам: Это точно ее муж, когда-то большой, красивый и сильный? Трудно было поверить, что в этих живых мощах бьется сердце и теплится жизнь. Руки и ноги что плети, сама собой возникала мысль: «И в чем только душа держится?!» Бритая голова, на которой когда-то красовалась копна светлых волнистых волос, теперь напоминала голову лягушачьего эмбриона.
Она сообщила Михаилу, что освободилась по амнистии. Что Зинаида письменно подтвердила его невиновность, что дало возможность подать ходатайство Прокурору о возобновлении производства по его уголовному делу, ввиду вновь открывшихся обстоятельств. Обнадежила, что его родители живы и здоровы и ждут его скорого возвращения. Свидание прошло так быстро, как будто это был не час, а несколько минут. Несмотря на это, Глафира была рада, а блеску в глазах Михаила, прочитала как у него появилась надежда, что этот ад, наконец , закончится. Они простились, его увели в камеру, а она отправилась на вокзал. До отхода поезда оставалось шесть часов, Глафира решила пройтись по городу и купить какой-нибудь еды в дорогу. Холод пронизывал насквозь ее легкое пальто, а особенно замерзли ноги. Проходя мимо деревянного дома, окруженного забором, она увидела на ступеньках крыльца маленького мальчонку, который, не двигаясь, отрешенно смотрел вверх. В старой потрепанной шапочке и в таком же тонком неприглядном пальтишке.
- Он же замерзнет, - подумала Глафира и решительно открыла калитку во двор. Она подбежала к мальчику и схватила его на руки. Что-то кольнуло в сердце:
« Как похож на моего сыночка, хорошенький, а глаза синие, - и , не зная почему тихо сказала – « Валерик!»
Мальчик посмотрел на нее и одними губами прошептал ; «Ма-а-ма».
Глафира вспыхнула, голову стянуло тугим поясом, а в висках застучало. Она быстро вошла в дом и увидела двух женщин, которые спокойно пили чай на кухне.
-У Вас ребенок замер на улице, а Вы чаи распиваете - возмутилась она.
-Женщина, как ты сюда попала, здесь нельзя посторонним, уходи, - забрав ребенка и стараясь выпроводить Глафиру на улицу, стала кричать одна из них. Мальчик заплакал и потянулся к Глафире.
- Смотри-ка, ожил, - сказала вторая.
Замерзшую Глафиру охватил такой жар, что она, задохнувшись, ослабла и сползла по стенке на пол. Очнувшись от нашатыря, которым обожгло дыхание, пришла в себя.
- Ты что больная? Откуда ты приехала, судя по одежде нездешняя -
- Из Москвы, к мужу приезжала на свидание, сказать, что его скоро выпустят, так как он не виноват, в чем его обвинили-
- Во как! Да, кто ж виноватый сидит? У нас полгорода – бывшие зеки и все не виноваты - , засмеялась другая.
- Я документы привезла, к прокурору ходила. А мальчик чем болен? Может помочь чем, у меня деньги есть, а мой поезд через пять часов –
- Да чем ему поможешь, он почти не ест, не знаем, что у него болит, вот мы его на воздух вынесли, уж замучились с ним –
- А родители есть? Откуда он? -
- Из Саратовской колонии, мать умерла, а дальше не знаем -
- Как из Саратовской? Когда? Как его зовут?- задыхаясь от волнения, совсем обессилив, шептала Глафира, готовая опять потерять сознание.
-Тебе то, что? Или что знаешь? Справок мы не даем, это к заведующей надо, да и то, если по запросу, то она скажет –
- Женщины миленькие, помогите, похоже это мой сын, мне сказали в тюрьме, что он умер, деньги нужны, возьмите, вот все, что у меня есть - восемьсот рублей - умоляла Глафира.
В те годы – восемьсот рублей - средняя месячная зарплата рабочего и хоть деньги не очень большие, но и не маленькие.
Женщины зашептались. Они получали всего половину этих денег, и предложение было заманчивым. Теперь надо дождаться заведующую и если все окажется правдой, отдать ей этого заморыша.
Заведующая прочитала справку об освобождении, сверила документы на ребенка, все совпадало.
-Милая, я не могу сама решить этот вопрос, нужно это заверить в горисполкоме, а для этого нужно время,-
Но это же мой сын, вы же видите, - умоляла Глафира
- Да, но я не знаю, где Вы живете, где работаете, на что будете содержать ребенка , - упиралась заведующая.
Услышав, как та мнется, не понимая выгоды, к ней подошла одна из женщин, которая раньше говорила с Глафирой и прошептала что-то той на ухо. Глафира услышала лишь последние слова : « Все равно умрет» -
Потом подошла к Глафире, оттопырила свой карман, показывая, чтобы та положила деньги и вышла из комнаты. Заведующая, отвернувшись от них, рылась в бумагах.
- Врешь , не умрет…, - думала Глафира, отдавая деньги.
Заведующая еще помялась, будто что-то обдумывая, потом сказала:
-Я сейчас вызову Скорую помощь, чтобы отправить ребенка в больницу, так как он очень ослаблен, а Вам выдам его метрику, а там договоритесь, -
Приехала Скорая и Глафира с ребенком села в машину, договорившись, что ее отвезут на вокзал. Счастье клокотало внутри, стучало в висках, готовое вырваться наружу. Подъехав к вокзалу, водитель вдруг объявил:
- Расплачиваемся - Пятьсот –
-Как пятьсот? Я все деньги отдала, у меня нет, - чуть не плача ответила Глафира.
- Ну и ну, ты что, дура? Или меня за дурака приняла, я тебя с дитем бесплатно вожу. Расплачивайся, а то в милицию отвезу, - угрожающе наседал водитель.
Глафира заплакала. Но мужик твердо стоял на своем
-Меня бабьими слезами не разжалобишь, давай плати или в милицию, -
Она вдруг замолкла, и понурив голову ответила:
- В милицию, так в милицию, но с сыном не расстанусь, только сейчас его нашла, а умру уж вместе -
Она рассказала , как приехала к мужу в тюрьму с надеждой, что все наладится, как случайно встретила здесь своего ребенка и как ее обманули, как отдала последние деньги, ей даже куска хлеба не на что купить, а чем ребенка кормить, когда четверо суток ехать. Она то, ладно, как-нибудь, а ребенок. Хоть милостыню проси. Так сначала и до конца. До этого суровый, немолодой уже, мужик, устрашающе смотревший на Глафиру, вдруг обмяк и произнес:
- Ох и мученица, ты, да мужик твой ни за что срок отмотал. Я тоже сидел, понимаю. А что же эти волчицы и рубля тебе не оставили? –
Глафира покачала головой, всем видом показывая, что у нее ничего нет.
- Пошли быстрей, еще успеем, - открыв дверь машины и достав старое, но не рваное одеяло , протянул Глафире, указывая на ребенка.
Они зашли в привокзальный буфет. Мужик, был со всеми здесь знаком, он пошептался с официантами и через несколько минут, ему принесли сверток, завернутый в газету. Он расплатился. Потом подошел к Глафире. Протянул сверток, достал из кармана пятьдесят рублей:
- Больше нет, ну думаю, до Москвы дотянешь. Мальчонку береги! Пойдем, поезд скоро, как сядешь, поешь, а то смотреть больно. Там и молоко для сына-
Он проводил их до поезда, посадил в вагон:
-Счастливо! Береги тебя Бог! А мужику твоему тоже поможем! –
Они попрощались. Поезд медленно катил в новую жизнь…
Продолжение следует
Спасибо, что дочитали до конца. Я желаю всем здоровья и успехов . Спасибо за лайки и комментарии. Поддержите канал, Подпишитесь, дальше больше интересных историй.