НИКИ-ТИНА

"Пусть каждый рассвет будет полон надежд, а каждый закат — покоя» Иван Иванович Грундез стремительно вошел в свой кабинет с некоторым негодованием, но тут же взял себя в руки. Поводом его взволнованности была женитьба младшего сына, на которую он в очередной раз сказал «Нет!» Иван Иванович никогда не позволял себе ни гнева, ни раздражения, ни крика – ни малейшей вспыльчивости. Для него самым главным было – сказать спокойно, но веско. И один раз. Чтобы никаких прекословий и возражений больше не возникало...

Марька жила в детском доме с пяти лет. Она не знала точно, почему попала туда — помнила только, как бабушка однажды не проснулась, а мама всё не возвращалась. Потом были чужие руки, крашенные стены и запах варёной капусты, который казался вечным. Сначала она плакала по ночам, потом — перестала. Просто жила и училась: тихо, старательно, как будто надеялась, что за старание ей дадут что-то настоящее. Из всех детдомовских помещений ей больше всего нравился спортзал. Он был большой, со скрипящими половицами и пыльными окнами под потолком, но безумно манящий к себе...

Это не просто памятник — это вечное наказание. Уже 8 веков бронзовые фигуры предателя Цинь Хуэя и его жены стоят на коленях перед могилой национального героя Юэ Фэя. И каждый прохожий считает своим долгом дать им по голове и помочиться— вот такая народная традиция. Юэ Фэй — легендарный полководец, боровшийся за свободу Китая от захватчиков. А Цинь Хуэй — чиновник, который предал его, оклеветал и фактически подписал герою смертный приговор. После разоблачения народ так возненавидел предателя, что:...

Суд! Уже через две недели будут судить её Петечку, Петюнечку ненаглядного! Слёзы лились рекой, она их не вытирала. Любовь Ивановна - красивая с правильными чертами лица, стройная женщина. Всегда с пышной причёской - копна светлых волос подобрана, заколота кверху. Сорока лет отроду, одинокая. Дочка - школьница-отличница. Блондинка, как мама. Мечта была лишь одна единственная - создать крепкую семью. Стать для кого-то единственной любимой, верной женой. Лёжа в постели, потихоньку глотала слёзы, которые скатывались маленькими ручейками...

Олег обладал необыкновенной харизмой. Был красив, физически силен и ловок, имел быстрый, острый ум, тонкое чувство юмора и свойство всем нравиться. Легко и успешно шагал он по жизни, с энтузиазмом берясь за любое дело, будь то доказательство научной гипотезы или выращивание овощей на огороде. И дело у него спорилось, и все у него ладилось. По молодости и по любви женился он на однокурснице Таисии, красивой умной девушке, гордой и принципиальной. Брак их продлился пять лет. К концу первого года родилась у них дочка Катя...

Сегодня Евдокии Никаноровне не моглось, и она прилегла на диван. Кружилась голова, слабость непонятная. "Опять, наверное, давление низкое. Но ведь надо хоть курочек покормить" - подумала она и через некоторое время попыталась встать. Хорошо, что в этот момент к ней заглянула соседка Настёна, а то бы наверняка свалилась. - Тёть Дуся, подождите, я помогу, - засуетилась она, увидев неудачную попытку Евдокии. - Что это с Вами сегодня? Вы всегда такая бодренькая, да и лет Вам не так уж много... Соседка быстренько сварила яйцо, заварила крепкий чай, поставила всё на табуретку у дивана...

Сергей очнулся в реанимации после нескольких дней беспамятства. Белый туман застилал глаза, и он не сразу понял, где находится. Ему на мгновение показалось, что когда-то он здесь был, а путающиеся мысли никак не давали сконцентрироваться. Он увидел, как к нему приближается женщина в белом халате. Он закрыл глаза, и тут же поддался воспоминаниям. После возвращения из армии Сергей неожиданно загремел в больницу. А виноват в этом был сам. Осень в том году баловала, бабье лето уходить не спешило, радуя солнышком и золотой кроной деревьев...

В эту ночь Андрей никак не мог уснуть. Последние события совершенно вывели его из равновесия. Снова и снова прокручивал он в памяти разговор с лучшим с другом, ставшим по воле случая его начальником, а теперь, вот, предавшим его. Никогда Андрей не подводил друга; не было задания, которое бы он не выполнил. Если надо, сидел ночами над расчетами, решая задачи, которые другим не под силу. «Светлая, ты, голова, Андрюша!», - говорил друг-начальник. А теперь, пожалуйста, Андрей не нужен, его увольняют! Он, видите ли, самая подходящая кандидатура для сокращения штатов...

Дача была тёплая, зимняя, со всеми удобствами. Но зимой тут никто не жил. Раньше, при Андрее Сергеевиче, семья приезжала сюда на Новый год, оставалась на несколько дней. Андрей Сергеевич с Галиной Николаевной задерживались подольше, наслаждаясь свежим воздухом и лыжными прогулками в лесу. А, когда, два года назад, Андрея Сергеевича не стало, поездки прекратились, дачу теперь закрывали на зиму. - Я хочу жить за городом, - неожиданно в середине декабря, - сказала Галина Николаевна сыну, - давай в выходные съездим на дачу, посмотрим, как там дела...

Шла вторая половина декабря, а настоящего снега в Москве все еще не было. Стояли серые непогожие дни. Из нависших туч порой прорывался холодный дождь, покрывая асфальт лужами и разводя грязь на дорогах. Уже скоро Новый год, а праздника совсем не чувствовалось. Уныло было на пустых темных улицах. Тошно было и на душе у Лизы. В этот промозглый декабрьский вечер она собиралась на свиданье. Невзирая на плохое настроение, Лиза старалась выглядеть как можно лучше. Она не любила свое лицо с острым подбородком и небольшими глазками...

Ариша открыла глаза и сразу увидела отца. Он стоял у ее кровати, большой, красивый, ласково смотрел на нее и улыбался. - Папочка! Ты приехал! Как я рада! Она протянула к нему руки, обняла за крепкую шею. Алик расцеловал дочку, сел на кровать, удивляясь, как к четырнадцати годам она похорошела. Арина обещала стать красавицей. И было в кого. Супруги Полонские представляли собой видную пару. Аглая – вылитая топ-модель, Алик – копия скульптуры Давида работы Микель Анджело. Умная, уверенная в себе Аглая – сильная и властная личность...

В старости понимаешь, что не надо искать смысл жизни, он - в самой жизни», уверяет минская поэтесса Инна Бронштейн Инна Яковлевна Бронштейн, учительница истории из Минска, начала писать стихи в 80 лет. "Вот перед вами старушка Инна, - говорит она сама о себе и продолжает: — она историческая руина. Культурным наследием не является, законом поэтому не охраняется". Но Инна Яковлевна вовсе не "руина", нет! Прожив не самую легкую жизнь, она начала писать стихи, начинающиеся словами "какое блаженство" - о том, как хорошо жить на свете...