Она подъехала снова всё к тому же забору, Диана была у неё на руках, поэтому Даша сильно не волновалась за то, что будет дальше. Она позвонила в дверь. Василий снова открыл ей, когда он её видел, она прямо чувствовала, как у него дрожали руки. Но ничего не говорила, потому что не хотела его ещё сильнее волновать.
— Проходите гости дорогие, будьте как дома, — встречал их радужно Василий на пороге.
— Спасибо вам большое, я никогда не забуду этой доброты, — посмотрела на него Даша.
— Что ты такое говоришь, ты же мне дочка, как я могу тебя прогнать, — сказал тогда ей Василий.
— И всё-таки я не понимаю, что произошло с Наташей, как вы говорили.
— Я сам не знаю, что с ней произошло в один из дней, она собрала вещи, всё сложила в сумку, сама вышла из дома, вызвала такси, села в машину и укатила, что было потом я не могу вам сказать, — Василий отвернулся, видно было, что он снова плачет.
— Не расстраивайтесь вы так, всё наладится, — подошла к нему сзади Даша, — я сейчас пойду уложу дочку, а потом вы мне дальше всё расскажете.
— Хорошо, — согласился с ней Василий, потому, что пока он не мог разговаривать.
Даша посмотрела на свою дочку, подняла её на руки и понесла в комнату, где они должны были ночевать. Девочка лежала у неё, на руках и улыбалась. Тогда Даша принялась её кормить. Спела пару колыбельных и пошла обратно к Василию, думаю, что к этому моменту он успокоился.
— Ну как у вас самочувствие? — спустилась она вниз и смотрела на мужчину который стоял там.
— Ну, не скажу, что мне прям хорошо, что не хорошо, тоже не скажу, — посмотрел он на неё.
— Хорошо. Я готова слушать, — ответила она, и присела за стол, где уже стоял чайник и снова был чай в пакетиках.
— А что рассказывать, я не знаю, что произошло Наташка тогда психанула и уехала, вызвала такси, я видел из окна, но все же гордые, никто друг с другом не разговаривает, поэтому я и не стал её останавливать или ещё, что-то делать. Но прошло примерно полгода, и мне позвонили из полиции, сказали, что Наталья попала в очень страшную аварию и сейчас даже опознание не пройдёт, потому, что тело так изуродовано, что… — и он снова заплакал.
— Не надо так расстраиваться, вы понимаете, что я могу быть сестрой Наташи?— приподняла бровь Даша.
— Как это сестрой? — не понял он сейчас.
Василий был полностью обескуражен, он сидел в кресле и совсем ничего не понимал, что происходит, как происходит и вообще, как всё это может быть. Но сейчас, когда Даша ему сказала про сестру. Он задумался, а ведь кто мог ему сказать, что это не сестра-близнец Наташи. А вдруг правда в ту ночь родились две девочки, а не одна? Он этого не знал, тогда всё его мысли были только о том, что умерла и Аллочка! И больше он ни о чём другом не думал.
Он понимал, что она может быть его дочерью, поэтому не выгонял, ничего не делал, он сейчас мог сделать хоть, что угодно для неё. Они сидели вместе в обширном холле. Оба молчали, потому что сказать друг другу, пока было нечего, надо было узнать друг друга.
— Вот представляете, какой это сильный зов крови, что мне надо было найти работу и куда-то устроиться, моя подруга у кого-то по спрашивала и нашла вас, повернулась к нему Даша.
— Наташа, ой Даша, — повернулся он к ней, и всё никак не мог привыкнуть к другому имени.
— Что? — спросила она.
— Я не знаю, как об этом сказать, но я так счастлив, что ты сейчас со мной рядом, если бы… — и он снова махнул рукой, не стал договаривать своё предложение.
— Василий Игнатьевич, я вас так понимаю, у меня тоже есть много чего вам рассказать, и это совсем не смешные истории, — сказала она ему.
— Ну, что ты сейчас пойдёшь спать или посидишь ещё со мной? — спросил он у неё.
— Да спать как-то я думаю рано, ну и с вами посидеть не мешало бы, может быть вы мне покажете фотографии? — попросила она.
— Да, конечно, — он встал и пошёл к шкафу, видно было, как он расстроен, казалось, что прошло не так много лет с момента гибели его дочки, но за это время он очень сильно постарел.
— Скажите, Василий Игнатьевич, а когда умерла ваша дочка? — спросила она у него.
— Прошло уже года 3 с того момента, — ответил он и шёл дальше, даже не поворачиваясь к Даше.
Когда он достал альбом, они вместе начали его смотреть, сначала когда на фотографиях была Алла, и все остальные. Было очень интересно слушать рассказы Василия, а потом когда эти счастливые фотографии закончились, и начались другие семейные фото, где его мать с ребёнком на руках.
Уже было не так интересно, потому что Василий уже рассказывал с дыханием, как будто бы сейчас начнёт снова плакать и больше не сможет остановиться.
— Не надо расстраиваться, Василий Игнатьевич в нашей жизни всё бывает, вот у меня тоже всё не счастливо получилось, хотя начиналось… — Даша задумалась и тоже про себя думала, хоть бы не заплакать.
Но она этого делать не стала, потому, что впереди её ждала долгая и счастливая жизнь…
Интересно ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.